Дело полковника Петрова - И Горбатко

- Мне повезло. Деревенский кузнец взял меня к себе учеником. Работа была очень тяжелой. Я едва мог поднять некоторые из рабочих инструментов, однако я крепился. Все-таки это было лучше, чем голодать. В первый год освоения ремесла мне ничего не платили, но кормили. За второй год я заработал девять рублей - это выходило по несколько английских шиллингов в неделю. Девять рублей в год - это конечно не много, но все-таки поддержка семье. Позднее, когда я освоил ремесло, я стал получать больше, однако все равно приходилось не легко.

- Пока буду жив, никогда не забуду эти долгие восемь лет моей работы в подмастерьях у деревенского кузнеца. Только представьте себе подъем зимой в пять утра, когда температура на дворе намного ниже нуля, а солнце появляется не раньше восьми часов утра. Помню, как я вылезал из моей соломенной постели еле продрав глаза, плескал ледяной водой на лицо, чтобы окончательно прийти в себя и затем изо всех сил бежал, опасаясь опоздать на работу. Работал я до восьми или девяти вечера, возвращался домой еле живой от усталости и, как подкошенный, валился на свою соломенную постель прямо в одежде.

Работая у кузнеца, Петров вступил в местную комсомольскую ячейку молодежную коммунистическую организацию. Затем его направили на учебу в Свердловск - один из крупнейших промышленных центров Сибири на транссибирской магистрали. Город был назван по имени одного из деятелей революции и некогда был провинциальным населенным пунктом с числом жителей в пятьдесят-шестьдесят тысяч человек, поблизости от которого располагалось одно из земельных владений царя Николая. Здесь в конце концов революционеры и казнили царя и его семью.

В настоящее время этот город с населением около полутора миллионов человек является символом новой промышленной Советской России. В нем, как и во многих других советских городах, старое и новое во внешнем облике плохо сочетаются. Рядом со старыми строениями возвышаются современные здания и громадные корпуса промышленных предприятий.

Крупный новый город рос согласно советскому плану индустриализации Урала и Сибири, а также, исходя из необходимости вывести тяжелую промышленность из районов возможных бомбежек противника. В 30-х годах в этой работе были достигнуты большие результаты, но они стали ещё более впечатляющими с началом Второй мировой войны после нападения Германии на Советский Союз.

Петров легко адаптировался к новой обстановке и делал такие успехи, что уже в 1927 году стал членом партии большевиков, что было не совсем обычно для молодого человека двадцати лет от роду. В последующие несколько лет он быстро продвинулся по партийной линии. Его первое назначение на крупный партийный пост состоялось в г.Серов за Уралом, где он стал работать партийным организатором молодежи в профсоюзе металлургов.

В 1930 году его призвали на службу в Военно-морской флот и направили на базу Балтийского флота в Кронштадте около Ленинграда. Он служил как на самой базе, так и на одном из эскадренных миноносцев и демобилизовался в звании старшины. Петров любил вспоминать о своей службе на флоте. - Хорошее тогда было времечко, без забот, - сказал он. - Нам было хорошо и на берегу и в море.

Петров продолжил рассказывать о своей службе во флоте, однако в отношении последующих лет был не очень словоохотлив. Он рассказал о некоем периоде работы в Москве, о своем назначении в 1942 году на пост в советское посольство в Швеции, однако обошел молчанием характер своей работы там. Он говорил довольно много, но, в основном, о самой Швеции. Это были его первые впечатления о заграничной жизни, и они запомнились ему надолго.

- Вы знаете, Майкл, - сказал он, - Швеция тоже очень приятная страна и жить там очень не плохо. Во время моего пребывания там мне хотелось узнать её получше, но круг моих знакомых был довольно ограничен и мне приходилось быть довольно осмотрительным во всех действиях и поездках. Там рядом со мной не было такого человека, с которым можно было бы проводить время, как с вами здесь.

По ходу рассказа Петрова отдельные фрагменты наших прежних бесед занимали свое место в общей картине его взглядов и мировоззрения, которая становилась целостной и довольно четкой.

Когда представилась возможность, я вновь повторил мое прежнее предложение о помощи. - Послушайте, Владимир, - сказал я, - если в какой-то момент вы почувствуете желание заняться бизнесом, я готов войти в дело вместе с вами. Думаю, что смогу раздобыть в банке некоторую сумму денег, и это поможет нам обоим.

Мы уже забыли об истории с кафе Адрия; за несколько дней до этого Петров ясно дал понять, что достать требуемую сумму денег - выше его возможностей.

Мы долго обсуждали различные варианты организации бизнеса и отправились спать лишь далеко за полночь.

Информируя об этом на следующий день Норта, я сказал: - По моему мнению, Петров серьезно рассматривает возможность остаться в Австралии, но, конечно, прямо ничего не скажет до самого последнего момента.

В течение нескольких последующих дней я обдумывал, какой лучше сделать следующий шаг. Мне казалось, что если Петров мечтает о ферме по выращиванию цыплят, тогда наилучшим решением было бы подыскать подходящую ферму и посмотреть, не проявит ли он к ней интерес. Это не только послужило бы проверкой искренности его намерений, но и в случае, если он действительно решил перейти на Запад, обеспечило бы ему хотя бы на какое-то время занятие и средства к жизни.

Я подыскал подходящую ферму в районе Касл Хилл и представил мой план на рассмотрение в Службу безопасности. У них не возникло возражений и спустя несколько дней они разрешили мне действовать в подготовленном мною направлении.

Ферма принадлежала знакомой мне супружеской паре по фамилии Макмоу. Доктор Лео Макмоу работал стоматологом в местечке Параматта и держал ферму в качестве хобби. Я позвонил ему и его жене и сообщил им, что у меня есть потенциальный покупатель - новый австралиец из числа моих пациентов. Мы договорились, что я привезу его посмотреть ферму в следующее воскресенье.

С Петровым я начал разговор издалека.

- У меня совсем неожиданно появилась перспектива получить некоторую сумму денег, - сказал я ему. - Я держал несколько акций компании "Ампол эксплорейшн", а в результате последнего бума на фондовой бирже их цена теперь поднялась до уровня от тысячи восемьсот до двух тысяч долларов. Кроме этого у меня есть кое-какие сбережения, и я уверен, что мне удастся получить ссуду в банке. С учетом всего этого я считаю, что у меня на руках окажется сумма денег порядка нескольких тысяч долларов. Расспросив кое-кого из моих знакомых, я узнал, где продается ферма по выращиванию цыплят, и мне представляется, что это может быть хорошим вариантом. Мне бы хотелось, чтобы вы взглянули на эту ферму и сообщили мне ваше мнение, поскольку вы разбираетесь в этом деле лучше, чем я.

Владимир отреагировал на мои слова положительно, и это позволило мне продвинуться немного дальше.

- Было бы хорошо, если бы вы выступили в качестве долевого покупателя. Вам было бы легче торговаться с владельцем, чем мне, так как он мой друг. Я представлю вас как Питера Карпича (это имя мы использовали ранее) и вы сможете впоследствии постоянно выступать под этим именем.

Петров очень заинтересовался моим сообщением. На ленче в кафе Адрия он не стал принимать спиртного и очень беспокоился, как бы мы не опоздали к назначенному часу встречи на ферме.

По дороге к местечку Параматта он спросил меня, не в ту ли это сторону, что и дорога на Канберру? И, судя по всему, остался весьма удовлетворен, когда я заверил его, что это совсем в противоположном направлении.

Ферма, носящая название "Райская усадьба", Петрову понравилась. Ему приглянулся дом, и он с удовлетворением отметил наличие системы горячего водоснабжения, электричества и холодильника. Ферма располагалась на земельном участке площадью в пять акров8, и он настоял, чтобы мы осмотрели её полностью. Он пришел к выводу, что ферма явно запущена, так как при наличии помещений и оборудования для выращивания пятисот голов птицы, птичьего стада на ферме практически не было. Когда я оперся на проволочную ограду, она завалилась на землю. - Здесь нужно будет изрядно поработать, сказал Петров.

Когда мы вернулись в дом, он заговорил о своих планах построить дополнительные помещения для содержания птицы. К этому времени у него уже вылетело из головы, что ему следовало выступать в качестве долевого покупателя. Он уже видел себя новым владельцем фермы. Однако ему хватило практичности, чтобы понять, что пройдет ещё изрядно времени, прежде чем ферма станет рентабельной. Вернувшись в дом, он поинтересовался у миссис Макмоу, где они берут корма.

Мы обсудили цену и условия оплаты, и сошлись на девяти тысячах долларов - шесть тысяч - сразу наличными, а остальное - в рассрочку. Когда речь зашла о том, что в эту сумму не вошла стоимость мебели, Петров сказал мне по-русски: - Мне эта мебель не нужна. Я куплю новую мебель - более легкую по стилю и более современную.