Василиска 5 - Ольга Анатольевна Чумаченко

На операционную эта комната не очень была похожа. Да, светлая, просторная, но инструментов, что у него в мастерской. Те же пилы, свёрла… комната пыток.

Шамиль работал за столом в своём рабочем кабинете и сразу заметил, как моргнув, погас кристалл связи в виде треугольного камня, который ему пришлось приобрести вместе с рабским ошейником. Камень он вставил в свой наручный браслет, чтобы раб находился под рукой. Надо — коснулся камня, и небольшой разряд из ошейника оповещал, что его вызывает хозяин. Для наказания, держать камень надо чуть дольше, а если ещё и магическую силу влить. А ведь второй камень он Лиске не отдал. Только ошейник. Открыл он шкафчик, достал шкатулку. Вытащил второй камень. И он тоже не работал. А ведь Рис бегал перед его окном, играя с ребятами в вышибалы.

Нажал он на кнопку вызова одного из помощников. В кабинет заглянул молодой мужчина.

— Позови Риса, — прошипел наг.

Мальчишка вбежал запыхавшийся. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Глаза сверкали.

— Дядя Шамиль, звали? — на одном дыхание проговорил недовольный щенок оторванный от игры.

— Подойди, — приказал наг, похлопав по краю стола. У-у-у… приблизился наглец к змеелюду. Дёрнулся, когда острый коготь коснулся кожи подбородка. — Не дёргайся, я ошейник посмотрю. — Как и заподозрил, артефакт был не активен. Нашёл он новое приспособление на ошейнике. Замочек. Но отстёгивать не стал. — Мы тебя боимся с Дереком в столицу одного отпускать. А, между прочим, рабский ошейник спас бы тебя от многих проблем. С ним тебя никто не имеет право тронуть даже в змеином царстве. Но если что… — снял наг плетёный браслет из своей кожи с руки и отдал щенку.

Леся и себя Лиска попросила не беспокоить. Сослалась, что у неё эксперимент. А наг негодовал, что его в расчёт не взяли. А он, может быть, тоже хотел посмотреть, как она будет такие артефакты снимать. Интересно же!

Пролистал Шамиль еженедельник. Почти на каждом календарном дне были сделаны по несколько пометок. А он так привык доверять своему рабу. Доверяя ему часть работы. Доверяя ему присмотр за своим ужиком.

Щенок вернулся к игре на улице, а наг нервно полировал пол, ползая из угла в угол.

Поздним вечером зашёл Истар, отчитался, что мальчишки вместе в комнате юного лорда. Сегодня будут там ночевать. Лорда Александра пришлось выпроваживать с читального зала и провожать к себе в покои. Но его Ян позвал к себе. Скорее всего, ещё гулять пойдёт, а потом спать. Привезённые Лиской девочки рано ложатся спать. И когда он проходил по их крылу, там всё было тихо.

Конечно, там тихо. У начала главной лестницы, ведущей на второй и третий защищённый магией этаж, постоянно дежурил один из наёмников, охраняя покой проживающих там людей. Подниматься туда и охране, и посторонним запрещалось. Мужчин можно было позвать сигнальной кнопкой, что были вделаны в специальную шкатулку, которая у наёмника стояла. В общежитиях: детских, женских, юношеских дежурили ответственные воспитатели. Дневные, ночные. Только во взрослом крыле, где жили преподаватели, сидел на своём рабочем месте охранник. Вот! Вроде, все взрослые люди, а зачастую вели себя, как подростки. То влюблялись. То расставались. То ссорились. И скандалы устраивали. Короче, всё, как всегда!

После операции, как Лесь пришёл в себя, Лиска помогла ему перелечь на мягкую лежанку, что она на полу соорудила, притащив матрас. Отпустить его сразу она не захотела. Думала посидеть, посмотреть за его состоянием. Попросила своего фамильяра и чёрного лиса понаблюдать, если она уснёт. У-у-у… кто бы знал, как она нервничала, делая ему такую опасную операцию. С Рисом так руки не дрожали.

Села белянка у головы оборотня, запустив в его русые кудри, мягкие, шелковистые, уставшие пальцы.

— Сильная, смелая, как лебедь белая, я становлюсь на крыло. Сложно ли, просто ли, зимами-вёснами, всё, что болело — прошло.

На смену спетой песни, запела Лиска вторую, потом, — третью. Таким образом, и сама успокаиваясь, и оборотня успокаивая. Вокруг растекалась магия. Она клубилась вокруг них, проявлялась в виде прыгающих искр, порхающих бабочек. Прикрыла Лиска глаза, силой потянувшись к пространству. Заколосилось вокруг них пшеничное поле, скрывая помещение. Иллюзия беззвучно колыхалась под невидимым и не осязаемым ветром. Даже воздух захотелось втянуть, почувствовать пряные травы.

Лесь тоже протянул руку к склонившимся над ним колосьям.

— Я никогда таких не видел… — прошептал он.

Лиска улыбнулась, закрыла глаза и попыталась воплотить в иллюзию пасущегося коня. И вот, показалось копытное животное. Оно махало головой, отгоняя мелких мошек. Всё ближе и ближе подбираясь к лежавшим. Лесь напрягся, когда громадина склонила к ним морду, а белянка протянула руку ладонью вверх. Иллюзорная лошадь пошамкала бархатными губами с руки корочку хлеба.

— Какое чудовище, — прошептал самец, нафантазировав себе ужасы. И копыта у зверя огромные. И зубы…

Создавать иллюзии Лиска научилась совсем недавно. Она накопившуюся магию вокруг себя так укрощала. Не всё же ей ураганом бушевать да стены разносить.

— Я думаю, что папа всё знает, — закрутила она прядь светлых волнистых волос вокруг своего пальца. — Но я ему всё равно скажу, что ты с Рисом к семье уходишь. Хочешь, сразу отдашь ему ошейник, хочешь, оставишь в охотничьей сторожке в лесу. Большой мальчик, сам решишь, как быть. Из мастерской можешь забрать всё, что захочешь. Цепочку с кристаллами переноса возьмёшь. Сам решишь!

Некоторое время они разговаривали ни о чём. Так и уснула она рядом с ним, не отпустив его волосы, на которые так и не поднялась рука. Вот! Терпеть мужчин с длинными волосами не могла, а её только такие и окружали.

Подтянул оборотень девичье тело к себе под бок, прижал к себе. Скоро уже утро. А он уже свободен. Почти! Вот выпустит она его с этого закрытого этажа. И ищи ветра в поле. Но…

Но что такое эта свобода? Ему, зависимому магической силы никогда не владеть своей судьбой. Он стайник! Ему жизненно необходима привязка к вожаку. А ведь за столько времени проживания в имение, он ни разу не испытал магический голод. Наоборот!

Щёлкнул оборотень пальцами и на них появился магической огонёк, приятно скользящий по грубой коже. Приятно!

В окно заглядывала огромная кроваво-красная луна, освещая тропы ночных путников. Вернее, одного. Ветки деревьев и кустов сами расступались, когда он шёл по густым зарослям. А-то взяли моду цепляться за его рога. Толстый хвост с мягкой кисточкой, что у льва, недовольно дёргался из