Не заигрывай со мной - Алёна Май

— Ну-ну, Майя. Побереги энергию для танца, — похлопала меня по плечу тренер.

Я продолжала виснуть на Кирилле с довольным лицом. Учитель, так учитель. Кажется, сам Кирилл смутился от моей активности.

— В общем, ребятки, оставляю вас в свободное плавание, но буду присматривать. Можете занять этот зал и приходить к нам на общие занятия.

— Обязательно! — воскликнула я, а Кирилл тем временем как-то уж слишком сжал пальцы на моей талии.

Я проводила Светлану взглядом, а когда за ней закрылась дверь, снова ощутила то напряжение, которое появлялось с Кириллом наедине. Его рука всё ещё лежала на моей талии, а дыхание теперь щекотало кожу на шее. С титаническими усилиями я повернулась к нему и сохранила радостную улыбку, хоть уголки губ непроизвольно дергались.

— Ну что? Значит, учитель и ученица?

— Звучит так запретно, — Кирилл подался вперед, но я умудрилась вырваться и отбежать от него.

— Давай расставим все точки над И, Кирилл? — серьезно посмотрела на своего партнера. — Я не собираюсь поддаваться тебе в ущерб своей танцевальной карьере. На тренировках мы будем держать дистанцию и заниматься делом, — я замялась, и следом добавила: — Это мне так же важно, как дышать, а потому, если есть сомнения, откажись сейчас.

Кирилл усмехнулся и запустил руку в свои густые волосы, убирая их с лица.

— Как скажешь, Майя. Мне это не сложно.

— Мне сложно! — вдруг сказала я и прикусила губу. Слова слетели с языка быстрее, чем я подумала.

Кирилл, с горящими хитростью глазами, сделал пару шагов и оказался подле меня. У меня не осталось путей к отступлению, а потому я просто вжалась в станок, цепляясь за него руками как за спасательный круг. Руки Кирилла легли по обе стороны от меня.

— Что тебе сложно, Майя? — вкрадчиво спросил он, глядя мне прямо в глаза.

Мои щеки пылали, и не от бурлящей после тренировки крови, а от того, как близко он был. Танцы и жизнь — это разные вещи. Я могла абстрагироваться от него ради цели, но, отойдя на шаг в сторону, сразу же стушевалась. Мне захотелось отвести взгляд. Моя голова дернулась, но Кирилл остановил этот порыв, взяв меня за подбородок.

— Я же просил так не делать. Видимо, придется тебя наказать, ученица.

Как только он это сказал, мои губы ощутили вкус Кирилла Афанасьева. Кофейный и терпкий. Его рука опустилась с подбородка на шею и слегка сжала ее, не давая мне вздохнуть. Его язык проник в мой рот, нагло и жадно, а я… Подалась навстречу, забыв обо всем на свете, опьянев настолько, что затряслись коленки. Станок стал единственной опорой, и пальцы сжимали его до боли.

Кирилл кусал мои губы, оттягивал и всасывал в себя с таким остервенением, с которым я никогда не целовалась. Это был очень страстный и как будто бы самый желанный на свете поцелуй, длившийся каких-то несколько ударов сердца, но заставивший меня хотеть большего. Милый «чмок» со вкусом эскимо стерся из памяти, остался в прошлом. Ему на смену пришел горячий, полный желания, откровеный взрослый поцелуй, с переплетенными языками, норовящими проникнуть чуть ли не к гландам.

Кирилл остановил это безумие первым, я смотрела на него затуманенным взором. Все плыло от недостатка кислорода. Я жадно вдыхала ртом воздух, пока он успокаивал мои губы, поглаживая их пальцами.

— Я не нарушил своего обещания, потому что тренировка давно закончилась, — сказал он и начал отдаляться от меня.

Но я хотела еще. Обхватила руками его шею и притянула к себе, впиваясь в него снова губами и углубляя поцелуй. Его волосы были такими мягкими и плотными наощупь, что я невольно вспомнила Дениса с его вечной короткой и колючей стрижкой, которая мне совершенно не нравилась. И как же было приятно, когда Кирилл, поддавшись моему порыву, запустил свои руки уже в мои волосы и сжал их до едва ощутимой боли, оттянув назад, подставляя себе мою шею для маневра. Его зубы впились в меня так, будто я была жертвой вампира и мне это чертовски понравилось. Хотелось, чтобы он продолжал пить мою кровь, буквально и метафорически.

— Ну, хватит, — Кирилл оторвался от меня и одарил своей очаровательной улыбкой. — Кажется, наказание стало наградой для кое-кого.

Я была не в состоянии комментировать произошедшее, тяжело дышала и пыталась привести себя в чувства. Я будто пробежала марафон, и с меня сошло семь потов. Даже в такой момент Денис ворвался в мои мысли. Ну а как не думать о том, с кем прожила столько времени и которому до этого дарила все свои поцелуи.

Денис никогда бы не стал целовать меня после тренировки так, как это сделал Кирилл. Не стал бы кусать в шею, не прими я душ. Кириллу это явно не волновало. Он просто захотел и сделал. А оказалось, что это и мне было нужно — глоток кофейного дыхания Кирилла.

— Я мог бы предложить тебя проводить, но, думаю, твой парень будет против, — с ехидством сказал Кирилл, радуясь своей победе.

Я сдалась. Сдалась под его напором. И теперь даже не знала, как себя оправдать. С одной стороны, я была свободна и могла делать, что хочу и с кем хочу. С другой, Кирилл этого не знал и получается, что в его глазах я слабовольная изменщица, поддавшаяся низменному порыву.

Мои руки продолжали лежать на шее Кирилла и гладить его по волосам, невольно, как будто так и надо, как будто в этом был смысл. Кирилл же более не переступал черту и не трогал меня, лишь испытывающе смотрел на мои губы, будто жаждал еще.

— Да, он явно не оценит, — я собралась с мыслями и выпрямилась, выпуская из объятий этого привлекательного придурка.

Кирилл отстранился и молча отошел, намереваясь выключить колонку. Она в какой-то момент включилась и играла музыку в ритме танго. Как прозаично.

Пока он был ко мне спиной, я пулей вылетела из зала и устремилась к женским раздевалкам. Меня съедала тоска по его поцелуям, таким внезапным и напористым, но нельзя было позволить Кириллу распушить его павлиний хвост еще больше.

Я облегченно выдохнула — в раздевалках никого не оказалось. Мои губы распухли, а на шее красовались следы от зубов Кирилла. Я провела рукой по шее, вспоминая, как он сжал её, и от этого внизу живота пробежала теплая волна желания. Мне было мало только поцелуев. Пора было признаться своему отражению в зеркале, что я хотела Кирилла Афанасьева, как бы яро это ни отрицала, и как бы ни