Величие (СИ) - Хай Алекс

— Грязно играешь, Миша.

— Время для чистых рук прошло. Говори. Пожалуйста. Я не хочу тебя мучить.

Воронцова аж перекосило от внутренней борьбы. Несколько секунд он стискивал зубы и трясся, а затем припал к барьеру и зашипел от боли — с его стороны он был горячим, обжигал.

— В кронверке Петропавловской крепости, — хрипло ответил Сергей. — На Петроградской стороне, где бывший цейхгауз.

Кронверком называлось наружное вспомогательное укрепление, служившее для усиления крепостного фронта и состоявшее из одного бастиона и двух полубастионов на флангах, придававших ему вид короны. При основателе Петрополя Петре Первом это сооружение решало две тактические задачи: мешало нападающим сосредоточить силы в атаке на главный вал крепости и служило плацдармом для контратак.

Сама Петропавловская крепость занимала относительно небольшой Заячий остров практически целиком, а вот подходы к ней с севера как раз были прикрыты земляным кронверком. Кронверк располагался на небольшом искусственном острове, омываемом Кронверкским проливом и Кронверкским протоком. На этом острове был построен краснокирпичный форт, некогда служивший арсеналом крепости — цейхгаузом.

Арсенала там уже давно не было, поскольку сама Петропавловка давно утратила первостепенное военное значение. А цейхгауз, видимо, переоборудовали под склады других полезных вещей…

— Спасибо, — кивнул я.

— Отпусти меня, Миш. Я рассказал тебе все, что знал. При другом раскладе я бы попросился пойти с тобой, но… Есть связи, которые не разорвать. Я к ней привязан. И лучше мне остаться подле нее.

— О чем ты говоришь?

— Все не так просто. Прошу, дай мне вернуться к ней.

Я уже почти согласился на его просьбу. Как раз обернулся к Матильде, чтобы попросить ее поработать над памятью Воронцова, но в эту же секунду в зале раздался противный сигнал. Длинный протяжный звук резанул по ушам, и я замер с распахнутым ртом.

Матильда нахмурилась и взглянула в сторону выхода.

— Проклятье. У нас гости.

Я огляделся по сторонам — Воронцов так и сидел за барьером — баронесса не успела его снять. Оружия здесь не было, а топор, что я припас для казни Сереги, остался наверху. Впрочем, какой от него толк, если сюда завалились его одаренные товарищи?

— Снимите «Покров» и спрячьтесь! — потребовал пленник. — Я смогу их отвлечь. Уведу их отсюда.

Матильда скользнула взглядом по Воронцову.

— Я ему не доверяю. И думать не смей, Миша.

— Это ваш шанс! — возражал Серега. — Вы же читали меня. Вы знаете, что я не лгал!

— Нет! Полагаться будем только на себя, — сказала баронесса, активировала «Берегиню» и зажгла в левой руке «Косы». В правой за несколько секунд вырос «Кладенец» — меч, сотканный из чистой силы. Меч, способный перерубить сталь. — Михаил, держись позади.

— Ну уж нет.

Одним резким движением я деактивировал барьер. Стены «Покрова» погасли и словно опали к полу за секунду — Матильда даже не успела начать на меня орать. Воронцов взглянул мне в глаза, кивнул и мгновенно испепелил путы.

— Я мог сделать это в любой момент, ваше благородие, — сказал он. — Не стал лишь из уважения к вам. Я не прошу вас мне верить, я прошу дать возможность вам помочь.

Я потянулся к силе из резерва Благодати. Хватит, чтобы связать несколько неприятных для противника цепочек. Марафонцем в бою мне не стать, но спринт смогу выдать неплохой. И все же что-то мешало, словно я наткнулся на прозрачную стену. Сила добывалась с трудом.

Наш родовой Осколок отвязали? Деактивировали?

Времени размышлять об этом не было. Я припал к стене сбоку от двери. Толку от меня в сражении будет немного, но помочь смогу. Матильда вскинула «Кладенец» как раз в тот момент, когда дверь распахнулась.

— Не двигаться, — прошипела Матильда.

— Хм… И вам доброго дня, — услышал я голос Ани Грасс и шумно выдохнул. Казалось, из меня вышел весь воздух.

— Черт… Анна!

Грасс с недоумением уставилась на вполне функционирующего Воронцова. Затем на меня, когда я вышел из тени.

— Кажется, я что-то пропустила.

— Потом, Ань, — ответил я. — Ты за рулем?

— Твое счастье, что не на мотоцикле.

— Отвези нас.

Матильда же обернулась ко мне и развоплотила силовое оружие.

— Ты превратил схрон в проходной двор, Михаил. Все, уходим.

Аня удивленно выгнула бровь.

— Допустим, спрашивать, как вы здесь оказались и вообще с какой радости вы в Петрополе, неуместно. Но могу я хотя бы знать, какого черта этот, — она кивнула в сторону Воронцова, — жив и здоров? И куда вы вообще собрались?

— По дороге расскажу, — я потянул ее в сторону выхода. — Нужно торопиться.

Аня пошла первой, за ней Матильда, а я задержался возле Воронцова.

— Оставь меня здесь, — попросил он. — Клянусь, я вас не сдам.

— У меня есть идея получше, — ответил я. — Ты идешь с нами.

— Что ты творишь, Михаил? — взревела Матильда, когда я открыл перед Воронцовым дверь автомобиля. — Он нас сдаст!

— Не сдаст, — ответил я и взглянул на Аню. — Пусть ведет баронесса. Ты нужна мне на заднем сидении.

Аня выгнула темную бровь.

— На кой черт?

— Нужно провести ритуал смешения крови. Ты уже делала это в Букуреште, сейчас придется повторить. Это отвяжет Серегу, и его не смогут отследить по крови.

Матильда, Грасс и Воронцов уставились на меня во все глаза.

— Ты в своем уме? — спросила баронесса.

— Как ты себе это представляешь? — воскликнула Аня.

— О чем… о чем ты говоришь? — побледнел Воронцов.

Все это они произнесли одновременно. Я тряхнул головой от этой какофонии в ушах.

— Матильда, садитесь за руль, прошу вас. Аня, скажи ей адрес схрона, где остановились ваши. Нужно будет отсидеться до завтра. Желательно, с глубоким подвалом или под водой, чтобы глушило… Ну, ты помнишь. И полезай сюда.

Грасс замялась.

— Набережная Адмиралтейского канала, двадцать третий дом, — сказала она. — Доходник купца Игнатьева. Напротив Новой Голландии. Там глубокий подвал, бомбоубежище. Не наша ячейка, нос ними наладили связь. Пустят.

Матильда кивнула.

— Знаю это место, — она повернула ключ зажигания, и мотор отозвался. — Лезь назад, Аннушка. Надеюсь, Михаил понимает, что делает.

— Только езжайте с большим крюком. Нужно запутать следы. Я же жахну Благодатью для ритуала.

— Поняла, — отозвалась Матильда.

Я не был уверен, что поступал правильно, и все же это было неочевидное решение, которое прихвостни Ксении Константиновны вряд ли предусмотрели. Быть может, ритуал смешения крови немного поставит на место мозги Сергею. Если там осталось что-то, кроме идеологии Великой княгини. Нагадили ему в голову, ох как нагадили…

Аня завалилась назад, и Воронцову пришлось потесниться. Девушка тут же принялась шарить по карманам сидений в поисках чего-нибудь, что могло служить чашей.

— Подойдет, — она открутила крышку термоса, которую можно было использовать как стакан. Затем принюхалась к содержимому и скривилась. — Ладно, хотя бы крышка чистая.

Матильда тронулась и сразу взяла нехилый разгон.

— Можно помедленнее? — проворчала Грасс. — Я тут людей сейчас буду резать…

Баронесса кивнула ей, глядя в зеркало заднего вида, и немного сбросила скорость. Но особо не помогло: дорожное покрытие, если его вообще можно было таковым назвать, заставляло нас подпрыгивать на каждом ухабе. Аня тихо ругалась, но начала ритуал.

Серега взирал на происходящее с ужасом.

— Что ты придумал?

— Что ты слышал. Это поможет отвязать тебя от поиска по крови. Эффект временный, и вступит в силу не сразу, но других вариантов у меня нет.

Воронцов сокрушенно покачал головой.

— Я буду полезнее, если отпустишь. Разве только если ты не решишь взять меня в заложники и торговаться моей головой с Ксенией…

— Именно это я и собираюсь сделать, — улыбнулся я. — Аня?

— Почти готово.

Она шептала по-гречески над крышкой термоса, зачаровывая ту и превращая в священный сосуд. Ну, после кепки Желудя можно уже не удивляться, что Грасс могла превратить в артефакт любой предмет.