Ральф 124С41+ - Хьюго Гернсбек

Ральф поднял Фернанда на ноги и приставил к стене, но тот расслабленно соскользнул вниз и растянулся на полу. Досадуя на задержку, Ральф отправился на поиски воды и, обнаружив полный кувшин в лаборатории Фернанда, решительно вылил содержимое ему на голову. Это дало желаемые результаты: Фернанд пришёл в себя и через несколько минут подробно рассказал, как всё произошло.

— В тот вечер я усыпил хлороформом не только вас, но и Элис, а мой друг Поль 9В 1261 занялся вашим водителем. Мы перенесли Элис в свою машину и полетели в предместье Нью-Йорка, где стоял мой межпланетный корабль, готовый к полёту. На его борту находилась предназначенная для Элис горничная. С её помощью Элис внесли на корабль и поручили заботам Лайлетты. Через несколько секунд звездолёт взмыл кверху. Когда мы были уже далеко в пространстве, я закрепил рулевое управление и помог горничной привести Элис в чувство. Через несколько минут она пришла в себя и, едва поняв, где находится, тут же закатила мне пощёчину, и набросилась на меня, как дикая кошка.

Это воспоминание вызвало у Фернанда кривую усмешку.

— Продолжай! — резко приказал Ральф.

— Наш корабль мчался со скоростью 70 тысяч миль в час, когда — примерно через час — бешено зазвонил радиосигнальный аппарат. Я настроил его и услышал очень слабый, задыхающийся голос, доносящийся откуда-то из пустоты. Мне удалось разобрать, что где-то недалеко от меня находится звездолёт с двумя мужчинами и четырьмя женщинами на борту. Запас кислорода у них быстро подходит к концу из-за порчи вырабатывающих его химикатов. Они просили одолжить им немного кислорода, чтобы долететь до Земли. Иначе их ждала верная гибель. Зная, что мне не угрожает погоня в ближайшие несколько часов, даже если бы вы узнали, что Элис похищена мною, я решил помочь терпящему бедствие кораблю и тотчас же дал им об этом знать. Пройдя в рубку управления, я определил при помощи телескопа местоположение звездолёта. Затем переключил антигравитатор и быстро спустился к просившему помощь кораблю. Мы скрепили якоря, затем сомкнули соединительные трубы обоих кораблей. Как только соединение было скреплено герметически, я прополз через трубу, но едва просунул голову в её отверстие на противоположном конце, как чьи-то руки схватили меня за горло и втащили в кабину. Тщетно я пытался бороться — меня держали железные руки марсианина Лизанора!

Бороться с этим семифутовым великаном так же бесполезно, как сопротивляться тигру.

Он не сказал ни слова, только пристально глядел на меня своими огромными глазами, затем поволок в тесную кабину, надел мне наручники и ушёл, заперев за собою дверь. Примерно через четверть часа он вернулся; на этот раз его глаза светились торжеством.

Марсианин поднял меня и протолкнул через трубу в мой корабль, затем, затащив в машинное отделение, стал тут же на моих глазах, разбивать тяжёлым молотком на куски механизм моих шести антигравитаторов; корабль потерял управление — теперь он мог лететь только в одном направлении. Марсианин не забыл поломать все запасные части, лишив меня возможности произвести в пути починку или сменить приведённые в негодность части.

Покончив с этим, Лизанор схватил меня за ворот и сказал: «Я перехватил твоё письмо Полю 9В 1261 и следил за тобой. Ты, очевидно, забыл про меня, дружок, когда похищал Элис. Ни ты, ни тот сумасшедший учёный Ральф 124С 41+ никогда её не получите. Никто, кроме меня, не будет обладать ею. Не знаю, почему я оставляю тебе жизнь — вероятно, потому, что ты не стоишь того, чтобы с тобой возиться. Твой корабль в таком виде, что ты не можешь меня преследовать, а когда тебя найдут — если это вообще возможно, — будет слишком поздно?

— Великий боже! — воскликнул я. — Неужели ты собираешься похитить беспомощную земную девушку?

— Ты сделал это сам… А я по крайней мере её люблю! — С этими словами марсианин приложил к моему лицу платок, пропитанный неизвестным мне снотворным средством, и это всё, что я помню.

Я, должно быть, пробыл без сознания не меньше шести-семи часов, а когда пришёл в себя, понадобился ещё час, прежде чем мне удалось вспомнить всё, что произошло. Лизанор снял с меня наручники, но я был так же беспомощен, как если бы оставался связанным.

Вероятно, я задремал, а когда проснулся и выглянул наружу, то увидел ваш приближающийся корабль. Вот и всё, что я могу рассказать.

Ральф выслушал это поразительное признание с растущей тревогой. Он достаточно знал характер марсиан, чтобы понять, что Элис находится в руках человека, который, раз уж жребий брошен, не остановится ни перед чем. Этот марсианин был безнадёжно, самым отчаянным образом влюблён в Элис. Было легко заключить, что, случайно перехватив письмо Фернанда к Полю с изложением его планов, он в приступе отчаяния, порождённом его безнадёжной любовью, решил увезти Элис. Возможно, сначала марсианин хотел просто избавить девушку от Фернанда, но затем, сообразив, что его едва ли будут преследовать и никогда не обнаружат, он поддался своей всепоглощающей страсти и похитил девушку, вместо того чтобы возвратить её на Землю. Но куда он мог направиться? Конечно, не на Венеру: её почти целиком заселяют переселенцы с Земли, и законы на обеих планетах одинаковы. На Марс?

Возможно, но маловероятно, хотя в секте Лизанора всегда мог найтись друг, который бы тайно совершил обряд марсианского бракосочетания. Но даже и в этом случае куда мог бы он увезти свою пленную супругу?

Им бы не позволили оставаться на Марсе, их не приняли бы ни на Земле, ни на Венере.

Меркурий с его раскалённой атмосферой отпадал сам собой. На двух принадлежащих Марсу лунах не было атмосферы.

Оставались одни астероиды. При этой мысли Ральф вскочил с места.

— Какого же дурака я свалял, что не подумал о них сразу! — воскликнул он. — Лизанор, несомненно, отправится на одну из малых планет, и тогда я потеряю её навеки. Во что бы то ни стало я должен обнаружить его корабль и догнать, пока не поздно.

Ральф с бешенством повернулся к Фернанду, всё ещё лежавшему скрюченным:

— Я хочу предоставить тебя судьбе, уготовленной тебе марсианином. Видит бог, ты заслужил гораздо худшего.

— Умоляю вас, не делайте этого! Не оставляйте меня здесь в таком положении! — взмолился Фернанд.

Учёный с презрением посмотрел на него.

— Эх, ты, — сказал он насмешливо, — не умеешь даже себя вести, как подобает мужчине! Ладно, я поверну твою машину по направлению к Земле, и ты достигнешь её часов через тридцать. Управлять твоим кораблём нельзя, но увеличивать и уменьшать его скорость можно, и потому ты, если будешь внимателен, избегнешь столкновения с Землёй… Ты жалкий трус, и запомни навсегда, — добавил учёный, едва сдерживая негодование, — если ты когда-нибудь попадёшься мне на глаза, я сделаю из тебя котлету!