Невинность по контракту (СИ) - Лакс Айрин

— Мне так нравится с тобой целоваться, — выдохнула мне в рто, чувственно вызывая своим языком мой на сладкую битву. — Дааа… — простонала. — Очень нравится.

— Горячая девочка. От таких поцелуев и кончить можно, да?

— Да… Да…

— Посмотри на меня.

Ее затумаенный, полный истомы взгляд скользнул по моему лицу. Ох как плыла моя девочка, да… Это то, чего я ждал, то, чего хотел… Открытого кайфа, ждал, но даже не думал, что ей самой настолько понравится надо мной, возбужденным мужиком, издеваться пыткой ласками.

— Хочу тебя на член…

— Я кое-что тебе вчера обещала… — зашептала на ушко, медленно двинулась вниз, лизнув мою шею. — Вот так обещала. Внизу. В ротик…

— Ыыыы…

Пришлось тормознуть ловкие пальчики, возбуждение на конце висело, грозясь сорваться.

— Давай. Давай свой ротик. Я в него… Малая… Дай ротик… — прохрипел умоляюще, перебирая пряди, ставшие влажные у самых корней.

— Только если ты меня потом все равно целовать будешь. Будешь? — прошептала срывающимся шепотом.

— Буду. Буду… Буду… Делай, Малая… Делай…

Ох, черт, как она стекла по мне вниз.

Изящная, можно ослепнуть.

Еще несколько раз кулачком озорно дернула и накрыла головку, целуя губками. Потом распахнула и тронула языком чувствительное отверстие, теребя кончиком быстро-быстро, выпуская слюнки.

— Соси меня… Соси… — вырвалось из глубин моего тела едва членораздельно и…

Душа в рай улетела, просто рассыпалась фейерверком под причмокивающие звуки с которым Маша погрузила головку в рот, старательно обсасывая и пытаясь взять чуть больше.

— Ты большой… — выдохнула.

Я надавил ладонью на ее затылок, мыча, бедра пронзил тремор вал накатывающего удовольствия.

— Да. Да… Твой… Большой… Бери еще, — предложил щедро, подмахнув.

С ошизением запутал пальцы в ее волосах, немного оттягивая, заставляя себя быть нежнее, аккуратнее. От этой вынужденной деликатности возбуждение еще сильнее в член шарашило.

— Большой чупа-чупс… Рта не хватит, — пожаловалась и снова заскользила ниже.

Ниже…

Ааааа…

— Хватит… На все хватит. Может быть, не сразу, но привыкнешь. Малая, я сейчас… Сейчас все… Все тебе… Ууууфф… — выплеснулся.

Я не предупредил, чтобы она взяла и сглотнула, но едва ощутил движения ее языка, как толкнулся глубже, простанывая каждую секунду своего удовольствия, умирая и возрождаясь…

Потом пьяно смотрел, как она собирала остатки, балдел, думая, что на кончике ее язычка и помереть не страшно.

— Иди ко мне, обниму, — сболтнул расслабленно.

Таким растекшимся я еще ни разу не был, расплавленным.

— И поцелуешь.

— С удовольствием поцелую, иди… Ох да…

Несколько неспешных, но живительных поцелуев вернули меня в тонус. Руки уверенно заскользили по телу Маши, теперь она меня не останавливала, поддавалась на ласки, стонала глубоко.

Я поменял нас местами, оказался сзади, целуя пробежался до самой спины, обвел языком, губами каждый укус, зацеловывая, пальцы разминали мокрую щелочку, кажется уже кончившую не раз от предварительных ласк. Уууф, сколько в ней жидкого огня.

— Давай, выше приподними попку, опустись на локти. Хорошо сделаю…

Я сначала впился ртом в пульсирующую дырочку, натянул на язык и, добившись ее буйного оргазма, поднялся, войдя вновь окаменевшим членом.

Не дал ей ни секунды задуматься: только что она дрожала на моем языке, но уже сейчас судорожно стискивала стенками киски железную сталь напряженного болта.

— Тигран… — выдохнула потрясенно.

— Давай… Давай… Горячо натяну, нежно. Мы не спешим…. Тебе понравится, — пообещал я, толкаясь.

Мы не спешили, никуда не спешили, но уже через несколько минут Маша хныкала, умоляя:

— Скорее, Тигран. Я хочуууу… Хочу тебя…

После этого признания меня полноценно и мощно взорвало, затопило потоком обоюдного экстаза.

Глава 44

Глава 44

Тигран

После очередного томного поцелуя я едва оторвался от раскрасневшейся девчонки. Ее ротик смотрелся алым, как мак, губки распахнутые, дыхание влажное и тяжелое.

— Ух… — вырвалось едва слышное из этих прелестных губок. — Я могу попросить тебя кое о чем?

— Все, что угодно, красивая.

— Если мы расстанемся, никого больше так не целуй!

Я застыл, переваривая.

Не понимая.

Маша смутилась.

— Глупо? Да, извини…

Она потянулась в сторону, начала искать взглядом одежду или что-то во что можно было закутаться.

— Стой!

Я настойчиво притянул ее к себе.

— Ты чего такое говоришь, Малая? Расстанемся? У тебя давно попа зажила, чтобы такое говорить, а? — произнес с тихой угрозоой. — За такое и отшлепать можно. И нужно.

— Ты не понимаешь…

— Не понимаю. Я же сказал. Не отпущу. Ты — моя. Все. Какое расстанемся?

— Ты про соседей говорил…

— Потому что вид у тебя такой был… словно ты меня больше никогда видеть не хотела! Я предложил хотя бы такой вариант, понимаешь? Я думал, что все… конец. Конец всему.

— Чему? Я не очень понимаю, к чему это все. Преследование, брак фиктивный, дети… Слишком много всего, я не успеваю! И не знаю, что из этого настоящее, а что — надуманное.

— Ты — настоящая. Моя — настоящая… И будущая. Наш ребенок настоящий. И между нами полыхает… нереально. Тоже по-настоящему, — произнес. — Горишь же, Малая. Даже от поцелуев горишь.

— Да, — смущенно мазнула взглядом по моей груди и несмело подняла его до уровня подбородка. — А ты?

Ох, чертовка.

На признания меня раскручивала! Невинно и сладко… Умело, должен признать. Была в ней какая-то искренняя и неподдельная женская хитрость, но не хитрость от ума, скорее, натура такая — исконно женская, непостоянная, волнующая. Искренняя и во флирте, и в слезах, и в страсти.

Как я от нее горел.

— Я…

Снова на ее ротик посмотрел и прижался к губам, целуя глубоко и настойчиво, смешивая наши вкусы, наслаждаясь тем, как она отвечала, дрожала и утягивала за собой. Еще немного - и снова в бой. Даааа… На этот раз медленно и глубоко, усадив ее к себе на колени, наслаждаясь тем, как она опускалась и поднималась, постанывая мое имя, как кончала, тиская мой член, впитывая до капли.

— Обалденная, ротик твой съем… — еще один поцелуй. — Это только твое, обещаю. В этом ты у меня первая…

— В чем? Ты такой сексуальный, раскрепощенный, умелый. У тебя сотни девиц побывало…

— Я ни одну мадам после минета не целовал. Ты — первая и, клянусь, останешься единственной. Это ты хотела услышать?

— Наверное, глупо прозвучало мое требование? Но я хочу, чтобы это было только мое.

— Только твоим буду, хочешь? — предложил небрежно.

— А можно?

— Блять.

Несколько секунд на то, чтобы перевести дыхание.

Я уже не знал, как ей сказать. И так, и эдак…

Обвел фигуру девушки пристальным взглядом, Маша доверчиво прильнула ко мне, погладила по плечам тонкими пальчиками.

— Да. Да, я хочу. Хочу попробовать… — добавила она.

— Что значит попробовать? Я тебе, что, блюдо неизвестное, чтобы отказаться, если по вкусу не пришлось?

— Наоборот, — мурлыкнула хитрюга, поцеловав меня в подбородок. — Очень-очень по вкусу пришелся.

Огонь заструился по венам.

— Что тогда? Какие сомнения?

— Чтобы и я тебе…

— Ты мне очень.

— Правда?

— Без ума. Разве не чувствуешь?

— Ты как неизвестное блюдо. Очень сложное. Но мне по вкусу… Я… Я хочу пробовать тебя снова и снова…

— Еще парочка таких словечек, и мой член снова твой ротик проверит на глубину.

С трудом отлипнуть себя заставил, не понимая, как… Как такую заплаканную, зацелованную, заласканную малышку со следами моих касаний тащить на ужин к акуле Самвелу. Придется ей платье найти закрытое максимально, или все мои засосы увидят… И не приехать нельзя.

В груди заныло.