Путеводитель оптимистки с разбитым сердцем - Дженнифер Хартманн

Вместо этого Кэл кладет руку мне на пояс и ведет вперед. Этот жест разгоняет нахлынувшую на меня меланхолию. Я улыбаюсь.

– Спасибо, что согласился, – говорю я, пока мы пробираемся через толпу. До Хеллоуина осталось всего несколько дней, так что на ярмарку пришло немало народу. Люди едят яблоки в карамели, толкают перед собой коляски через пожухлую траву, пьют сидр из пластиковых стаканчиков.

Кэл смеряет меня проницательным взглядом.

– Ты говоришь так, будто я делаю тебе одолжение.

– Разве нет?

– Нет. Я сам захотел.

Я знаю, что это правда. Кэл редко делает то, чего не хочет. Мне, как человеку, который пытается всем угодить, сложно это понять. Но все же его слова меня успокаивают.

– С чего хочешь начать? – он достает из кармана жвачку.

Я смотрю, как он распаковывает и отправляет в рот желтую подушечку.

– Это жвачка с никотином, да?

– Да, – он кивает. – Я слишком долго курил. Заменял сигаретами таблетки. Потом решил, что это тоже хреновая привычка.

Мое сердце пропускает удар.

Эти скупые слова о многом говорят.

Я думаю о прошедших годах, о нашей прерванной дружбе, о выпавших на его долю страданиях и испытаниях. Кэл совсем не выглядит слабым или уязвимым.

Но я знаю, что терзает и его, и меня.

Странно – на двух людях одна и та же трагедия может оставить такие разные шрамы.

В другой день я бы ухватилась за это признание, начала бы препарировать его со всех сторон; но музыка навевает легкое, беззаботное настроение. Вместо того чтобы приставать к Кэлу с расспросами, я меняю тему:

– Давай перекусим, а потом покатаемся на аттракционах.

– Я ведь задолжал тебе мягкую игрушку. Хомяка, кажется?

Боже мой.

Я издаю невнятный звук – не то смешок, не то всхлип, – и поправляю его:

– Мышку.

Гигантская розовая мышь с радужными звездами на пузике. Эмма заметила ее первой и тут же окрестила Розочкой. Разумеется, после этого мы не могли уйти с пустыми руками.

Кэл весь вечер пытался выиграть для меня эту мышь, швыряя мячи в стремительно перемещающееся кольцо. В школе он заслужил славу одного из лучших баскетболистов, но здесь у него никак не получалось набрать достаточно очков. Он был вне себя от ярости.

В конце концов мы с Эммой силой потащили его кататься на колесе обозрения, чтобы успокоить.

Потом произошло кое-что, что останется в моей памяти навсегда.

Мы застряли.

Наша с Кэлом кабинка остановилась на самой вершине колеса, а Эмма оказалась прямо под нами.

Я до сих пор помню, как она задрала наверх веснушчатое лицо в обрамлении темных волос, глядя на нас. Вокруг свистел ветер.

«Поцелуй же ее, трусишка!»

Кэл дотрагивается до моего локтя, вырывая меня из воспоминаний.

– О чем задумалась?

Огоньки на колесе обозрения расплываются у меня в глазах, и я понимаю, что вот-вот заплачу.

Нет. Не здесь, не сейчас.

Я качаю головой и через силу улыбаюсь, отворачиваясь от колеса.

– Прикидываю, сколько времени у тебя уйдет, чтобы выиграть эту мышь.

Кэл наверняка догадывается, о чем я думала на самом деле, но не допытывается. Глядя поверх моего плеча на череду киосков с играми, он хрустит суставами пальцев.

– Должен признать, я готовился к этому моменту.

– Поражение не давало тебе спокойно спать, да?

– Ты себе даже не представляешь.

Я хихикаю.

– Сначала – «Орео» во фритюре, а потом продадим души за плюшевую игрушку.

Мы подходим к киоску с закусками. Ветер усиливается. Когда я в спешке выбегала из дома, то не стала брать верхнюю одежду; но теперь теплый день сменяется вечерней прохладой. Заметив, что мои руки покрылись мурашками, Кэл тут же снимает куртку и накидывает мне на плечи.

– Ты забыла пальто, – говорит он, будто это не очевидно.

Мне моментально становится теплей, не столько из-за самой куртки, сколько из-за его заботы. Кэл осторожно помогает мне продеть руки в рукава и колеблется, когда наши пальцы соприкасаются, будто хочет взять меня за руку. Но потом он откашливается и делает шаг в сторону.

– Спасибо, – искренне благодарю я, закутавшись в кожу, пропитанную ароматом почвы и древесины. – А ты не замерзнешь?

– Нет. К тому же тебе идет больше. – Он окидывает меня взглядом и поворачивается к очереди.

Под его курткой скрывалась простая черная кофта с длинными рукавами и тремя пуговицами на груди. Во мне разгорается жар. Я давно не видела Кэла в чем-то кроме заляпанной маслом футболки.

Его внушительные мускулы, обтянутые рукавами кофты, еще сильнее меня распаляют. Я вспоминаю, как бережно обнимали меня эти большие руки, когда я сидела у него на коленях.

Мне становится жарко в кожаной куртке.

Я переминаюсь с ноги на ногу, пока Кэл покупает нам «Орео» во фритюре и два стаканчика сидра со специями. Я беру свой стаканчик дрожащими пальцами.

– Выпей и сразу согреешься, – говорит Кэл.

– Точно. Спасибо. – Я замечаю под его рубашкой очертания кулона и откашливаюсь; мы отходим от киоска. – Красивый кулон, – говорю я, облизывая палец. – Это сердце со скрипичным ключом, да?

Мы шагаем рядом друг с другом, и он бросает на меня взгляд.

– Да, мне изготовили его на заказ несколько лет назад.

У меня в голове крутятся воспоминания – как я учила Кэла играть на гитаре, сидя на полу моей спальни, как он играл вместе с Эммой на фортепиано в их подвале, когда я пела I Will Follow You Into the Dark группы Death Cab for Cutie.

– Ты все еще любишь музыку?

Казалось бы, это такой глупый вопрос.

Кто же не любит музыку?

Но Кэл долго раздумывает над ответом, поедая «Орео».

– Мне нравится твоя музыка, – говорит он. – У тебя отлично получается. Просто охрененно.

Я широко улыбаюсь и краснею.

– Можем как-нибудь сыграть или спеть вместе.

– Вряд ли, – поспешно отмахивается он и делает большой глоток сидра. – Идем к игровым киоскам. А в конце – на колесо обозрения.

Я тоже отпиваю сидр и киваю.

– Хорошо. – Колесо одновременно влечет меня и пугает. Доносящиеся вопли заставляют мое сердце колотиться в такт раскачивающимся кабинкам. – Ты бывал на ярмарке с тех пор, как?..

Я замолкаю, когда его глаза вспыхивают. Но все же он отвечает, сделав еще один глоток сидра.

– Нет.

– Я тоже.

Допив сидр, он выкидывает пустой стаканчик в урну, потом кладет руку мне на шею сзади и легонько сжимает. Опьянение от сидра смешивается с опьянением от этого ласкового жеста.

В моей крови разгорается жажда приключений, ускоряющая пульс.

Кэл слегка улыбается, проводит рукой по моему позвоночнику и идет