Заложник любви - Наталия Николаевна Антонова

жизни, – проговорила она загадочно.

– Утешили! – вырвалось у него. – Лично я…

– Знаю-знаю, – перебила его Мирослава, – для правоверного католика это звучит как ересь.

– Будем считать, что так. Но все-таки, – попросил он, не скрывая иронии, – развейте мысль об ощущениях моллюска.

– Моллюск своей шкурой чувствует, – ответила она серьезно, – что тут что-то не так! Эти взаимоотношения брошенных женщин выходят за рамки моего понимания!

– Это потому, что вы гордая, – сказал Морис. – А большинство прячут свою гордость, когда дело доходит до денег. Тем более больших денег, – как мог, объяснил он.

– Выходит, Алена права.

– В чем?

– В том, что все дело в бабле.

– Ну, в общем, да, – поморщился Морис, не любивший грубые слова.

– Это может навести нас только на одну мысль, – подмигнула она ему.

– На какую?

– Что отношения эти неискренние. И под гладкой поверхностью, что на виду у всех, могут скрываться различные весьма противоречивые течения.

– Вы считаете, что они притворяются?

– Почему нет? – спросила она.

– Предположим, что кто-то из них и притворяется. Но не все же?

– Пока это нам неизвестно.

– К какой из жен вы собираетесь отправиться завтра?

– К Марине Александровне.

– К третьей жене?

– Да, по порядку.

– Но начинали вы с последней жены Свиридова, – напомнил Морис.

– Я начинала со вдовы, – поправила она. – И это логично.

Морис не стал спорить, опасаясь попасть в ловушку Мирославиной логики.

«И это правильно», – мысленно одобрила она себя и спросила:

– Что там у нас есть на Марину Свиридову?

– Ничего, кроме того, что я вам уже говорил.

– Жаль, – сказала она. – Давай хотя бы еще раз посмотрим на нее.

– Давайте. – Он сходил за ноутбуком и включил его.

– Покажи мне ее старые снимки, – попросила Мирослава.

– Не такие уж они и старые, – заметил Морис.

– Действительно. Теперь давай самые новые. – После пятиминутной паузы Мирослава сказала: – Она практически не изменилась и даже похорошела.

– Что вы хотите, – ответил Морис, – фитнес, массаж, обертывания, косметологи и прочее.

– Может, и мне того? – спросила она, подмигнув ему.

Морис весело рассмеялся:

– Думаю, вам хватает работы, карате и прогулок.

– Точно, – согласилась она и добавила: – Если бы ты только знал, как я люблю валяться на диване с книгой в руках.

– Это у вас от Дона, – проговорил он и многозначительно посмотрел на мирно дремавшего кота.

Они оба рассмеялись.

Не найдя в сведениях о Марине Свиридовой ничего, за что можно было бы зацепиться, Мирослава сама отключила ноутбук.

Марине Александровне она позвонила в десятом часу вечера и представилась.

– Знаю-знаю, – перебила ее третья жена Леонтия Свиридова, – но я не хочу с вами разговаривать! И вы не имеете права принуждать меня! – закричала женщина.

– Совершенно верно, – согласилась Мирослава, – но я думаю, что наш разговор не только в моих, но и в ваших интересах.

– Меня не интересует, что вы думаете! – резко ответила Марина и отключила связь.

Мирослава пожала плечами и не стала перезванивать.

Марина Свиридова позвонила сама, когда детективы уже собирались ложиться спать.

– Вы не спите? – спросила она, не представляясь и не здороваясь.

Мирослава сразу же узнала ее по голосу и по высветившемуся номеру телефона.

– Нет еще, – мягко ответила она.

– Я тут подумала, – сказала Марина Александровна и замолчала. Но Мирослава не собиралась ей помогать, и Свиридовой пришлось продолжить: – Если я не стану с вами разговаривать, вы чего доброго начнете собирать сплетни в интернете, приставать ко всем моим знакомым.

– Типа того, – улыбнулась Мирослава.

– И чего доброго натравите на меня полицию!

– Не исключено, – подтвердила опасения Свиридовой детектив.

– Поэтому приходите завтра в кофейню «Старая мельница».

– Кофейня не подойдет.

– Это еще почему? Вы что же, надеетесь, что я вас домой приглашу?! – с вызовом спросила женщина.

– Боже упаси! – разуверила ее детектив. – Вы можете выбрать любое кафе.

– Почему не кофейню? – продолжала настаивать Марина Свиридова.

Мирослава ничего ей не ответила. И впрямь, не говорить же агрессивно настроенной дамочке, что ей при беседе необходимо видеть выражение лица собеседницы. В полутемном зале кофейни сделать это будет весьма проблематично.

Мирослава отчетливо слышала, как Марина Александровна сопела и пыхтела в трубку, наконец, справившись со своим негодованием, она сказала:

– Вас устроит «Белоснежка»?

– Вполне, – ответила детектив. Она знала, что «Белоснежку» Марина Свиридова выбрала не из-за демократичных цен, а потому, что жила всего в паре кварталов от этого кафе.

«Уж не пешком ли она хочет идти», – насмешливо подумала Мирослава, догадываясь о том, что Марина своими ножками и шагу лишнего ступить боится, и, пожелав третьей жене Леонтия Свиридова спокойной ночи, отключила связь.

– Мегера? – спросил, догадавшийся обо всем Морис.

– Типа того, – улыбнулась Мирослава.

– Если нужна подмога, то возьмите меня с собой, – предложил он.

– А что, это идея, – ответила Мирослава, решив проверить, как отреагирует Марина Свиридова на Мориса Миндаугаса.

На следующий день детективы приехали к месту встречи заранее. Морис отправился в кафе, а Мирослава осталась сидеть в «БМВ», поджидая Свиридову. Из фотографий, размещенных в интернете в более ранние годы, можно было узнать, что Марина Александровна ездит на «Тойоте» коричневого цвета. Мирослава надеялась на то, что Свиридова не сменила машину, но на всякий случай приглядывалась ко всем автомобилям, въезжающим на стоянку. И вот наконец она увидела «Тойоту». Женщина, вышедшая из салона, была Мариной Александровной Свиридовой. Мирослава, в свою очередь, покинула салон своего автомобиля и, приблизившись к оглядывающейся по сторонам женщине, сказала:

– Здравствуйте, Марина Александровна! Я Мирослава Волгина, частный детектив.

– Да, я поняла, – сухо ответила Свиридова, – идемте, что ли, в кафе. Чего мозолить людям глаза.

Никаких людей вокруг не было, но Мирослава возражать не стала. А когда они зашли в зал «Белоснежки», Мирослава помахала рукой Морису и, обратившись к Свиридовой, проговорила:

– Пройдемте вот за тот столик. Там ждет нас мой помощник.

Марина не стала возражать. Когда они подошли, Миндаугас помог Свиридовой сесть за столик. Мирослава не стала дожидаться его помощи и села сама.

Марина буквально впилась в лицо Мориса. «Запала», – подумала про себя Мирослава.

Свиридова смотрела на него не моргая, при этом ее темные застывшие глаза напоминали неподвижный взгляд змеи.

Миндаугасу же под ее взглядом удавалось оставаться безмятежным.

Подошел симпатичный юный «гном», держащий наготове блокнот и серебряный карандашик.

– Что будем заказывать? – спросил он приятным мелодичным голосом.

– Да, девушки, действительно, что будем заказывать? – обворожительно улыбнулся Морис обеим дамам сразу.

– Мне, пожалуйста… – проговорила Свиридова. Не заглядывая в меню, она назвала самые дорогие блюда.

Мирослава привычно заказала салат из свежих овощей и чай с яблочной слойкой. Морис последовал ее примеру.

– Перед походом в кафе я никогда ничего не ем, – зачем-то проинформировала Свиридова детективов.

– А мы позавтракали, – обронила Мирослава.