Обвинения - Луис Тилтон

— Единственную вещь, которую я узнала, это то, что он не с Земли. Мы выполнили стандартный идентификационный запрос, чтобы попытаться найти его ближайших родственников, и они не смогли найти ни одной записи о земном жителе, которая бы соответствовала идентификационной коду Яна.

— Это поможет Торрес, это очень поможет. Хорошая работа.

— Но что мы с этим будем делать? — спросила Торрес, уже более уверенно.

— Я собираюсь проверить нашего "мистера Яна с планеты Земля" на Марсе, — сказал он ей. — А вы, не хотите ли разыскать мистера Вэла Уильямса? Вот — весь материал, который мы собрали на него. Согласно данным компьютера, он не покидал Вавилон 5.

— Но согласно данным на Яна, он покинул станцию, когда уже был здесь, мёртвый. Я хочу сказать, мы не можем по настоящему доверять записям в компьютере, ведь так?

— Вы правы, — согласился он, добавив про себя, "а кто имел доступ к записям, кто мог изменить их?" — Поэтому давайте не полагаться на них, а допускать что он всё ещё здесь. Удостоверьтесь, чтобы каждый сотрудник службы безопасности увидел портрет Уильямса, чтобы они смогли идентифицировать его по внешнему виду, а, не только полагаясь на сканеры идентификации личности, поскольку он может иметь поддельное удостоверение. Проверь всех пассажиров едущих в дальние поездки, и все транспорты. В общем, ты знаешь что делать.

— Так точно, Шеф. Спасибо за доверие.

Она ушла, уверенная и страстно желающая приступить к охоте. Гарибальди завидовал её энтузиазму. Но это была молодость. Раньше он тоже был таким. Когда он был в возрасте Торрес. Выбивает из колеи, когда осознаёшь величину того промежутка в возрасте, который лежал между ним и Торрес. Она была достаточно молодой, чтобы быть его дочерью — если бы он когда-либо имел детей.

Отогнав эту неприятную мысль, он вернулся к работе. Запросил коммуникационный канал с Марсом, связался с Землёй, чтобы сделать запрос на всю информацию по Яну Фенши, известного как прибывшего с Марса на корабле "Азимов" 18 апреля 2259 года. Он поставил их в известность о том что, возможно, информация, полученная с удостоверения Яна, могла быть неверной.

После этого, он сконцентрировался на всей той работе, что скопилась, пока он был прикован к постели: сообщения, служебные записки, отчёты, запросы, требующие его визы и все эти тупые бюрократические каракули.

В этом потоке документов был официальный отчёт Торрес по делу Яна, и он быстро пробежал его, на тот случай, что там могла оказаться одна часть данных, которая могла совпасть с некой другой частью и составить ключ. Чуда не произошло. Человек передвигался по Вавилону 5 словно призрак, не оставляя следов. Или скорее, поправил себя Гарибальди, как профессионал. А профессионал, по определению, работает на кого-то. И на кого же? На Земное Содружество? На горнопромышленную компанию "Артех"? На "Свободный Мрас"?

Вызов с Марса пришёл намного быстрее, чем он ожидал, прервав эту цепь, набивших оскомину, домыслов. Он ответил:

— Гарибальди слушает. Что у вас есть для меня?

Но лицо на экране не принадлежало простому клерку, передающему данные. Это была майор службы госбезопасности Земли.

— Прошу прощения, мистер Гарибальди, — сказал она, — но информация по вашему запросу недоступна. Эти данные засекречены.

— Что? — Он опомнился и понизил голос, — Простите, майор, но что вы имеете в виду? Я глава службы безопасности Вавилона 5, у меня ультрафиолетовый уровень доступа к секретным файлам.

Майор покачала головой.

— Как я сказала, я сожалею, но не этот файл. Он засекречен на уровне ультрафиолет, под грифом "для личного пользования".

— Что ж, так о чьей "личности" мы говорим, майор? Вы знаете, это не обычный повседневный запрос. Я здесь провожу расследование убийства. Этот тип Ян был убит, порезан на маленькие куски, и засунут в систему утилизации. Я бы сказал, что это, несомненно, вводит в силу принцип служебной необходимости для ознакомления, не так ли?

Лицо на экране выглядело серьёзным и даже заинтересованным.

— Я не знала об этом, мистер Гарибальди. Звучит так, что, похоже, у вас есть причина. Но я просто не могу разглашать эту информацию без санкции.

— Чьей санкции? Кто, в конце концов, приказал засекретить этот файл?

— Боюсь, что эта информация также засекречена.

Гарибальди держал себя в руках. Он не выругался вслух.

— Хорошо, я подаю официальный запрос на доступ к файлу Яна. Протолкните его так высоко как можно. Это расследование убийства и оно также может затрагивать другую противозаконную деятельность.

— Я выполню этот запрос, мистер Гарибальди. Проведу по официальным каналам. Но пока я не получу санкции, я больше ничего сделать не смогу.

Гарибальди подумал в этот момент. А если Иванова была права, и кто-то в правительстве, наиболее вероятно в Вооружённых Силах, был замешан в покрытии этого. Может этот майор часть этого? Или он просто следовал приказу?

— Вы можете мне сказать: как долго этот файл под запретом? С какого времени ему присвоили гриф "только лично"? Или эта информация также засекречена?

Лёгкая улыбка осветила её лицо, и во взгляде появилось что-то, что Гарибальди понравилось. Она проверила что-то на экране, скрытого от его взгляда.

— Нет, эта информация не под запретом, мистер Гарибальди. Файл был засекречен в 22:45, 26 апреля 2259 года, по стандартному земному времени.

Гарибальди почувствовал, как у него участилось сердцебиение. Да! Файл Яна был засекречен менее чем через час, после того как Уоллес в Медлабе заявил, что он не знает о связи между этим делом и Ортегой. Командор Уоллес сделал одну большую ошибку — и теперь он пытается скрыть это.

— Скажите, — спросил он Майора с Марса, — тот, по чьему запросу этому файлу присвоили гриф секретности, был случайно не командором Яном Уоллесом?

Гарибальди не был телепатом, но он заметил, что глаза майора скользнули по её терминалу и на мгновение удивлённо открылись.

— Я сожалею, эта информация засекречена. "Хм, ну в любом случае ты дала мне ответ", подумал он.

— Всё в порядке, я понимаю. Вы мне очень помогли майор. Я хотел бы поблагодарить вас за ваше сотрудничество.

— А вам удачи в расследовании вашего убийства, мистер Гарибальди.

— Вы передадите мой запрос?

— Сразу же.

— Ещё раз спасибо.

Гарибальди отключил связь, и откинулся в кресле, чтобы обдумать значение того, что он только что обнаружил. Во первых, это оказалось правдой, что Уоллес лгал о Яне, и том что ничего не знает про это дело. Он лгал, а затем немедленно отреагировал, чтобы скрыть это.

— Это твоя вторая ошибка, Уоллес, — произнёс он тихо себе под нос. — Ты должен был засекретить этот файл с самого начала.

Так почему он не сделал этого? Потому что засекреченный файл, словно сам, махал красным флагом, говоря каждому, кто его увидит, что внутри есть тайны. Уоллес не хотел, чтобы кто-нибудь знал что-то насчёт Яна. Как он предполагал, никто даже не знал, что Ян существует. Но он не рассчитывал, что кто-то обнаружит тело. Всего лишь невезение.

Это точно должно было остаться в секрете. С одной стороны, засекречивание Яна играло против него. Имелись только голые записи о прибытии Яна и присутствии его на Вавилоне 5. Он мог остаться почти незамеченным. Естественно, что ни у кого не было причин заметить его отсутствие и сообщить об этом властям. Особенно когда в его данных говориться что он покинул станцию — кто бы усомнился в этом? Кто бы мог заподозрить, что кто-то внесёт изменения в его файл?

Оставалось всё ещё много вопросов — слишком, чёрт побери, много вопросов. На кого работал Ян? Что он знал, или узнал, или оказался неспособным узнать?

Иванова думает, что Ян должен быть агентом того коррумпированного чиновника из правительства, но Гарибальди был не уверен. Ян, конечно, убил Ортегу, но кто убил Яна? Уоллес скрывал улики, но на чьей стороне играл Уоллес? Капитан Шеридан отказывался верить в заговор, растущий корнями из Объединённого Командования. И что было делать Гарибальди, со всем этим? Представить свои свидетельства на Уоллеса? Арестовать его, за препятствие правосудию в деле Яна? Какие основания у него были, какие доказательства? Является ли доказательством то, что подозреваемый засекретил улики?

Гарибальди знал, что не мог прыгнуть выше головы. Обычно, для случая подобно этому, он должен был бы связаться с отделом внутренних расследований. Обычно, если бы имелись основания. Но оснований не было. У него было тело, файл с закрытым доступом, и большая куча подозрительных обстоятельств. Но оснований не было.

Да, он мог даже представить, какие вопросы они бы ему задали: "И как вы узнали, что командор Уоллес лжёт, мистер Гарибальди? Возможно, он просто был убеждён, что вы не имели право знать деталей его расследования? Как вы можете утверждать, что вы знаете, что это командор приказал засекретить файл Яна? Вы имели разрешение для доступа к этой информации? Вы не думаете, что превышаете свои полномочия, мистер Гарибальди? Разве вам не был отдан ясный приказ, не участвовать в деле Ортега, мистер Гарибальди?" Да, и это был бы он, кто, в конце концов, оказался в камере.