Ложь во спасение - Нора Робертс

– Да. По-настоящему довольна. Черт возьми, сколько же я пахала, чтобы получить право так называться! Никогда в жизни так усердно не трудилась. Я мечтала работать в большой клинике. И работала. И мне это нравилось. Мне это очень нравилось.

Она повернулась к Шелби.

– Чего я не знала, так это что в амбулатории мне понравится работать еще больше. А мне действительно нравится. Выходит, мне тоже надо было на время уехать, чтобы потом кое-что осознать.

– А твоя вишенка на торте? Мэтт?

– Это определенно. Он и вишенка, и кусочек самого торта.

– Замуж за него собираешься?

– Я пока ни за кого не собираюсь замуж. Я с этим делом не спешу, как бы мама ни наседала. Меня устраивает все, как оно есть. Слышала, ребята взялись сделать твоей маме большую ванную, о которой она так мечтала.

– Она уже обложилась каталогами отделочных материалов и журналами с картинками. Папа делает вид, что считает это безумием, но на самом деле тоже этим увлечен.

Шелби глотнула воды, не спеша закрутила крышечку.

– На днях заходил Гриффин сделать замеры.

– Они готовятся представить свой проект. Всегда на этом этапе так мандражируют, будто мальчишки.

– Мм-м, – Шелби задумалась, стоит ли сейчас поднимать эту тему. Она огляделась, заметила, как блестит в лучах солнца изгибающийся ручей. Подумала, что, в конце концов, разговоры о мальчиках именно в этом месте – их давняя традиция.

– Дело в том, что, пока Гриффин был у нас по маминым делам, он весьма откровенно заявил, что его интерес к нашему дому связан не только с работой. А еще и со мной.

Эмма-Кейт фыркнула и достала себе очередного мишку.

– Так и знала!

– Потому что он бабник? Ко всем девчонкам лезет?

– К девчонкам он лезет не чаще остальных мужиков. Дело не в этом. Просто, когда ты в тот день вошла к моей маме на кухню, у него был такой вид, будто его молнией ударило.

– Правда? Я не заметила. А ведь должна была заметить, да?

– Над тобой слишком довлел твой комплекс вины, и тебе от этого было неловко. И что ты ему ответила?

– Да промямлила что-то невразумительное. Я пока не в состоянии всерьез о таких вещах думать.

– Но ты о них уже думаешь!

– И очень зря! У меня только-только умер муж. Да и то, официально это еще не объявлено.

– Ричарда – или как там его на самом деле звали – уже нет. – Ей претила сама мысль об этом проходимце, и Эмма-Кейт сделала движение, словно скатала шарик и зашвырнула его подальше. – А ты вот она. Твой брак был неудачным и, в общем-то, сплошным притворством. Ты сама так говоришь. Никакой траур здесь не требуется, Шелби.

– Я о трауре и не говорю. Просто неправильно это как-то.

– А не надоело тебе все время себя одергивать, рассуждать, что правильно и что неправильно? Четыре с лишним года этим занимаешься, и к чему это тебя привело? Вляпалась по самое некуда.

– Но я его совсем не знаю. Гриффина.

– Я поняла, о ком ты. Для этого и придумана такая вещь, как ухаживание. Начнете с ним встречаться, разговаривать, выясните, какие у вас общие интересы и вообще – тянет ли вас друг к другу. А как насчет секса?

– Да Ричард в последние месяцы как-то этим не особо интересовался. Ой, а ты про Гриффина, что ли? Боже, Эмма-Кейт! – Шелби со смехом потянулась за мишками. – Мы даже еще не начали то, что ты называешь ухаживанием. Я не могу вот так взять и лечь с ним в постель.

– Почему бы нет. Вы оба свободные люди, здоровые, совершеннолетние.

– Я уже один раз запрыгнула в постель к малознакомому человеку, и вот чем это для меня закончилось.

– Даю тебе слово, Грифф не такой, как твой «малознакомый человек».

– Мне кажется, я уже забыла, как и на свидание-то ходить.

– Ты быстро освоишься. Для начала можно было бы пойти куда-нибудь вчетвером, как-нибудь развлечься.

– Может быть. Грифф хочет сводить нас с Кэлли в пиццерию, и я уже сделала ошибку: ей пообещала. Теперь она меня вопросами мучает.

– Ну, вот видишь! – подхватила Эмма-Кейт. – Пускай он вас двоих сводит на пиццу, а мы вчетвером потом сходим куда-то поужинать или еще что-нибудь придумаем. После этого вы сможете попробовать свидание без нас.

– Послушай, Эмма-Кейт, у меня пока не жизнь, а сплошные проблемы. Не надо мне сейчас ни с кем встречаться!

– Милая моя, когда ты свободна, то встречаться с симпатичным парнем – это и есть жизнь. Сходи с ним в пиццерию, – посоветовала она. – А там посмотришь, как пойдет.

– Тебе уже небось надоело это слышать, но ты себе не представляешь, как я по тебе скучала. По тебе. По такому вот разговору обо всем на свете, сидя на нашем месте. По этим вот мишкам «Гамми».

– Это и есть радость жизни.

– Это ее соль. – Разволновавшись, Шелби взяла подругу за руку. – Давай поклянемся. Когда нам будет лет по восемьдесят и мы уже не сможем идти сюда на своих ногах, мы наймем двух молодых парней, чтобы прикатили нас сюда и чтобы мы тут сидели и болтали обо всем на свете, поглощая мишек «Гамми».

– Узнаю свою Шелби Помрой! – Эмма-Кейт провела пальцем по левой стороне груди. – Вот моя клятва. Только одно условие: это должны быть два очень пылких молодых жеребца.

– Это само собой разумеется.

В новый распорядок Шелби втянулась быстро. Подбирала репертуар, репетировала и благодаря работе в гриль-баре вновь становилась частью общегородской жизни. Эта работа приносила ей радость.

Удивительно и прекрасно, насколько быстро все вернулось – голоса, ритм жизни, беззлобные сплетни, виды города и гор, все больше пробуждающихся к жизни с каждым весенним днем.

В доме начали крушить стены, и по утрам отовсюду доносились мужские голоса, стук молотков и жужжание дрелей.

Шелби привыкла, что изо дня в день видится с Гриффом и Мэттом. И пожалуй, эта тема занимала ее мысли. Не постоянно, но время от времени. Трудно не думать о мужчине, который каждый день появляется у тебя на пороге с инструментами на поясе. И с этим особенным взглядом выразительных глаз.

– Сегодня отлично звучала.

Грифф выглянул в коридор из ее старой комнаты, когда она направлялась за сумкой с детскими вещами.

– Прости, не поняла?

– Ты. Ты сегодня отлично звучала. Когда пела под душем.

– А-а. Чем не репетиционный зал?

– У тебя красивый голос, Рыжик. А что это за песня была?

– Это была «В бурю». Сороковые годы.

– Звучит и сегодня эротично. Привет, Рыжонок! – обратился он к топочущей по ступенькам Кэлли и присел.

– Мама идет на работу, к бабуле в салон. А я еду к Челси, потому что бабушка сегодня тоже работает.

– Да у вас тут жизнь так и кипит!

– А пиццу мы когда будем есть?

– Кэлли!

– Уговор есть уговор, – перебил Грифф. – Я бы сегодня сходил. Тебя сегодняшний вечер устраивает? – спросил он у Шелби.

– Мама! Я хочу в пиццерию с Гррриффом! – Чтобы скрепить уговор, Кэлли забралась к Гриффу на руки и с улыбкой повернулась к матери.

– Ну, как вам можно отказать? Хорошо, договорились. Спасибо!

– Шесть часов устроит?

– Конечно.

– Я за вами заеду.

– Нам нужно автомобильное кресло. Давай лучше мы там встретимся?

– Ладно. В шесть часов. У нас с тобой свидание? – спросил он у Кэлли.

– У нас свидание, – поддакнула малышка и поцеловала его. – Мама, идем! Поехали к Челси!

– Иди, я за тобой. Большое тебе спасибо! – повторила она снова, когда Кэлли начала спускаться. – Ты ее порадовал.

– А она – меня. До вечера.

Когда Грифф вернулся к работе, Мэтт встретил его вопросительным изгибом бровей.

– Подбиваешь клинья к местной знаменитости?

– Постепенно.

– Красотка! Но жизнь у нее что-то не задалась, братишка. Какой-то там у нее непорядок.

– Ага. Хорошо, что у меня инструменты имеются. – Грифф взял в руки пистолет для забивания гвоздей. – И я знаю, как ими пользоваться.

Весь день он думал о ней. И не мог припомнить, чтобы какая-нибудь женщина так его зацепила. Заинтриговала. Такие печальные, настороженные глаза. А как прекрасно она с ребенком держится! И как выглядит в своих облегающих джинсах!

Грифф даже немного жалел, что работа продвигается без проблем. Возникали бы загвоздки – и видел бы ее на несколько минут в день дольше.

Но Ада-Мей – это вам не Битси. Раз уж она выбрала себе кафель, краску и сантехнику, то решение не меняется.

Грифф успел съездить домой, помыться, переодеться. Нельзя же в самом деле вести двух прелестниц в пиццерию в одежде, пропахшей потом и опилками. Вечер будет недолгим, рассудил он, ведь у них в компании трехлетний ребенок. Да это, пожалуй, и к лучшему. Останется час-другой поделать что-нибудь в собственном доме.

Вообще-то Грифф подумывал о том, чтобы вплотную заняться спальней. Разве может мужчина привести в дом красивую женщину и уложить ее в постель, когда постель эта представляет собой расстеленный на полу надувной матрас?