Метка северного ветра - Екатерина Артуровна Радион

мои претензии не имеют под собой основания. Но я не проиграю. Я слишком долго совершенствовала свое мастерство, а потом оттачивала его и закаляла в ненависти к этому человеку. Линэр… – она замерла и посмотрела ему прямо в глаза. По щеке северянки скатилась скупая слеза. – Помоги мне… Я не могу жить с этой болью. Я не могу видеть Униса во снах и знать, что не сделала… ничего.

Не дожидаясь пока Вейли расплачется, Линэр подошел к ней и прижал к себе, поглаживая по спине.

– Я помогу. Но потом мы займемся проклятьем.

Хвост тридцать первый. Око за око

Глава 32

– Как успехи? Как скоро я услышу топот маленьких ножек по этим пустынным залам? – недовольно спросила Элизабет, зависая прямо перед Линэром.

Маг вздохнул. Со временем характер матери только портился, и даже смерть не смогла остановить этот процесс. Подняв на приведение усталый взгляд, Линэр демонстративно зевнул.

– Ты мне предлагаешь заниматься любовью с женой, находящейся в коме? Серьезно? – устало спросил маг, откидываясь на спинку кресла и поглядывая в сторону камина.

Разжечь его неплохая идея, вот только нужно идти за дровами, а за ним обязательно увяжется мама. Проще сначала решить вопросы с ней, а потом… уже и поздно будет, и разжигать огонь лучше в спальне, кабинету тепло ни к чему.

– Между прочим, ты теперь король. От тебя зависит вся страна. Нельзя оставлять династию без наследника! – наседала Элизабет.

– Мам, а что наследовать? Десяток призванных слуг? Заросшие бурьяном поля? Десятки тысяч каменных статуй? Чтобы мне было чем править, нужно снять это чертово проклятье. А если я нарушу естественный процесс восстановления Амалы, мы рискуем никогда не справиться с подобной задачей. Я понятно объясняю? – от многократного повторения одних и тех же мыслей начинала болеть голова.

Линэру казалось, что он общается не с разумным существом, а с каменной стеной. И то возникали вопросы кто умнее.

– Ты не уважаешь мать! – взвизгнула Элизабет.

– Хорошо. Не уважаю. А ты не слушаешь своего короля, – Линэр сурово сдвинул брови и недовольно посмотрел на призрака.

Элизабет было нечего ответить, она обиженно скрестила руки на груди и вылетела сквозь стену. Маг облегченно вздохнул, посидел еще несколько минут, наблюдая за воображаемым пламенем, а потом решительно поднялся. Вейли права, нужно начинать действовать. На приготовления не больше недели, еще сутки на дорогу. Остается надеяться на то, что Амала справится, что…

Сжав ладони в кулаки, маг помотал головой из стороны в сторону. Думать о том, что случится, если она не справится, совершенно не хотелось. Призвав магического слугу, Линэр велел ему принести в спальню дрова и разжечь камин. Второго невидимого помощника тоже ждал ворох работы. Нужно сшить новые парадные костюмы для торжественного визита. А еще нужно написать множество писем.

От последнего челюсть свело неприятной судорогой, словно пришлось съесть разом несколько кусочков лимона. Впрочем, можно вынести и что-то хорошее из подобной рутины: нет необходимости писать сидя в кабинете, можно побольше времени провести с… женой.

Линэр улыбнулся, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло, а за спиной появляются крылья. Да, ради нее можно перетерпеть и не такие невзгоды.

⁂

Добравшись до спальни, маг ненадолго остановился у постели, взял Амалу за руку и погладил пальцами ее ладонь.

– Все будет хорошо. Не переживай. Я справлюсь. Отдыхай.

Ему показалось, что губы Ами едва заметно дрогнули, но маг предпочел списать это на собственную усталость и воображение и не доверять восприятию. Последнее время он слишком много думал о том, что будет. Похоже, следовало больше отдыхать. Но как, если времени нет?

Усевшись прямо за подоконником, Линэр призвал магией к себе бумагу и перо с чернилами и погрузился в нудные официальные формулировки. Иногда он останавливался, давая отдохнуть отвыкшей от долгого письма и ноющей кисти. В такие моменты Линэр откидывался на спинку стула, прикрывал глаза и представлял, как какой-нибудь придворный распечатывает для своего правителя письмо, бледнеет и говорит о том, что ужасный темный маг воцарился… Пожалуй, это не самая плохая шутка. Возможно, стоит даже развесить по границам бутафорские скелеты, чтобы не совались лишний раз.

⁂

Если долго вглядываться в темноту, когда-нибудь она начнет вглядываться в тебя. И тогда уже ничто не поможет, холодные пальцы проникнут внутрь, пронзят сердце насквозь, вызывая волну боли.

Так странно, боль есть, а тела нет. Можно чувствовать, как движешься, но не видеть собственной руки, не чувствовать прикосновения озябших пальцев к щекам. Все странно. Даже слишком странно!

Амала металась из стороны в сторону, силясь найти выход, теряла направление и, по сути, кружила на месте. Вот только чтобы понять это, нужно взглянуть со стороны, а она не могла.

Остановившись на мгновение, Амала замерла, чувствуя, как в груди растет раздражение, как ее саму рвет на части, одна тянется к несуществующему в этой странной реальности свету, а другая хочет испить тьмы сполна.

– Она нашла, – безжизненный голос, звучащий отовсюду и из ниоткуда одновременно прокатился по черной пустоте.

Он мог бы вернуться эхом, но растаял в неизвестности.

– Да, нас обоих. А теперь ей придется сделать выбор, – ответил ему такой же безликий голос.

Амала заозиралась и увидела небольшой сгусток света, ярким пятном выделяющийся на фоне окружающего мрака. Рядом с ним, на некотором расстоянии, покачивалась такая же сфера чистой тьмы. Ее увидеть оказалось задачей более сложной, но Амала справилась.

– Очередные шуточки. Но я же не была на лестнице, – пробормотала она себе под нос, пытаясь разглядеть в струях света собственное тело.

– Лестнице. Нет, ты видишь? Эта балда считает исток всей магии примитивным артефактом. Надо же, – возмутился первый голос.

– Ты, привыкший видеть лишь подготовленных, можешь думать все, что тебе угодно. Она впервые увидела свет не больше полугода назад. И то она спала многие дни из этого срока. Естественно, она строит примитивные ассоциации. На большее ее познаний не хватает, – ответил ему второй.

– Эй! – недовольно выкрикнула Амала, силясь привлечь к себе внимание. – Вообще-то, это невежливо! У меня имя есть.

– Конечно, дитя. У всех есть имя. Но мы находимся там, где нет нужды в именах, чтобы знать, кто говорит и о ком… это исток магии. Так его называете вы, смертные. Из этого места берет свое начало жизнь и все волшебство. Даже ваши боги черпают силу здесь. Как жаль, что ты слепа, чтобы увидеть все великолепие! – с нотками тепла ответил второй голос.

– Она видит нас с тобой, этого достаточно. Выбор из двух проще выбора из большего множества, – хмыкнул