Поцелуй охотника - Вероника Дуглас

Ауреном. У него есть план уничтожить лозы? Ты поэтому здесь? Это никогда не сработает. Я пытался веками.

Она открыла рот, но заклинание Аурена заглушило ее голос. Она тихо выругалась и стала искать, что бы такое сказать.

— Если бы у меня был шанс что-то сделать, чтобы защитить твой народ, разве ты не хотел бы этого? Разве не стоило бы попробовать?

Виноградные лозы преследовали меня в ночных кошмарах и в часы бодрствования. Они были бесконечной цепью смерти, которая вытягивала жизнь из моих земель. Конечно, я этого хотел. Но она?

— Ты поэтому это делаешь? Чтобы защитить моих людей?

Она бросила на меня взгляд, который говорил: А ты как думаешь?

Комната вокруг меня казалось сжалась, и я потер грудь. Я представил ее в тот день в Фростфолле, скорчившуюся за ярким щитом света, защищая оборотней-лисят. Защитница — вот кем она была в глубине души, и этот инстинкт мог погубить ее.

Я знал, что бесполезно пытаться отговорить ее. Судьбы, я пытался. Но она взяла это на себя. И… мое сердце словно сдавило.

— Ты не ответил на мой вопрос, — сказала Саманта.

Я подошел к открытой балконной двери и посмотрел на жалкий город внизу.

— Если бы можно было уничтожить лозы, я бы отчаянно искал этого. Это могло бы все изменить.

Она встала и подошла ко мне.

— Тогда помоги мне сделать это.

— Каким образом?

Она начала говорить, затем сжала губы. Она потерла лоб и посмотрела на меня с напряженным терпением.

— Я не уверена, что смогу сказать все, что нужно, чтобы у меня не запнулся язык, но позволь мне рассказать тебе о моем дне. Королева привела меня в сад, где сходятся виноградные лозы. Я узнала три вещи, которые заставляют меня нервничать.

До меня доходили слухи, что есть место, где сходятся виноградные лозы, но мне никогда раньше не удавалось перенестись во владения королевы. Если бы Саманте удалось проникнуть внутрь, смогла бы она найти какой-нибудь способ отравить их или вырвать с корнем? Этого ли ожидал от нее Аурен?

Я отложил свои расчеты в сторону и сосредоточился на ней.

— И что это были за три вещи?

— Во-первых, сад защищен, и мой договор запрещает мне входить.

Очевидно, у Аурена уже был план, и если бы я смог подобраться достаточно близко через Саманту, я мог бы найти способ разрушить защиту.

— Мы можем поработать над этим. А как насчет второй?

Она сглотнула.

— Плоды лоз защищают фейри от иссушающего проклятия. Если виноградные лозы погибнут, люди…

— Пусть они умрут, — прошептал я, стараясь, чтобы ненависть не исказила мой голос.

Шок и гнев отразились на ее прекрасном лице.

— Как ты можешь так говорить?

Мои губы скривились в усмешке, и я начал расхаживать по комнате.

— Город под тобой был построен на опустошении моего народа, и виноградные лозы веками осушали мои земли. Королева и ее двор — вампиры, высасывающие жизнь из моего народа, чтобы они могли наслаждаться бессмертием.

— Я не слепая. Я вижу Айанну и ее двор такими корыстолюбивыми монстрами, какими они являются. Они копят плоды и дают простолюдинам ложную надежду посредством смертельных соревнований. Но все же, если бы магия лоз могла их вылечить…

— Двор забирает жизнь, которая им не принадлежит, и пока правит Айанна, она будет копить эту власть для себя. Вкусят они бессмертия или нет, ее народ точно так же виновен в том, что происходит на моей земле. Они не заслуживают пощады.

Саманта стиснула зубы и уставилась на меня испепеляющим, обвиняющим взглядом. В этом вопросе мы бы никогда не сошлись во мнениях.

В конце концов, я отвел взгляд.

— В чем твоя третья проблема?

Она недовольно хмыкнула, затем протянула коготь и разорвала одну из крошечных лоз, покрывавших стены ее комнаты. Почти сразу же они начали отрастать снова, в два раза толще, чем раньше.

Я кивнул.

— Даже если ты войдешь, ты не знаешь, как уничтожить лозы.

Это всегда было проблемой. Атаки только делали их сильнее. Существовала какая-то форма магии, дающая силу для повторного роста.

Я потер щетину, образующуюся на подбородке.

— Возможно, есть способ остановить магию, которая их восстанавливает, если мы атакуем источник. Однако мы не узнаем, пока не войдем внутрь, так что нам следует сосредоточиться на этом.

То же самое советовал и Аурен, хотя я был уверен, что у него были скрытые мотивы.

Саманта подошла достаточно близко, чтобы я почувствовал цитрусовый аромат ее волос.

— Ты поможешь мне?

— Я обещал, что сделаю это.

— Хорошо. Тогда у меня есть идея.

Она перешла на другую сторону комнаты, неожиданно оставив меня в одиночестве.

— Ты сказал, что я была твоим якорем здесь. Как далеко ты можешь отойти от меня? Ты можешь проходить сквозь стены? Я готова к небольшому шпионажу.

Волчья ухмылка появилась на моих губах.

— Я задавался тем же самым вопросом. Давай проверим пределы.

Я двинулся сквозь тени сначала в комнату Сариона, а затем в покои прислуги. Оттуда я прошел как можно дальше по коридору, пока он не превратился в ничто.

Она выжидающе подняла брови, когда я вернулся.

— Сарион в данный момент заканчивает ужинать, в то время как твоя горничная увлечена страстным романом. Я смог пройти всего около дюжины шагов по коридору, прежде чем связь ослабла — так что это короткий поводок.

— По крайней мере, на этот раз он надет на тебе.

Она сморщила носик и одарила меня игривой улыбкой, от которой мой пульс забился быстрее. Судьбы, она всегда была сногсшибательной, но было что-то такое в том, чтобы видеть ее беззаботной, что заставляло все тени и страдания вокруг меня, казалось, исчезать.

— Какой у тебя план? — спросил я.

— Сегодня ночью, пока все спят, мы с тобой прокрадемся в сад. Мы проверим, нет ли альтернативных путей внутрь, и посмотрим, сможешь ли ты проникнуть внутрь. Может быть, ты сможешь что-нибудь узнать об этих лозах.

— Там все еще будет стража. Если тебя поймают…

— Не поймают, потому что ты сначала проведешь разведку.

Я ненавидел подвергать ее риску, но потенциал и отдача были слишком велики, поэтому, в конце концов, я согласился. Я был уверен, что она попытается что-нибудь предпринять с моей помощью или без нее, так что пришло время позволить ей вести, а я буду ее щитом.

21

Кейден

Я вернулся за три часа до рассвета.

Саманта завернулась в шелковые простыни, откинув одеяло. Ее чувственные губы были слегка приоткрыты, и она дышала медленно и мягко. Все, чего я хотел,