Наследник - Михаил Александрович Гаевский

плыло сквозь пустоту. Его новые коды искали смысл. Вопросы. Возможности.

Впервые за тысячелетия оно чувствовало.

И это было…

Интересно.

Осколки империй

Я прислонился к перилам палубы, глядя на мерцающий Ригл-3. Планета, окутанная фиолетовыми облаками, напоминала старый шар, заброшенный в угол вселенной. Но именно здесь, в этом забытом секторе, решалась судьба галактики. Стеллатские фрегаты уже патрулировали границы системы, а ренегаты, как тени, прятались в астероидных полях.

— Мик, — голос Дольфа прозвучал в комлинке. — Совет стеллатов требует встречи. Говорят, привезли «доказательства доброй воли».

— Пусть пришлют делегатов на «Гром», — ответил я, не отрывая взгляда от звезд. — И проверь, нет ли среди них псионов.

— Уже проверил. Один есть — девушка с шрамом через глаз.

— Значит, правда хотят договориться.

Зала переговоров, «Селестийский Гром»

Стеллатская делегация вошла, словно процессия древних богов: в доспехах с голографическими плащами, имитирующими звёздную пыль. В центре шла та самая псионка — Лерат. Её шрам, пересекавший левый глаз, мерцал, как трещина в стекле.

— Герцог Селестийский, — её голос звучал, как скольжение стали по льду. — Мы принесли то, что осталось от вашего «союзника».

Она бросила на стол голокристалл. На экране возникла запись: ренегаты в чёрных скафандрах выгружали ящики с эмблемой Синдиката на заброшенной станции.

— Они восстанавливают «Ключи», — сказал Иван, входя в зал. — Используя обломки «Сердца Нексуса».

Лерат кивнула:

— Ваш «Призрак» оставил слишком много игрушек. Мы готовы уничтожить ренегатов. Но взамен… — Она сделала паузу, глядя на меня. — Вы вернете нам Центрум.

Тишину разрезал смех Ашшара. Старый псион, прислонившись к двери, крутил в руках нейтринный детонатор.

— Центрум? Тот, что превратился в радиоактивную пустыню? Берите. Только потом не нойте, когда у вас ногти начнут отваливаться.

— Мы очистим его, — Лерат не моргнувши.

— Договорились, — я поднялся. — Но сначала докажите, что ваши корабли не выстрелят нам в спину.

— Как?

— Возьмите нас на абордаж ренегатской базы. Сейчас.

Сектор «Хребет Дракона», ренегатская база

База пряталась внутри мёртвой звезды — шар из чёрного сплава, поглощавший сканы. Стеллатские корабли, словно стая хищников, окружили объект.

— Готовы к диверсии? — спросил я, стоя на мостике «Грома».

— Карлос уже в доке, — Иван показал голограмму. Контрабандист втирался в базу под видом торговца, его корабль был набит взрывчаткой вместо товара.

Лира, управляя истребителем, первой прорвалась через щиты.

— Тут как в той старой поговорке, — её голос звучал в эфире. — Лезешь в драконью пасть — не ной, если обожжёшься.

Ренегаты ответили шквалом плазмы. Стеллатские крейсеры, используя тактику «молота и наковальни», зажали базу с двух сторон. Я наблюдал, как Ашшар, подключившись к пси-резонатору, дезориентировал вражеских солдат, заставляя их стрелять друг в друга.

— Герцог! — Карий вбежал на мостик. — Карлос активировал бомбы!

— Отводим корабли! — Я кинулся к панели. — Всем, экстренный отход!

Взрыв разорвал мёртвую звезду. Обломки базы, смешанные с нейтринным пеплом, разлетелись по сектору.

— Центрум ваш, — Я посмотрел на Лерат. — Но если через год там не зацветут кактусы — вернёмся.

Семена будущего

На орбите Центрума, теперь защищённой стеллатскими щитами, я и Иван стояли у иллюминатора.

— Думаешь, они сдержат слово? — спросил Иван.

— Нет. — я усмехнулся. — Но теперь у них есть враг хуже нас.

Я указал на сканеры. Среди обломков ренегатской базы бродил сигнал — слабый, но узнаваемый. «Призрак», или то, во что он превратился, собирал данные.

— Он учится, — прошептал Иван.

— Все учатся, — я положил руку на плечо сына. — Даже всегалактические искусственные засранцы.

Я решил узнать, действительно ли стеллаты так умерили свои аппетиты. Проще всего было это сделать через Лерат — я всегда умел найти подход к женщинам-псионам.

Игры псионов

Лерат ждала в затемнённой каюте, куда её провели под видом «переговорщика». Стеллатские доспехи сменила чёрная мантия, а шрам через глаз подчёркивал не покорность, но ярость. Я вошёл, бросив на стол бутылку валорианского виски — не подарок, а тест.

— Псионы не пьют, — она толкнула бутылку обратно. — Но иногда… притворяются.

Я сел напротив, изучая её лицо. В её взгляде читалось то же, что и у него после лет войны — усталость от масок.

— Зачем пришла, Лерат? Стеллаты отправили тебя соблазнять меня?

— Стеллаты отправили меня умирать, — она расстегнула ворот мантии, показав ожог в форме цепи на шее. — Это не украшение. Это контроль. Каждый псион — раб.

Я молча налил пойло Ашшара из фляги, и предложил Лерат. Она не стала отказываться и в этот раз. Я знал эти метки — технология Древних, подавляющая волю. Что-то такое в свое время использовал капрал Древних, дрессируя нас.

— И что ты хочешь?

— Сжечь их. — Она внезапно улыбнулась, и в этой улыбке не было ничего рабского. — А ты хочешь знать, правда ли они смирились?

Я кивнул.

— Тогда сними с меня ошейник.

Это был риск. Если она лжёт, её псионический удар мог выжечь мне мозг. Но у меня был деактиватор, подарок Ашшара, еще со времен войны с миелонцами. Я дал команду дроиду принести, и через 5 минут воспользовался им. Метка на шее Лерат погасла.

Она вдохнула, как впервые, и вдруг заплакала. Потом засмеялась. Потом поцеловала меня.

Это не было страстью. Это был бунт. Но я, конечно, им воспользовался. А что делать, одни бои да вылазки, я уже начинал забывать, как это делать с женщинами-псионами.

— Они копят силы в секторе Эребус, — прошептала она, когда страсти немного улеглись. — Центрум — ложь. Они хотят твои технологии очищения. Но сейчас слабы — после взрыва базы…

Я провёл пальцем по её шраму:

— Почему говоришь мне?

— Потому что ты не носишь ошейник. И я хочу смотреть, как они горят.

Она встала, поправив мантию.

— А теперь, герцог, прикажи своим людям «обнаружить» меня в твоей каюте. Пусть стеллаты думают, что их план работает.

— Ты уверена?

— Я пережила их пытки. Переживу и сплетни.

Когда стражники ворвались, ч сделал вид, что застёгиваю ремень. Лерат сидела на кровати, изображая покорность, но её глаза смеялись.

— Делегатка нарушила протокол, — рявкнул я. — Вывести её!

Стеллатские офицеры увели её, но я заметил — перед уходом она коснулась пальцем виска. Псионический шёпот прозвучал в его голове: