Комната смеха - Анна Данилова

– Да, это я, – раздался несколько удивленный голос.

– Меня зовут Анна Майер. Мы виделись с вами и говорили недавно по телефону…

– Да-да, я знаю, вы – сестра Эммы Майер. Примите мои соболезнования…

– Спасибо. Валечка, можно я буду вас так называть? Понимаете, какое дело, Вадим дал мне ваш телефон и адрес для того, чтобы я могла кое-что спрятать у вас. У меня с зятем вообще сложные отношения. А в последнее время, как схоронил жену, он сам не свой… Мне кажется, у него крыша едет. Так вот. Не могла бы я приехать сегодня к вам и оставить на хранение буквально несколько свертков с дорогими мне вещами?

– У меня?

– Да. Вадим сказал, что он временно живет у вас, потому что в его квартирах идет ремонт, ну, вы сами знаете, вы же родственники… Мне неловко просить вас об этом, но в жизни случаются разные ситуации… Кто знает, может, и я когда-нибудь пригожусь вам.

– Он вам сказал, что у меня можно что-то оставить?..

– Да. Он сказал, что вам можно верить.

– Хорошо, приходите. А где он сам?

– На работе. Так мы договорились?

– Да, конечно. Когда вы подъедете?

– Приблизительно через два часа, но могу и раньше.

– Хорошо, я дома.

Анне показалось, что Валентина несколько удивлена звонком. Ну и пусть. Какое ей до этого дело. Главное сейчас – не упустить своего и постараться усыпить бдительность Алексея. Он ждет ее, причем с нетерпением. Ему важно знать, как отреагировал Гарманов на ее признание, что это она отправляла посылки. Вадим, по мнению Алексея, мог завалить ее вопросами, которые запутали бы ее окончательно. И главный вопрос был бы: зачем понадобилось поднимать шумиху вокруг дела, связанного с гибелью Эммы Майер и привлекать внимание не только к Алексею, но и к себе, раз она сама отправляла эти посылки? Странно, но Вадим почему-то так и не задал этого вопроса.

Она позвонила Алексею и сказала, что едет к нему. Услышав его голос, она снова испытала неприятный прилив дурноты. И вдруг поняла, чем он был вызван. Мысли об Алексее вызывали определенные ассоциации и воспоминания. Она простить себе не могла, что допустила его к себе, что расслабилась и пошла на близость с человеком, которого презирала и в котором никогда не видела мужчину. Страх парализовал ее, сделал такой, какой она сейчас стала: грязной, лживой, продажной… Ей не следовало так торопиться и уступать ему. Ведь теперь он уверен, что она полностью принадлежит ему и зависит от него. Хотя, может, это и не так плохо, особенно сейчас, когда ей так важно усыпить его бдительность?

По дороге к Алексею она разработала план. Ей было необходимо остаться в его квартире одной хотя бы на четверть часа. Предлогов выманить Алексея из дома было много. Поэтому, едва он открыл ей дверь, она, притворившись больной, но однако, успев ему вкратце рассказать о своей встрече с Гармановым («Милый, все прошло хорошо, он ни о чем не догадывается, подробности позже, у меня страшная головная боль»), а значит, и успокоить, попросила его сходить в аптеку за саридоном, идеальным средством, по ее мнению, от головной боли. Алексей, нежно поцеловав ее в лоб (Анна подумала, что он ведет себя с ней примерно так же, как вел себя, верно, и с Эммой, отчего ей стало еще гаже), быстро собрался и пошел в аптеку. Когда она осталась в квартире совершенно одна, ей ничего не стоило уложить в сумку тяжелую, из уральских самоцветов, шкатулку, полную настоящих драгоценностей Эммы, и тщательно завернутую в старую кофту Эммы коробку с долларами, которая, к удивлению Анны, оказалась на прежнем месте, в книжном шкафу. Оставив на видном месте записку Алексею: «Мне понадобилось срочно уехать. Это очень важно. Постарайся дождаться меня дома. Анна», – она вышла из квартиры, заперла ее ключами Эммы, которые давно носила с собой, и выбежала на улицу. Поймала машину и помчалась на Сухаревку. Она была уверена, что Алексей, прочитав записку, подумает, что ее исчезновение связано с ее утренним визитом к Гарманову. Что Вадим, к примеру, позвонил ей и вызвал к себе, или же произошло что-то непредвиденное, но так или иначе связанное со смертью Эммы. А поэтому Алексей если что-то и заподозрит, то не сразу. Как не сразу заметит исчезновение драгоценностей и денег. А потому у нее есть время на то, чтобы спрятаться самой и спрятать деньги. Если окажется, что Гарманов обманул ее, то она с деньгами и драгоценностями вернется обратно к Алексею и объяснит свой поступок тем, что нарочно вынесла из дома все самое ценное на случай обыска. Ведь как Алексей сможет объяснить наличие в доме таких денег? Будет блеять о том, что их заработала жена? Любовник. Конечно, у нее был любовник. Никакая биология не в силах приносить такие средства. Но кто он тогда, этот мужчина, и почему Эмма ни разу не рассказывала о нем даже самому близкому человеку, ей, Анне, своей сестре?

Она вышла из метро и довольно быстро нашла дом, в котором жила Валентина Орлова, племянница Гарманова. Поднялась и позвонила. Она услышала шаги за дверью и постаралась улыбнуться дверному «глазку».

– Это я, Анна Майер, я вам звонила…

Дверь открылась, и Анна увидела перед собой юное существо. Красивая, насколько это можно было разглядеть в полумраке передней, девушка в джинсах и свитере.

– Проходите, пожалуйста, – встретила она ее довольно приветливой улыбкой. – Понимаете, в прихожей темно, потому что лампочка перегорела… Вы извините, но там по телевизору сейчас показывают… представляете, Дима Аронов погиб…

– Аронов?

– Ну да, Аронов, который играл в «Сломанной рулетке», в «Принце и нищем», «Аферисте», такой красивый мальчик… На огромной скорости вписался в столб… Сейчас как раз идет репортаж…

Говоря это, она успела лишь впустить ее и запереть дверь, после чего сразу же скрылась в комнате, откуда доносился звук работающего телевизора и мужской голос действительно несколько раз успел произнести фамилию Аронов.

– Все, опоздала, но его еще будут повторять… – проговорила Валентина с видимым сожалением, возвращаясь в переднюю и принимая из рук своей гостьи сумку и небольшой пакет. – Да вы проходите, не стесняйтесь. Я сварила грибной суп, будете? Надо же, Аронов погиб… Как жалко…

– Если честно, не откажусь.

– Вот и отлично. Пообедаете со мной.

– Вадим не звонил? – осторожно спросила Анна, в душе моля бога о том, чтобы никаких звонков не было и чтобы Валентина подольше находилась в полном неведении по поводу того, в каких теперь отношениях находятся следователь прокуратуры Вадим Гарманов с сестрой Эммы Майер.

– Нет, не звонил.

Ее снова бросило в жар, а к горлу подкатила волна тошноты. Что будет, если Вадим позвонит и Валентина скажет, что к ней пришла Анна Майер для того, чтобы что-то спрятать. Как он воспримет такую новость, что подумает? Может, ничего особенного и не произойдет, а вдруг он что-то заподозрит? Вдруг поймет, что она колеблется, что мечется между двумя мужчинами, не зная, кого же ей предпочесть, чтобы наконец устроить свою жизнь?

– Понимаете, Валя, у меня некоторые проблемы с зятем, с мужем моей покойной сестры. Даже больше скажу: он преследует меня. У него не все в порядке с головой. Во мне он видит Эмму, ведь мы с ней похожи… Поэтому-то я и решила на время исчезнуть из своей квартиры и подождать, пока все закончится…

– Но разве еще не закончилось? Разве вашу сестру не похоронили? Что еще может произойти? Вы извините, что я разговариваю с вами так прямо, но если вы хотите знать мое мнение, то вам необходимо сообщить о состоянии вашего зятя в соответствующие органы, чтобы они побеспокоились о вашей безопасности… Если он сошел с ума на почве горя и преследует вас, видя в вас свою жену, значит, он нуждается в психиатрической помощи. Безусловно, если Вадим сказал, чтобы вы пожили здесь какое-то время, пожалуйста… Это не проблема. Но ведь это же временная мера. Не можете же вы постоянно скитаться по знакомым… Вы ведь не замужем, кажется?

– Нет, не замужем… – И тут вдруг Анна решила покончить с неопределенностью и объявить всему миру, а точнее, смазливой племяннице Вадима о том, что она в скором времени собирается стать госпожой Гармановой. Анной Гармановой. А что в этом особенного, если Вадим сам ей сегодня сделал предложение?! Если окажется, что он обманул ее, преследуя какие-то свои цели, то тем более нечего церемониться с ними со всеми – ни с ним, ни с его племянницей. Если же у него действительно серьезные намерения, то что плохого в том, что она объявит об этом его же родственнице? В этом случае ее визит тем более будет оправдан, да и сама Валентина отнесется к ней с большим сочувствием и пониманием. – Я пока не замужем… Разве Вадим вам ничего не говорил о нас?

– В каком смысле? – Лицо Валентины сделалось почему-то красным. – Что вы хотите сказать?..

– Дело в том, что я выхожу замуж за Вадима. Вы его племянница, поэтому я рассказала вам об этом. Мне страшно неловко, что я прошу пристанища именно у вас, в вашей квартире, но, видит бог, я когда-нибудь отблагодарю вас за все, что вы сделали и для вашего дяди, и для меня… Если бы не смерть Эммочки, Вадим давно бы переехал ко мне. Но мой зять не в себе, у него есть ключи от моей квартиры, и он приходит туда, когда ему заблагорассудится… Конечно, я могла бы поменять замки, но что бы это изменило? Он точно так же продолжал бы преследовать меня, звонить и по телефону, и в дверь… Что взять с больного человека?