Любовь в никогдабре - Диана Рымарь

— А если я очень постараюсь почувствовать книгу? — не сдавалась я.

— А до этого ты что делала? Просто нервы мне мотала?! — окончательно разозлился он. — Старайся изо всех сил! Я предупредил, каков будет исход, если мы не отыщем «Заумь»…

Сказал и через секунду исчез в окне. Улетел со двора в мгновение ока.

— Сожжет… — с замиранием сердца поняла я.

Глава 27. Заумь

Валерия

«Ай да я, ай да молодец!» — хвалила я себя, укладывая в блюдо слои лазаньи.

Фарш, соус, сыр… всё умещалось идеально-ровными рядами. Когда запечется в духовке, будет прелесть, а не блюдо.

Уже вечер, иннифер скоро должен вернуться домой, а когда вернется, будет в шоке.

Во-первых, я удивлю его своей фирменной лазаньей а-ля пальчики оближешь. Он будет плакать от счастья, поедая это блюдо, и, стоя на коленях, молить о добавке, обещать восхвалять меня в стихах ежедневно, лишь бы я согласилась еще хоть раз приготовить для него этот шедевр! Ладно… это меня маленько занесло, но блюдо окажется вполне годным, в этом я уверена, так что в любом случае порадует Алексея. Я заметила, что, как любой нормальный мужик, этот представитель сильного пола очень даже любил покушать.

Во-вторых, я набрала абрикосов и сварила вкуснейший кисель; он уже остывал, ожидая своего часа. Я его продегустировала — в меру сладкий, ароматный, словом, чудо как хорош.

Можно было бы налепить вареников, они у меня получаются высший класс, только не заслужил иннифер таких почестей. Это будет уже слишком, обойдется и лазаньей.

Но главное-то, главное — совсем не ужин! Я нашла «Заумь»! Сама нашла, причем там, где Пиджачок сказал и не искать — в библиотеке.

За те недели, которые мы провели в маленьком Апшеронске, я успела изучить город вдоль и поперек. Где только ни ходила, с кем только ни говорила, но память это мне не вернуло.

Решила, что и в библиотеку наведаюсь. Ходила туда несколько раз, набрала интересных книжек, долго сидела в читательском зале, вела задушевные беседы со старушкой-читательницей, местным завсегдатаем. Из кожи вон лезла, лишь бы отыскать проклятую «Заумь».

Алексей был в корне не прав, предположив, что за двадцать лет в библиотеке всё поменялось. Ничего подобного. Затхлое, немного пыльное помещение претерпело мало изменений за последние десятилетия, это было видно невооруженным взглядом. Стеллажи старые, скорее всего, еще советских времен, книг старых тоже пруд пруди.

Что-то тянуло меня в эту библиотеку снова и снова, нравилась прохлада, атмосфера прошлого, безмятежность. Я подумала: вот оно, чутье хранительницы, проснулось родимое! Наконец-то! Надеялась, что права.

Не давали покоя слова Алексея: «Заумь даже как книга не всегда выглядит». Значит, когда-то да выглядит как книга, так получается? Исходя из этого, чисто теоретически она могла бы стоять где-то на стеллажах, просто замаскированная. Вдруг ее за это время никуда не дели и до сих пор хранили на полках. Сохранили же они, например, тома Александра Дюма-старшего, выпущенные в конце восьмидесятых!

Эта мысль захватила меня, не давала покоя, и я стала искать.

Каюсь, довольно долго просто глупо блуждала между стеллажами с классикой, пока мне в голову не пришла одна простая вещь — пойти и в лоб спросить у библиотекаря, есть ли у них такая книга, «Заумь». Вдруг занесли в каталог? Ведь могли же.

Кому как не библиотекарю знать, что хранится на стеллажах, хоть и работала она в здешней библиотеке всего десять лет.

Пошла и спросила. И ответ получила!

Оказывается, имелась у них такая книга для школьников: «Заумь». Притчи о сотворении мира. Книга датирована годом смерти моей бабушки.

«Заумь», которую искал Алексей, — магическая книга, так? Так! А значит, вполне может быть, что бабуле удалось замаскировать ее таким образом, да еще и обозначить годом ее кончины. Наверняка предчувствовала смерть…

Может быть, одного названия и даты выпуска и маловато, чтобы убедиться на сто процентов, но имя автора говорило само за себя: Искандер Иннокентьевич Инферов. Каково? Когда я прочла имя, у меня прямо лампочка в голове зажглась — оно.

Это та самая «Заумь», я нисколько не сомневалась…

Поскольку иннифер обещал прибыть лишь вечером, у меня было время на то, чтобы обернуть книгу в подарочную обертку. Я вручу ее Алексею, а завтра утром пусть везет меня домой. Не хочу оставаться в этом доме дольше положенного.

Можно было постучать по поверхности часов, выданных мне Пиджачком, и тогда он бы тут же прилетел. Но я решила утереть ему нос вкуснейшей едой, прежде чем расстанемся. Пусть знает, на что я способна и как сильно он во мне ошибался.

Я испекла лазанью, оставила ее остывать, приняла душ, переоделась в бежевый сарафан. Благодаря щедрости иннифера у меня теперь этих сарафанов на каждый день лета. Красотища неописуемая… вот и меняла — по велению сердца и души.

Красивая и воздушная, я вплыла на кухню, чтобы попробовать свое творение, и вдруг обнаружила, что кто-то успел это сделать раньше меня.

— Привет, — поздоровался со мной Алексей.

Сам уже похозяйничал, выбрал себе тарелку побольше, положил туда здоровый кусок моей нежнейшей лазаньи.

— Где ты ее купила? Какая молодец! Но могла бы не печь ее сама… Или забыла мой наказ держаться подальше от духовки?

— Так ведь ничего же не случилось, — пожала я плечами.

Подождала, пока иннифер отправит первую ложку в рот, и выдала:

— Кстати, я ее не покупала… моего производства блюдо…

В эту самую секунду услышала какой-то очень подозрительный хруст.

Физиономия Алексея вдруг вытянулась, он грозно на меня посмотрел, поднес пальцы ко рту и достал оттуда… мою длинную сережку с фианитами!

— Ой… — Я тут же поднесла пальцы к ушам и обнаружила, что одна серьга как раз пропала.

— Кто бы сомневался… — прошипел иннифер. — Очень вкусно, Валерия…