Разрывая душу - Наталья Семенова

начало доходить на какой имеющийся у моего сердца выбор он намекал… Он понял. Не мог не понять. И, боже, как же мне стыдно! Вот бы по щелчку пальцев не чувствовать то, что я чувствую к Славе! Не знать его. Никогда не встретить…

Боже! Я неблагодарная дура! Он спас меня! Защитил! Не будь его в моей жизни, что бы сейчас со мной было?!

Ну как вариант, я бы не замерла, как вкопанная на выходе из здания, увидев его чуть ниже на лестнице собственной персоной.

Засунув руки в карманы своего спортивного трико, он носком кроссовка пинал лесенку, а затем поднял голову и расцвёл в улыбке, увидев меня. Сердце предательски подпрыгнуло от взгляда в блестящий золотом от света солнца янтарь его глаз, напоминая о том, что я, всё же, жива и могу шевелиться. Я заставила себя спуститься по лестнице и остановилась возле Славы, нервно усмехнувшись:

— Только не говори, что ты специально ждал меня.

— Могу и не говорить, если тебе так хочется, — пожал он плечами. — Только факта это не изменит. Я тебя провожу.

— Спасибо, Слав. Но это лишнее.

— Злат, — он вытащил руку из кармана и осторожно взял в свои тёплые пальцы мою ладонь. — Если тебе это не нужно, то мне необходимо. Я должен знать, что до дома ты дошла в целости и сохранности. Просто согласись.

Я точно сойду с ума. Если не уже.

— Хорошо. Дай мне две минуты.

Под вновь озарившую лицо Славы улыбку, я быстро спустилась к ожидавшей меня машине и заглянула в водительское окно, тихо шепнув:

— Я пройдусь пешком… Думаю, на сегодня вы можете быть свободны.

— Вы уверенны, Злата Борисовна? Ваш отец дал чёткие указания по поводу ваших передвижений.

— Я помню, Денис Кириллович. Но сегодня хочу пройтись пешком.

— Хорошо, — кивнул он. — Но я буду поблизости. В шаговой доступности.

Я поджала губы. Судя по его твёрдому взгляду, спорить бесполезно. Ну и ладно, пусть катится следом. Только…

— Только не слишком близко. И, вообще, постарайтесь быть не заметным, раз вам так не хочется вернуться сегодня к своей семье пораньше.

Все вокруг меня опекают! Неужели, я выгляжу настолько несамостоятельной?

Ладно ещё — водителю платят, ну а Слава? Что движет им? Мало что ли на свете симпатичных девушек, вроде меня? Не понимаю! Я ни одно из них не понимаю!

— Пошли, — буркнула я себе за плечо приближающемуся Славе и направилась вперёд по улице.

Он быстро меня нагнал и какое-то время мы шли молча.

Меня до скрипа зубов бесила сложившаяся ситуация. Почему всё не может быть простым и лёгким? Как у Васи, например? Почему я не родилась в семье обычных людей? В нормальной и адекватной семье… В той, что растит ребёнка просто потому, что любит, а не желает использовать его, как ценное вложение в свой преуспевающий бизнес…

А ещё меня жутко бесило незнание того, чем я так нравлюсь Славе. И пугало предположение, что им движет банальное желание заняться со мной сексом. Ведь, это факт, что парни его возраста думают одним местом. О чём мне не раз говорила Вася. И интернет-форумы с сообщениями девушек, у которых разбито сердце каким-нибудь мерзавцем.

И Слава мерзавец? Как вариант. Но стал бы мерзавец спасать девушку, с которой хочет всего лишь переспать? Стал бы он ждать её после работы, чтобы убедится и проследить, что с ней всё в порядке? Да — если это вложение в будущий секс. Как герою.

Боже! Я сейчас специально делаю его мерзавцем, чтобы было легче выбрать?!

Как низко, Злата, как низко.

Я тяжело выдохнула и посмотрела на профиль Славы. Красивый. С ровным носом и мягкими губами под ним… Я помню их нежность… Я помню его горячий язык, словно поцелуй случился вчера. И каждый чёртов раз воспоминание о нём, проходит волной дрожи по всему телу и вызывает желание не останавливать поцелуй, если случится его повторить…

Дура? Абсолютная.

Словно внутри живут две меня. Одна из них тянется к Яру, а вторая к Славе.

Но соединить их в одну придётся. Раздвоение личности в обществе воспринимают с опаской.

— Твой босс предлагал мне премию, если тебе интересно о чём мы говорили, — усмехнувшись, нарушил затянувшееся молчание Слава. — А мне хватило вида сломанного носа на жалкой роже этого подонка, когда он с вещичками покидал здание офиса.

— Да! Он же тебе угрожал… — взволновано заметила я.

— Приятно, что ты обо мне переживаешь, — улыбнулся он, посмотрев на меня. — Но думаю, ему сейчас не до меня.

— А вдруг, он все же решит отомстить? За тот же сломанный нос.

— Вряд ли. Он и имени-то моего не знает. А вот кому по-настоящему он может мстить, так это твоему боссу. Но думаю, у него-то как раз всё под контролем. Хороший мужик. Справедливый.

А ещё невероятно добрый и галантный… И не “мужик”, а Мужчина. Как ненастоящий, словно герой захватывающей книги…

— Он замечательный, да.

— Твоей семье повезло, что у них есть такой друг. Он оберегает тебя, как собственную дочь.

Я закашлялась, поперхнувшись собственной слюной. Именно! Со стороны мы с Яром выглядим именно так. Отец и дочь. Представляю, как бы все смотрели, знай о наших отношениях чуть больше…

— Да, — согласилась я, прокашлявшись. — Отец очень гордится дружбой с ним.

— Хочешь мороженое? — вдруг, остановился он у киоска.

— Нет, спасибо, — улыбнулась я от его серьёзного взгляда.

— Почему ты не позволяешь мне за тобой ухаживать? — возобновил он движение, продолжая хмуриться. — Не соглашаешься на кино. Кафе. И прочее. Девочки же любят подобную романтику, но не ты. А мне, реально, хочется проводить с тобой, как можно больше времени и не важно где. Что тебя останавливает от свиданий со мной, Злат? Скажи честно.

Хотела бы я быть честной, но одна из личностей не позволяет.

— Слава…

— Нет-нет. Честно, Злат. Я вижу, что я тебе нравлюсь. Что моя к тебе симпатия взаимна. Но ты упорно продолжаешь держать меня на расстоянии. Почему?

— А почему тебе так важно сократить это расстояние? А? — вспылила я.

— О чём ты? Всё же очевидно.

— Ни капельки! Чем я умудрилась тебя так зацепить, что ты не сдаёшься? Что во мне тебя так привлекает, что ты предпринимаешь попытки сблизится снова и снова? Чем я лучше, например, вон той красивой девушки? — не стесняясь, тыкнула я указательным пальцем в шагавшую нам навстречу брюнетку на высоких шпильках.

— Эй, полегче, — поднял Слава одну бровь. — Не хотелось бы прибегать к банальщине, но ты, и правда, особенная. Жаль, что сама этого не понимаешь, — с ноткой грусти