Разрушенный (ЛП) - Ашер Лорен

— Да пошел ты. Мне почти жаль, что ты так жалко ревнуешь. — Элиас не оглядывается на меня, когда входит в комнату Елены и тихо закрывает за собой дверь.

Я иду в свою комнату, отчаянно пытаясь убежать от слов Элиаса. К черту все его связи с Еленой. Это прекрасное напоминание о том, почему такие придурки, как я, не сближаются с другими людьми. Мы больше подходим для того, чтобы ломать вещи, не подлежащие восстановлению, и портить все, к чему прикасаемся.

Кто-то стучит в дверь моей спальни. Я ожидаю увидеть Елену, но вместо нее с другой стороны стоит Элиас. Каким-то образом я сопротивляюсь искушению закрыть дверь перед его лицом после того, как несколько часов назад он принес Елене еду.

— Ты не возражаешь, если я зайду на секунду? Я не хочу, чтобы Елена меня слышала. — Он оглядывается на закрытую дверь Елены.

— Я не против, но это не похоже на то, что ты даешь мне право выбора. — Я отхожу, чтобы он вошел внутрь.

— Некоторые вещи нужно прояснить.

Я закрываю за ним дверь.

— Не могу ждать.

— Ну, я изо всех сил старался быть твоим другом и достойным товарищем по команде. — Элиас сосредоточен на всем, кроме меня, пока ходит взад-вперед.

— Старался. — Я прислонился к комоду и засунул руки в карманы.

— И все, что ты сделал, это был козлом по отношению к Елене и ко мне.

— Бесполезно отрицать это. — Я улыбаюсь ему натянутой улыбкой.

— Это вопрос, который я хочу решить с тобой. Я не могу игнорировать то, что часть тебя злится на нас, потому что ты думаешь, что я увлечен Еленой, но я могу заверить тебя, что это не так.

Из меня вырывается громкий смех.

— Ты думаешь, я глупый? У вас обоих есть эта штука друг с другом.

— Как бы мне ни было приятно знать, что она тебе нравится хотя бы настолько, чтобы завидовать моим отношениям с ней, это неправильно. Ты не должен вести себя с ней как мудак, потому что тебя пугаю я.

— Ты можешь закончить свою гребаную речь? — рявкаю я.

Элиас замирает на месте. Он уставился на свои руки, по-прежнему не глядя на меня.

— Мне не нравится Елена, потому что я гей.

Из всего, что я ожидал услышать от Элиаса, его признание не вошло бы в этот список. Если то, что он сказал, правда, тогда я самый большой идиот на этой планете.

Зачеркните это. Самый большой засранец на этой стороне вселенной.

— Черт. Серьезно?

Он вздыхает.

— Да, тупица. Ты завидовал чуваку-гею, который тусуется со своим лучшим другом.

— Вау… я имею в виду, ты… ну, ты. Я этого не ожидал. — Я нахожу свою способность говорить умопомрачительной.

— Почему? Потому что я гоняю на машинах и люблю мужское дерьмо, это значит, что я не гей? Восприятие и стигмы всех людей — это та самая причина, по которой я держу это в секрете. — Огрызается он, впервые глядя мне в глаза.

— Прости, я не это имел в виду. Просто ты никогда не намекал на это.

— Твоя реакция как раз и является причиной. Это мой секрет. Который знает только Елена, а теперь и ты.

Я пытаюсь стереть с лица удивление.

— Тогда зачем ты мне это говоришь?

— Елена больше не заслуживает твоего бреда о нас — тем более, она помогает тебе все это чертово время, а ты ведешь себя как ребенок. Самое меньшее, что я могу сделать, это облегчить ей жизнь. Ты хочешь быть с ней козлом из-за других причин? Ладно. Но я не позволю тебе сидеть и быть ревнивым идиотом из-за той, кто предпочитает трахаться с самым сексуальным мужчиной года по версии журнала People.

Я смеюсь.

— Ну, по крайней мере, мне больше не нужно доставлять ей неприятности из-за тебя.

— Тебе нужно перестать доставлять ей неприятности. И точка. Ты еще пожалеешь об этом.

— Если бы только жизнь была такой простой.

Элиас кивает.

— Жизнь никогда не бывает простой. Прийти сюда и рассказать тебе мой секрет, чтобы помочь моему другу? Самое тяжелое дерьмо, которое мне пришлось сделать за последнее время. Довериться тебе, несмотря на то, что я тебя едва знаю? Еще хуже. Как я слышал, у тебя обычно развязываются губы, когда ты пьянеешь, так что я не в восторге от того, что доверился тебе.

Черт. Я потрясен тем, что он доверяет мне настолько, чтобы сказать мне это. И его аргументация — это то, что я не только уважаю, но и слегка завидую, потому что у меня нет такой наглости. Его готовность пожертвовать собой ради защиты друга — это черта характера, которую я не могу игнорировать.

Элиас — чертовски хороший товарищ. Неудивительно, что Елену тянет к нему.

— Я сохраню твой секрет. Клянусь.

— Я имею в виду каждое слово.

— Может, я и козел, но я бы никогда не предал твое доверие таким образом. То, что ты сделал для Елены, достойно восхищения.

Черт, Элиас. С каждым днем он становится все более симпатичным в моих глазах.

— Но ты все равно будешь отдаляться от нее? Несмотря на то, что знаешь, что я не собираюсь делать шаг?

Думаю, Елена не призналась, как мы вчера отдалялись друг от друга. Он не знает, что я настаивал на меньшей дистанции, но встретил ее сопротивление.

— У нас слишком много препятствий на пути.

И, черт возьми, я — самое большое из них.

Глава 19

Елена

Время не лечит разбитое сердце. Это глупая фраза, призванная вселить надежду. На самом деле, движение вперед еще не исцелило мое сердце. И видит Бог, я пыталась.

Каждый год одно и то же чувство. В годовщину смерти родителей отчаяние берет верх над всем остальным в моей жизни. Обязанности отходят на второй план, а я провожу день, оплакивая жизнь, которую они должны были прожить.

Элиас ушел несколько часов назад, позаботившись о том, чтобы я была накормлена, несмотря на то, что я весь день сопротивлялась его предложениям.

Я выхожу на балкон отеля. Ипподром Монако так близко, что я могу видеть огни отсюда.

Я смотрю на усыпанное звездами небо, и слезы наворачиваются на глаза, когда я думаю о своих родителях.

— Когда же станет легче? Каждый год я пытаюсь притвориться, что все в порядке, но в итоге избегаю всех. Я чувствую вину за то, что я здесь, а вас обоих нет. Проводить время с другими в годовщину… это напоминает мне обо всем, что вы оба потеряли. — Я шепчу слова, поднимая их к небу. — Я бы хотела, чтобы папа был здесь и видел, как я разговариваю на английском каждый день. Думаю, он бы гордился тем, что от моего акцента почти ничего не осталось. А иногда я представляю, что мама здесь и поет мне на ухо, говоря, что все будет хорошо. Мне хочется думать, что сейчас она бы тоже ругалась с бабушкой по поводу отсутствия внуков.

Я говорю сама с собой, как сумасшедшая.

— Боже, иногда я чувствую себя такой одинокой, даже с Элиасом и бабушкой. Без вас двоих все совсем по-другому.

Я фыркаю, когда падают новые слезы. Глупо, но в то же время приятно, что эти слова вырвались из моей груди. Я тихо всхлипываю, глядя на небо и думая о своих родителях, наблюдающих за мной сверху.

Время ускользает от меня. Солнце медленно поднимается, заливая ипподром в Монако золотым сиянием.

Раздвижная дверь в комнату Джакса со скрипом открывается. Я спешу вернуться в свой номер, но голос Джакса останавливает меня.

— Ты не обязана заходить внутрь из-за меня. Если хочешь, можешь притвориться, что меня здесь нет.

Я вытираю щеки свитером, прогоняя надвигающиеся слезы.

— Это невозможно. Поверь мне, я пыталась. — Я стою спиной к нему, глядя на свою раздвижную дверь и размышляя, что делать.

— Ты открыто флиртуешь со мной? Теперь я беспокоюсь, что ты больна.

Самая слабая улыбка, известная человечеству, украшает мои губы. Я поворачиваюсь и занимаю место, прислонившись к перилам, лицом к восходящему солнцу.

— Я в порядке.