Любовь в режиме ожидания - Мария Воронова

Проходя мимо Никольского собора, он остановился. Бело-голубой храм покровителя моряков был красиво подсвечен, голые ветви деревьев четко вырисовывались на фоне стен. Витя вошел в сквер, окружающий собор, и пошел, оскальзываясь, по ледяной дорожке, покрытой слоем талой воды.

Все службы давно завершились, тяжелые дубовые двери храма были закрыты. Витя обошел собор вокруг и неумело перекрестился на уходящую далеко ввысь часовню. Небо было тяжелое, стальное, но голубые стены собора, словно светящиеся изнутри, и мерцающий золотом купол напоминали о существовании солнечных дней.

– Спасибо, что так любишь меня, Господи, – прошептал Витя. – Я часто злился на тебя и столько всего у тебя просил! Но ты же Бог, а не волшебник и даешь только то, что я могу сделать для себя сам. Ты не можешь устроить мои жизненные обстоятельства, но даешь то, что в тысячу раз сильнее: способность принять любые испытания. А еще ты можешь явить чудо. – Витя улыбнулся. – Ты послал мне Аню, разве это не чудо? Спасибо тебе. – Витя зашагал по узкому тротуару к Консерватории, но вдруг обернулся: – И сегодня тоже было чудо. Разве мог я надеяться на такую встречу с родителями? Нет, это ты, Господи, заставил их меня простить.

В это время Сумароковы и Катя, уютно расположившись в гостиной, пили чай и разговаривали. Валентин сидел перед горящим камином, Катя – в кресле-качалке, Аня, недавно вернувшаяся с тренировки, лежала на диване.

– А где же твой поклонник? – лениво поинтересовался Сумароков у дочери.

В последнее время Витя появлялся в доме каждое воскресенье. Аня не скрывала своей влюбленности, а уж то, что парень от нее без ума, было вообще видно за версту. Подумав, Валентин решил не препятствовать этому роману, хотя при знакомстве обещал Виктору большие неприятности, если он посмеет ухаживать за Аней. Однако что, в сущности, он мог сделать? Выгнать мальчишку из дома и запретить ему приближаться к дочери на пушечный выстрел? Но как бы отнеслась к этому сама Аня? Она волевой человек и, когда нужно, умеет настоять на своем – достаточно увидеть ее на тренировке. К тому же отношение Сумарокова к Вите изменилось в лучшую сторону. Да, были у парня проблемы, но он сумел с ними справиться, а трудности только закаляют мужской характер – Валентин знал это по себе.

Ну и последнее – он был слишком занят Катей, новыми отношениями с ней и конспирацией, эти отношения сопровождавшей.

Он сразу сказал ей, что Аня ничего не должна знать, и до недавнего времени все приличия строго соблюдались.

А две недели назад Катя с лукавой улыбкой спросила, не хочет ли он выделить ей одну из гостевых комнат. Хотя бы под тем предлогом, что в выпускном классе нужно много заниматься, а сидя в одной комнате с Аней, они болтают и мешают друг другу.

Нельзя сказать, что эта идея привела Валентина в восторг. Если Катя будет спать одна, то никакая сила его не удержит… И что будет, если Аня случайно застанет их в постели? Это и представить невозможно! Девочки по-прежнему крепко дружат, его бесхитростная дочь ни о чем не догадывается…

«А может, и догадывается? – вдруг подумалось ему. – Она ведь очень чуткий человек, назвать ее наивной дурочкой никак нельзя».

Но что бы ни говорил голос разума, страсть оказалась сильнее. Катя получила комнату рядом с его кабинетом.

– …Ему не дали свободу, – засмеялась Аня. – Я хотела сама в общежитие съездить, пирог бы отвезла, он сегодня у Фаины Петровны такой вкусный! Но ты же меня одну не отпустишь.

– Не отпущу.

– И сам не повезешь.

– Не повезу. Еще не хватало. Олегу позвони.

– Ну… мало ли какие у него планы на воскресный вечер.

– При чем тут его планы? Он у меня зарплату получает!

– Все равно как-то неудобно.

– Дело твое. – Сумароков пожал плечами.

– Зато у нас на следующие выходные программа-максимум! – объявила его дочь. – В субботу дискотека, увольнительную дадут всем курсантам, а в воскресенье она Вите положена за отличную учебу, и тогда он к нам приедет. Катя, пойдешь с нами на дискотеку? Знаешь, какие в академии парни классные?! Тебе бойфренд сразу найдется!

Валентин чуть не выругался вслух. Вот только еще одного озабоченного придурка здесь не хватало! А что, они будут сидеть в его гостиной вчетвером, а он будет изображать всеобщего заботливого отца. Отличная картина.

И ведь Катя запросто может пойти на эту дискотеку – хотя бы для того, чтобы заставить его ревновать. Ей это нравится! Конечно, он, взрослый мужчина, без труда разгадывает все ее нехитрые уловки, но от этого не легче.

К тому же она взрослеет и скоро выйдет из того возраста, когда девочки влюбляются в мужчин, годящихся им в отцы. В пятнадцать-шестнадцать лет она вполне могла сходить по нему с ума, но в восемнадцать инстинкт толкает уже в объятия ровесников. С ними понятнее и веселее.

В том числе и в постели. Жизнерадостному напору инстинкта продолжателя рода, в юности хлещущему через край, он может противопоставить только нежность и опыт…

Он очень бережно относился к Кате, осторожно приобщая ее к радостям плоти, и поэтому ощущал себя больше педагогом и наставником, нежели партнером. А что делают с учителями? Принимают у них знания и покидают, чтобы воспользоваться этими знаниями в настоящей жизни.

– Ты хочешь взять Катю с собой? – непринужденно спросил он у дочери. – А не боишься, что она уведет кавалера?

– Витю? – Аня мягко улыбнулась.

– Ты, Анюта, не знаешь, на что способны подружки, – сказал он, наполовину шутливо, наполовину всерьез.

– Папа, ну что ты говоришь! – Аня подошла к нему и поцеловала в макушку. – Я уверена и в Вите, и в Кате.

Катя поднялась, с ленивой грацией подошла, чтобы взять апельсин из вазы на каминной полке, и замерла в красивой позе – как на обложке глянцевого журнала.

– Уверена? – усмехнулась она и опустила ресницы. – Ну, я-то не подведу, а вот он…

– Не смей так говорить о Вите!

– Да что я сказала?

– Девочки, не ссорьтесь. – Тон Валентина был снисходительным. – Ну что такое, ей-богу?

Но Аню это не остановило. Она села на диван и, глядя на подругу, отчеканила:

– Главные Витины качества – это честность и преданность. И за это я его ценю.

– А с чего ты взяла, что он честный и преданный? Он уже это тебе доказал? – ехидно спросила Катя, вертя в руках апельсин.

Оранжевый шар в длинных тонких пальцах с темно-вишневым маникюром – как это было красиво!

– Мне не надо ничего доказывать! Просто я знаю, что это так. Понимаешь – знаю?!

– Да что ты можешь знать? – Катя подбросила апельсин, поймала и поднесла к лицу, якобы наслаждаясь его ароматом. – Вот ты думаешь, что ему не дали увольнения. А что, если ему его дали, но он, вместо того чтобы лететь на крыльях любви к тебе, полетел… ну, куда-нибудь в другое место?