Могильщики талантов (СИ) - Гаврюченков Юрий Федорович

— А что, у вас тут перестановка? — спросила дама, оборотясь на стуле к Игорю. — А где Вениамин?

— Он от нас ушёл, — дипломатично ответил Игорь. — У вас теперь новый редактор, Алексей Фомин, прошу любить и жаловать. Лёша, позволь представить нашу заслуженную авторессу Инессу Иголкину.

Астролягов не смог её вспомнить.

— Я у вас много издавалась, — сообщила авторесса. — Жан-Поль Гранже «Протеже неглиже», Эмиль Камю «Инженю в стиле ню».

— Альбер Камю, — поправил Астролягов.

— Эмиль Камю, — настойчиво повторила Инесса. — Антуан Франс «Культурный транс».

— Анатоль Франс.

— Лёш, — перебил Тантлевский, не давая им заспорить. — Ты просто не в курсе. Это персональный проект Матвеева, я забыл тебе сказать. Приношу свои извинения, Инесса… исправлюсь! Инна у нас крупный специалист по Франции. Она пишет для нас детективы под псевдонимами, похожими на имена известных писателей. Шеф провёл эксперимент, хотел сделать серию «Альтернативный бестселлер», но прокатило только с романами Инессы Иосифовны.

— Я у вас под своим именем печаталась, — заявила дама.

— Так точно. Можно сказать, что Инесса… Инна у нас основательница серии изысканного детектива «Ар-деко». Шоу-раннер, я бы сказал.

— Паровоз, — присовокупил Григорий.

— Тот, кто тащит на себе весь проект, а редактор-сцепщик только составляет серию, цепляя книги менее талантливых авторов, — по голосу можно было понять, что думает Игорь об организаторских талантах и литературном чутье Наргиз Гасановой.

Астролягов лихорадочно соображал, глазки бегали.

— Серия же «Ар-деко» провалилась? — осмелился спросить он в присутствии ведущего автора.

— Потом — да.

— Мой нуар «Гризетка — профурсетка» пользовался большим успехом, — поспешил заявить авторесса.

— Это был хороший детектив, — серьёзно заценил Григорий. — Поэтому серия у Наргиз с него и стартовала.

— «Гризетка-шансоньетка» тоже отлично продавался, — не упустила шанс воздать себе по заслугам Иголкина.

Григорий пристально смотрел на неё.

— А вот «Гризетка и пулярка» был встречен публикой с заметной прохладцей, — заявил он с рыцарской прямотой ввиду отсутствия в округе прекрасных дам. — Это просто детектив о голодном Париже, без мрака отчаяния и надрыва, как вы умеете.

— У меня был сложный период…

— Вы дали слабину и утянули на дно весь проект, — безжалостно докончил Григорий.

— Это был единственный мой слабый роман…

— Да. Теперь вы пишете под псевдонимами, и люди охотно раскупают.

— Я как раз хотела об этом поговорить, — робко заторопилась Иголкина. — Новую вещь я хотела бы издать под своим именем, воскресить…

— Не думаю, что это удачная идея, — отрезал Григорий.

— Инна, — задушевным голосом начал Тантлевский. — Вам лучше обсудить этот вопрос с директором лично.

Редактор-составитель детективной серии сидел как оплёванный.

— Вот же, я принесла вам новый роман, почитайте, — Иголкина торопливо расстегнула коричневый ридикюль и протянула Астролягову зелёную флешку. — Текст называется «Гризетка и рантье».

— Обязательно прочту, — заверил Алексей, загружая файл почему-то в формате. rtf.

— Я вам позвоню.

— На следующей неделе. Лучше к концу, тогда точно дам ответ.

— И всё же вам лучше спуститься к Матвееву и обсудить вопрос публикации под автонимом лично с шефом, — сказал Игорь. — Если он даст команду, выпустим без проблем.

Авторесса попрощалась и ушла, оставив лёгкий аромат духов осенней свежести. Или это был её естественный запах?

Астролягов посмотрел на часы. Скоро должен был придти Ник Далёв.

— «Грижетка и пулярка» — жамечательная вешщ, — мечтательно прошамкал в бороду Дима. — Жызненная. Про людей, эх-х. Я её три ража перешитывал.

Все редакторы, включая Рината Литвинова, уставились на него с опаской, как на заползшее в офис крупное насекомое, от которого неизвестно чего ожидать.

— Инесса — талантливая авторесса, — рассудительно сказал Игорь. — Но хорошо продаются только те книги, которые выпущены под мужским псевдонимом. Время дамского детектива прошло. Оптовики от нас его не хотят. Мы не может сейчас выпустить ещё одну книгу про гризетку, да ещё в другой серии. Сменим название, шеф придумает новый французский псевдоним, тогда продадим. Иначе, кому нужны все эти книжки?

— Ну, так-то да, — пробурчал Дима, которому было заметно жаль уничижённый талант.

— Пусть лучше новый роман пишет про омраченный Париж, — сказал Ринат. — Сразу с закосом под мужской псевдоним и соответствующим антуражем. Герой-мужчина, а не гризетка, цилиндры, закопчённые печные трубы, викторианский Париж, аэростаты…

Теперь все редакторы дружно стали коситься на него.

— Но Францией не владела королева Виктория, — начал Астролягов. — Викорианским был Лондон…

— Да какая разница! — отмахнулся Ринат.

— Ладно. Сейчас Матвеев прочистит ей мозги, как он умеет, — Григорий не ведал сомнений по данному вопросу. — И псевдоним придумает, и сюжет предложит. В конце концов, это его задумка, пусть он и развлекается.

— А с романом что мне делать? — спросил Астролягов.

— Скинь, зачитаю, — распорядился Игорь. — Будем издавать, скорее всего. Инесса фигни не делает.

— Мне его читать?

— Конечно, ты же редактор, — засмеялся Игорь. — Можешь и правку сам сделать, ради пущего приобщения к её творчеству. Там делов с гулькин нос. Инесса грамотно пишет.

«Да уж, не Черкезишвили», — подумал Астролягов и на сердце навалилась тоска.

Он открыл поступившую почту, но и оутлук не доставил радости.

Здравствуйте. Моё имя Иван. Мне 28 лет. А это мой номер, если вдруг решите поболтать.

О своих достижениях в литературе говорить нет смысла, так как неизвестен я. Могу сказать лишь то, что трачу на нее от 8 до 16 часов в день, и выходных у меня нет. И ещё могу сказать то, какой я человек: возможно, я уверен, что в определенных талантах мне нет равных, но точно могу допустить, что в любой сцене мог ошибиться и влепить какую-то ненужную строку, лишнее слово или звук… Раньше не любил критику, но потом, когда глубоко погрузился в это искусство, и понял, что пределов совершенства не существует, стал хорошо к ней относиться, и она помогла мне прогрессировать, а не злиться на то, что возможно принять…

Ещё я крайне ответственен и пунктуален. Мою душу корёжит и ломает, если я кого-то подвожу. К своему делу отношусь с тем уважением, с которым удобно сотрудничать.

Никогда ни на что не претендовал в таком искусстве, как литература, так как мечтал о другом. Я мечтал создавать кассовые сюжеты для кино и для видеоигр, в которые тоже возможно поместить свою философию.

Моей главной целью и сейчас остаётся кинематограф, и до него я вижу две дороги — одна из них это издательство, которое пожелает использовать меня и заработать на мне деньги. В этом нет ничего плохого, это естественное желание.

Мне нужно то издательство, которое поймет, что мои сюжеты это, прежде всего, кассовое кино, а, значит, вечная реклама для данного издательства.

Но это не Всё. Я бы и не обращался в издательства, если бы дело было только в кассовом сюжете…

Перед тем, как приступить к крупным произведениям, потратил два года на создание тысячи стихов и поэм. Это очень повлияло на звучание языка, и у меня получилось создать собственный стиль.

Глядя на тот стиль, который создал, мне приходит мысль, что это будет приятно читать не только новым поколениям, но даже тем, кто дышит только классикой…

Если вдруг, вам не интересно, какие сюжеты создаю я, то, просто, полистайте мои книги и послушайте звучание языка.

К моему стилю звучания можно привыкнуть за несколько страниц. Главное, не морщиться, что это далеко от всех шаблонов, которые благородно нам оставили иностранные писатели…

Поймите меня правильно: я такой человек, которому становится плохо на душе, если вдруг узнаю, что в какой-то книге есть похожий момент с моей. Крайне сложно создать общепринятый формат, когда в душе такие переживания..

И, к тому же, раз никто в мире не написал, к примеру, книгу о художнике, рисующем души, то почему бы не сделать это мне???

Также и со второй книгой — никто не писал историю о демонах, которые мечтали о Рае на земле, но я не мог пройти мимо такой глобальности…

С новой тематикой можно достать до новых глубин философии, и лишь поэтому мои книги это неформат. Других причин усложнять себе дорогу у меня не было…

Каждую сцену отредактировал по 10 раз. Допускаю, что всё можно сделать еще красивее и еще сильнее, но стихотворным звучанием я упростил задачу редактора вдвое…

Приятного прочтения…