Судите и судимы будете - Stashe

Ну а Митька, наконец, смог вплотную заняться текущими делами, а именно подготовкой 'высадки десанта', как он сам это называл.

Шептунов, как загнанная лошадь, мотался из одной каюты в другую, по отсекам, уровням и специалистам. Он чувствовал себя контейнером, в который знания уже просто не помещались. Они лезли изо всех щелей, но вновь безжалостно запихивались обратно. Порой Дану просто хотелось сесть в уголке, закрыть глаза и провалится в сон без сновидений. Увы. Времени не хватало катастрофически, а планы у Митьки на Богдана задумывались глобальные.

По крайней мере, теперь Дан уже не тешил себя иллюзиями о своей роли в их тандеме. Конечно, Митька редко бравировал своей начальствующей должностью, предпочитая роль напарника, но в данной ситуации он совершенно ясно продемонстрировал, кто и кому подчиняется.

Мысль о посещении планеты в качестве резидента, поиски неведомого 'зверя' и его поимка виделись Богдану смутными. И уж всяко неромантичными. Реальная угроза, чуждая цивилизация, жесткие рамки как временные, так и социальные — все это действовало угнетающе. Нет, Дан был человеком думающим, не слепо подчиняющимся приказам. Но это не означало, что он собирался их игнорировать или оспаривать. План Пелева выглядел разумным, продуманным, страховка надежной… Но в таких экспериментах не бывает абсолютной уверенности. Риск велик. Угроза разоблачения и, скажем так, внезапной смерти присутствует явно. К тому же, не факт, что план сработает, как задумано, и Кристиан не захочет внести в него свои коррективы.

В общем, пищи для раздумий достаточно. Чем в краткие мгновения отдыха Шептунов и занимался. В остальное время, его рвали на части. Пожалуй, единственное место, где он еще чувствовал себя уютно, лаборатория Яши и Леопольда.

Они его не слишком допекали, разговоры чаще всего звучали мягкой музыкой и не обязывали к глубокому анализу. Но с удивлением Дан отмечал, что именно после этой болтовни вся каша в его голове превращается во 'владение информацией' и сведения четко раскладываются по нужным полочкам.

Без сомнения по части Януса оба ученых оставались непревзойденными специалистами. А еще, они просто любили загадочную планету.

Сегодня, Джерски впервые остался довольным результатами обучения. Он посоветовал Дану сделать небольшой перерыв, на пару дней, а затем проверить, как усвоились данные. За две недели Шептунов получил практические навыки и научился использовать их. Он овладел общим языком Януса, несколькими наречиями и даже псевдотайным кодом Волшебников. Общий язык, кстати, оказался похожим на универсальный земной, за исключением некоторых искажений и наслоений возникших в результате ассимиляции землянами (точнее их генномодифицированными потомками) ряда рас.

Дан освобождению искренне обрадовался, и направился прямиком к Лео. Они давно договаривались провести совместную, обзорную лекцию по Янусу, которую когда-то так и не успели закончить. Кроме того, Леопольд намеревался помочь Богдану разобраться с рядом особенностей социального строя на Янусе, географией, климатом и по особой просьбе происхождением и историей рас. После категорического отказа Мякишева от сотрудничества, Шептунов немного поискал другие варианты. Но после анализа многочисленных диалогов с разными специалистами пришел к выводу, что объяснения Лео доступнее и содержательнее, чем, чьи бы то ни было. Сам Благой от такой похвалы смутился и вспыхнул, сравнявшись цветом лица с огненными волосами.

Договоренность была достигнута, и Дан получил дополнительную возможность периодических передышек, в которых очень нуждался. Его иногда мучила совесть, голос которой он топил в кофе, приготавливаемом лично Леопольдом. Сравнивать свои потуги с трудоголизмом Митьки Дан не пытался. Но здоровьем рисковать собирался все же он, а не Пелев. Будем справедливы.

Дан впихнул в себя порцию обеда и торопливо поднялся из-за стола. Дел невпроворот. От усталости мутилось в глазах, но Шептунов сурово себя отдернул и следом торопливо пообещал измученному перегрузками организму кружку горячего кофе. После чего, зевая и почесывая подбородок, поплелся в направлении лаборатории.

Яша, как обычно, ковырялся среди колб и пробирок, нежной и трепетной любовью одаривая исключительно изучаемые им в данный момент микроорганизмы. Леопольд сидел в кресле, закинув ноги на стол, и в полной прострации смотрел на один из трех огромных экранов. Богдан подошел к нему и молча присоединился к просмотру. Глазеть в общем-то было не на что. Красивая картинка — практически пастораль — лужок, пасутся какие-то животные, похожие на розовых овец. Ничего особенного.

— Привет, — рассеянно произнес Лео, — ты погляди, какое гадство.

Шептунов не понял, о чем идет речь, поэтому соглашаться не спешил. Он сел в соседнее кресло и поинтересовался:

— А в чем гадство-то?

— Я не могу понять, почему мы их не видим, — разочарованно добавил Лео и обратил внимание на инспектора. — Пришел?

— Ну… да, — окончательно сбитый с толку, ответил Дан. Решив, что без кофе он уже не может воспринимать окружающую действительность адекватно, поднялся и направился к аппарату.

— И мне? — не поднимая головы от силового фиксатора вопросительно пробубнил Яша.

— И тебе, — чувствуя, как мало понимает в этой жизни, согласился Дан и занялся кофе. Когда ароматный напиток амброзией растекся в горле, он с проснувшимся интересом начал разглядывать лужок.

— А что это за пейзаж? Местность незнакомая.

Леопольд запустил пятерню в волосы, взлохматил и без того торчащие во все стороны рыжие кудри.

— Мы же собирались сегодня поговорить о Янусе? Ну вот, начинаем… Помнишь, я рассказывал об островах? На них обитает клан людей. Они себя островитянами называют, между прочим.

Подозревая, что сейчас Леопольда понесет по волнам творческого припадка вдохновения, и он начнет скакать с темы на тему в произвольном порядке, Шептунов решил скорректировать траекторию.

— Погоди… Последний раз ты рассказывал о географических особенностях планеты. Закончили островами. Точнее, не закончили, а прервались. Чем таким они отличаются от материков?

— Начнем с того, что предположительно именно на незаселенные тогда острова, ввиду их географического расположения и еще ряда причин, высадились колонисты. На островах разумной жизни зафиксировано не было, как свидетельствуют уцелевшие базы данных того периода, — высокопарно начал Лео. Поглядел в тоскливые глаза Дана и сменил стиль изъяснения. — Понял. Гм… Тогда так. Кое-что уцелело. Я имею в виду, кое-какие сведения, из тех, что колонисты пересылали на землю, уцелели. Первичные исследования. Так вот, там, в частности, были даны координаты и кратенькое описание нескольких лет проживания. Как они обустраивались и прочая лирика. Острова занимают большую площадь. Конечно, не сравнить с материками, но для небольшой колонии более чем достаточно на первых порах. Через какое-то время, (данных об этом уже нет, но выводы сделать можно на основании собранной уже нами информации) колонисты двинулись в сторону материков. Но основная база, так сказать, первый дом оставался на островах. Точнее, — Лео показал пальцем на лужок, — на этом. Проплешина. Почему его так называют? Видишь, примерно посредине, в долине большой участок каменистой почвы? Видимо, след извержения вот этого, давно потухшего вулкана. Почему кусок нормальной почвы, хотя и скудной по составу, не покрылся растительностью, пока что непонятно. Возможно, был расчищен искусственно для неких манипуляций. А вот под вулканами мы обнаружили ряд значительных пустот. Конечно, можно считать их пещерами естественного происхождения, однако ряд характерных особенностей не позволяет так считать. Что и наводит на мысли о причастности к ним землян. Колонисты могли приспособить пещеры для своих нужд, например, постройки комплексного исследовательского центра. Соответственно, расширить подземные пространства до удовлетворяющих потребностям. Второй факт, который дает пищу для подобных догадок, необъяснимое глушение почти любых сигналов. Мы не можем толком изучить пещеры. Все наши устройства не видят начинку, лишь констатируют факт наличия пустот. А на самом Янусе по понятным причинам побывать мы не можем. Это или аномалия или сознательная защита от вторжения. Правда откуда у выродившихся землян возьмется такое оборудование? — Яша демонстративно фыркнул и Леопольд взвился, — Да, Яков, — с нажимом сказал он, повысив голос, — я не верю, что у потомков землян, без связи с прародиной и достаточной базы для производства, могли появиться такие совершенные устройства. Прошло три тысячи лет, даже больше. А мы не можем пробиться сквозь какую-то мегадревнюю защиту? Я должен поверить? Еще скажи, что на Янусе действительно существует магия и волшебники. Ага! — Фыркнув, Леопольд взмахнул рукой и перевернул свою кружку. Благо, та оказалась пустой, но, противно гремя, покатилась по полу, оставив около ноги ученого маленькую липкую лужицу.