Клуб любителей фантастики, 1974–1975 - Брайан Олдисс

В полицию меня не повели, а просто избили. Причем били все время по голове. Я потом провалялся в своей лачуге, наверное, недели две со страшным головокружением и болями На врача денег не было, и я просто лежал. А еду мне приносил мой сосед, такой же нищий, как и я. У меня и сейчас часто голова болит так, что хоть на стену лезь, и память иногда пропадает почти полностью.

Примерно через месяц ко мне пришло письмо, в котором говорилось, что старый скряга разобрал мою просьбу и, хотя во всех моих несчастьях, как и в кризисе, он не виноват, но, учитывая мои прежние перед ним заслуги, назначает мне ежемесячную ренту в двести долларов и просит его больше не беспокоить. И знаешь, чего я не могу понять до сих пор: совпадение ли это, что письмо пришло именно тогда, или же Харт просто узнал меня там, в вычислительном центре, ведь компьютер его был со зрительным устройством…

Старик налил себе уже начавшей дрожать рукой еще стаканчик виски. Выпив, он откинулся на засаленную спинку стула и закурил. Так он и сидел молча, еле шевеля полузакрытыми веками, пока Джо не потрогал его за обшарпанный рукав пиджака.

— Послушай, а неужели до сих пор так никто и не догадался, что Харт давно умер, а вместо него компьютер? Ведь человек-то, если он настоящий, должен общаться с людьми, в крайнем случае по телефону разговаривать. Ну а родственники, они-то могли догадаться?

— Точно я тебе сказать не могу, ведь в тайны своей конспирации он меня тогда не посвятил. Могу только предполагать. Когда у человека сотни вилл, ферм, домов, дач, квартир, то разве трудно потеряться где-то там среди них. И на каждой все будут думать, что он находится в этот момент на другой. С людьми он и раньше не очень любил встречаться, и то, что его за последние несколько десятков лет не видно, никого не смущает.

А телефон? К нему лично всегда было невозможно дозвониться.

Ну а компьютер может отвечать на такие редкие звонки, которые доходят до него. И говорящее устройство, которое подключается в таком случае к компьютеру, может подделать любой голос. Причем находиться они могут в совершенно разных помещениях, на большом расстоянии друг от друга. Так что в вычислительном центре никто ничего и не заподозрит. Да и кто станет ему звонить? Все его предприятия, заводы, промыслы, короче говоря, все его хозяйство работает как заведенный механизм, и везде есть свои директора, которые за все отвечают. Его дело не руководить, а прибыли получать.

А родственники… Они и раньше его не видели. Так что же им видеть его теперь? Жены его бывшие все давно перемерли. Дети, наверное, тоже, они и тогда были старше меня. А у внуков, если такие есть, свои заботы. Так что все уже давно забыли, как он и выглядел-то.

А в общем, кто его знает, как он все это организовал. То, что я тебе сейчас сказал, только мои предположения. Может быть, у него все было продумано гораздо тоньше.

— Слушай, ну а тот, его доверенное лицо? Он ведь тоже может умереть, если уже не умер. Что же тогда?

— Это еще проще. У того могут быть дети, у них — внуки, и так до бесконечности. И каждый будет под строгим секретом открывать эту тайну своему преемнику. Харт был прав, люди любят деньги и для того, чтобы они не пропали, готовы пойти на все. Вот я, например, уверен, что за мной постоянно следят, особенно после того случая в вычислительном центре.

Ну я, пожалуй, пойду, — сказал старик, налив остатки виски в стакан и быстро выпив его, — а то что-то опять голова заболела. Да, здорово они меня тогда отделали. Ты смотри не рассказывай никому об этом, а то только неприятностей наживешь, еще сумасшедшим сочтут. Ведь кто поверит?! Черт, как голова болит, — простонал он, потирая лоб. — Только когда выпьешь, так и вспомнишь как следует, как это все было, как я Харту отцом-то стал, обессмертил его.

А жаль все-таки, что я не хапанул у него двадцать миллионов. Тогда бы я, наверное, выкрутился…

Старик поднялся и медленно поплелся к выходу. Джо задумался, не зная, чему можно, а чему нельзя верить в рассказах этого Рене Дюбо, которого все в баре почему-то звали Уолтером. И наверное, именно поэтому он не заметил, что двое парней, сидевших через столик от них, тоже поднялись и вышли.

1975, № 8

Святозар Златаров

СЛУЧАЙ «ПРОТЕЙ»

Рис. Игоря Шалито и Галины Бойко

Научно-фантастический рассказ С. Златарова ставит одну из интереснейших проблем взаимоотношений человека с созданием его рук — мыслящим роботом. С развитием кибернетики эта проблема может стать по-настоящему актуальной, реально требующей своего решения.

— Андроника, Андроника… Просыпайтесь. Мы вроде бы прибыли.

Нужно вырваться из спирали сна, разом открыть все шлюзы рассудка.

— Андроника? А кто она такая?

Победная музыка будила сознание пассажиров, погруженных в безвременье далекого полета.

— Андроника! Так это я! — вздрогнула она. И еще прежде чем открыть глаза, ощутила, как какая-то тревога привела в порядок мир, расставила все по своим местам. Экзамен!

Задание профессора не содержало ни одного лишнего слова: «Отправишься на остров Фарос. Расследуешь случай „Протей“ и немедленно дашь заключение. Настало время проверить, насколько ты самостоятельна».

Никаких объяснений. Никаких таблиц. Никаких карманных логических советников. Что за остров, в каком закутке планеты пребывает — об этом можно было только гадать… Правило гласило: при экзамене на аттестат зрелости нельзя пользоваться никакими справочниками. И задачу на тебя взваливают без предупреждений — так и бывает обычно в жизни. По древней традиции, посланцы института сохраняли инкогнито. «Андроника!» — ни с того ни с сего пришло ей в голову, и именно так значилось теперь в корабельном журнале.

Она окончательно пришла в себя, приготовилась. Пульс ускорялся, входя в норму, разливая бодрость и беспокойство. Вперед, Андроника, раскрой веки и, как завзятый детектив, будь приветлива с окружающими. Вспомни правило: «Улыбка помогает при сборе предварительных сведений».

Рядом с нею покачивался сосед в своей стеклянной кабинке. Этакий толстячок с заспанной физиономией. Она ему улыбнулась:

— Ага, вот вы и проснулись. Теперь полюбопытствуйте в иллюминатор, — сказал он покровительственно. — Глядите! Какой желтый островок. Вроде тыквы, вызревшей в парнике…

— Скорее напоминает огромный подсолнух, — мило отвечала она. Толстячок заморгал.

— Эх, вы молоды, романтично настроены… Да только в наше-то время можно исколесить всю Галактику и без романтических переживаний. А ведь когда-то было иное: плеск волн и рев ракет. Было, да быльем поросло. Теперь только мягкое щелканье и музыка.