Элегантность - Кэтлин Тессаро

– Ты видела образец истинного величия, – улыбается Риа. – А теперь пойди и купи себе правильные трусики.

Мы возвращаемся на кухню готовить ужин, и я с любопытством наблюдаю, как она разгружает сумки с покупками – стейки из тунца, купленные на рынке в рыбной лавке, молодой картофель в землистой корочке, пучки ароматной свежей мяты и аппетитную, ровненькую (ягодка к ягодке) малину для фруктового салата. Риа никогда не скупает в магазине все подряд, на неделю вперед, она выбирает продукты по настроению и только на сегодняшний день. Каждое блюдо она готовит неторопливо и томно, погружаясь в состояние своего рода медитации* и потом не просто брякает его на стол, а эстетически продуманными, тщательно выверенными движениями грациозно подает.

В мире, в котором живет Риа, все имеет свой особый сакральный смысл. Это свойство настоящего художника. Но самое удивительное, что она стряпает только для себя. Я, например, могла бы поднапрячься и «отгрохать» в одиночку пышный стол на несколько персон ради какого-нибудь праздника, но чтобы готовить себе одной?..

Взяв в руки очередную консервную банку, я почему-то поднимаю глаза к потолку и натыкаюсь взглядом на веревки с развешанной на них коллекцией старых жеваных трусов и лифчиков, которые, высохнув, снова отправятся засорять мой бельевой ящик. Для этого тряпья у меня есть одно название – исподнее католички – то есть белье особого покроя и качества, созданное с единственной целью – отбить любые вожделенные поползновения со стороны противоположного пола. Риа права – я просто больше не должна их носить.

Мне вспоминается загадочный совет мадам Дарио: «Когда вы одеваетесь, всегда помните, что позже будете раздеваться, и, возможно, не в одиночестве, а перед кем-то».

Раздеваться… Когда я жила с мужем, это всегда означало перелезть в ночную рубашку в ванной, а потом при выключенном свете мышкой прошмыгнуть в постель. Закрываю глаза и представляю, как я медленно раздеваюсь перед Оливером Вендтом и как его темные глаза пристально наблюдают за мной сквозь облако серебристого табачного дыма. Но эта причудливая фантазия не успевает развиться, тут же вытесненная более привычной картиной – я снова стою в ванной, только что переодевшись в безликую молодежную ночнушку со стандартной нашлепкой «Снупи» на груди.

Все-таки права житейская мудрость – важны не слова, а действия. Сдернув с веревки все это оскорбительное и унизительное тряпье, я швыряю его в мусорное ведро. А как же иначе? Не могу же я, раздевшись перед Оливером Вендтом, остаться в таких позорных трусах.

На следующий день я деловито чешу не куда-нибудь, а прямиком в «Ажан провокатер» в надежде приобрести повышенное сексуальное самосознание и какой-нибудь приличный бюстгальтер. Эта задача оказывается куда более трудной, чем я предполагала.

В магазине все пестрит черным и красным кружевом. Томные сексуальные девицы в расстегнутых сверху блузах, выставляющих на всеобщее обозрение пышную грудь, стоят с безразличным видом за прилавками; на заднем плане играет тихая запись «Je t’aime» в исполнении чувственных голосов. Я робко пробираюсь между стойками, увешанными легким кружевом и атласом. Здесь есть все – стринги нежных пастельно-карамельных оттенков, максимально открытые бюстгальтеры тончайшего кружева, пояса, бюстье «на косточках» без бретелек, французские трусики и совершенно прозрачные игривые лифчики. Мерцающие огни розовых светильников придают этим кукольным одежкам несколько зловещий вид. Уж не знаю, когда Риа получила в подарок тот красивый комплект с вышивкой, но сейчас здесь такого нет. Я останавливаю взгляд на одной довольно консервативной шелковой паре, но примерить не отваживаюсь. По правде говоря, даже разглядывать ее мне как-то неловко, не то, что носить. Прослонявшись с полчаса среди этого многообразия, словно чумазый бродяга, забредший в видеосалон, я так и ухожу ни с чем.

Бродя по Сохо, пытаюсь припомнить, когда в последний раз занималась сексом, но ничего конкретного так и не всплывает в памяти. Старательно роюсь в воспоминаниях, но все напрасно. Тогда я расширяю задачу, решив включить туда пункт «даже сама с собой», но результат все тот же – экран моей памяти пуст. Если не считать детских фантазий об Оливере Вендте, которые всякий раз неизменно вяло сходят на нет, то я представляю собой не что иное, как подержанную девственницу, стыдливую и фригидную старую деву.

Угнетенная одним лишь этим выводом (а он действительно угнетает), я поставлена еще перед другой, еще более серьезной проблемой: я выбросила в помойку все свои трусы.

Что делать? После того как мне так и не удалось обрести сексуальное самосознание в «Ажан провокатер», выбора у меня в общем-то нет. Не идти же мне в «Маркс и Спенсер» – для обретения тайного сексуального самосознания слишком мрачная перспектива.

Я все же плетусь в сторону «Маркса», когда на небе начинают зловеще сгущаться тучи. Ускоряю шаг. Первые редкие капли переходят в град, и я ныряю под какой-то козырек в поисках укрытия. Несколько минут стою, стряхивая с себя капли, и жмусь к витрине, чтобы окончательно не промокнуть, потом замечаю, что попала не куда-нибудь, а в «Ла Перла».

Хотя теперь я и убеждена, что мое место отныне в монастыре, все-таки захожу внутрь.

Здесь белье совершенно другого уровня. Никакой вульгарности и пошлости. Сам магазин выглядит, как дорогая жемчужина в сверкающей золотой оправе – кремово-белые стены, пол светлого мрамора. Здесь не найдешь открытых вызывающих бюстгальтеров или дешевых «развратных» трусиков, на «демоническое» черное кружево нет даже намека. Здесь торгуют настоящим бельем, роскошным, дорогим и вместе с тем удобным для ежедневной носки (если, конечно, ты можешь позволить себе такую покупку).

Есть и покупатели – красивая моложавая парочка, скорее всего итальянцы – это заметно по манере хорошо и в то же время небрежно одеваться. Он выбирает для нее трусики, сразу несколько видов – с заниженными бедрами, шелковые стринги и какие-то совсем тоненькие прозрачные плавочки. Она, откинув назад длинные темные волосы, ждет со скучающим видом, будто они это делают каждый день, и ей гораздо интереснее было бы посидеть дома перед телевизором. Я чувствую себя немного вуайеристом, однако беру на заметку каждый из выбранных им предметов. Стало быть, такое белье нравится мужчинам?

Но прийти в магазин уровня «Ла Перла» означает не просто глазеть. После недолгих колебаний направляюсь к стендам, ко мне навстречу идет женщина-продавец. Сразу прихожу в волнение, так как в ней вижу образ мадам Дарио – тот же аристократический нос, тот же повелительный взгляд и скульптурно-безукоризненная прическа Маргарет Тэтчер.