Надежда рода - Руслан Муха

Так, а стрельбище – это интересно. Но пока хотелось бы посмотреть на быт учеников. Я надеялся заснять что-то простое. Столовую, классы для занятий, например, может быть, комнаты учащихся. Но я уже чувствовал, что самих солдат придется искать и фотографировать в Акшаядезе, куда через месяц мне все равно предстоит отправиться для того, чтобы продемонстрировать директору Махукару, что я достаточно подготовлен для поступления в Сафф-Сурадж.

Патил провел нас через центральный холл, мимо широкой лестницы, завернул в коридор, и внезапно мы оказались на заднем дворе. Вот здесь мне понравилось, и я поспешил достать камеру. На заднем дворе было множество тренировочных площадок, полос препятствий, и, к моему везению, на большинстве площадок не было учащихся. Я, придерживая пуговицу, фотографировал на среднем приближении, стараясь, чтобы никто посторонний не попал в кадр.

Дальше было стрельбище, но здесь, к сожалению, шли занятия, и фото сделать не вышло.

– Не хотите пострелять? – предложил нам Патил, указав на свободную линию для стрельбы.

– Конечно, – охотно согласился я.

Это был отличный шанс дождаться, когда учащиеся уйдут, чтобы сделать пару кадров.

– Просто так не интересно, давай соревноваться, – предложил Санджей.

– На что? – Я был наслышан про азартные наклонности Санджея, поэтому уже догадывался, что именно он предложит.

– На ратаны, конечно же. Давай на тысячу. Кто первый трижды попадет в цель?

– Давай, – пожал я плечами, беря пистолет, предложенный мне Патил.

– Только шакти не использовать, – сузил глаза Санджей, став похожим на своего отца.

Я усмехнулся и встал к линии. Цель находилась в пятидесяти метрах от нас и представляла собой деревянный круг, изрешеченный сотнями пуль, так, что красного центра цели почти не было видно. Пришлось усилить зрение с помощью шакти.

– Я же сказал, силу не использовать! – тут же возмутился Санджей.

Я вздохнул и свернул поток. Пришлось по старинке фокусировать зрение, сощурившись. Я прицелился.

– Подождите, – спохватился Патил, – нужно заменить мишень, иначе мы ваши выстрелы там не увидим.

Пока Патил суетился, меняя мишень, я продолжал присматриваться к цели. Примерялся к пистолету, выбирал позу удобнее.

– Дядюшку не подстрели, – усмехнулся Санджей, а я лишь от него отмахнулся.

В том, что я попаду в цель с первого раза, я сомневался. Не такой уж и хороший из меня стрелок. Слишком мало опыта, всего-то несколько раз стрелял с Карлосом по банкам, ну и здесь стрелял несколько раз, и то не издалека. Но спор есть спор, к тому же мне нужно было как-то тянуть время.

Я взглянул на соседние линии огня, где мальчишки чуть старше Женьки уверенно отстреливали свои патроны с видом заправских вояк. И это меня подстегнуло. Я выстрелил, руку слегка повело в сторону. От центра моя пуля улетела сантиметров на двадцать выше. Санджей усмехнулся и оттеснил меня плечом от линии.

– Чувствую, скоро мой кошелек пополнится на целую тысячу, – лыбясь, сказал он.

Я натянуто улыбнулся в ответ: победу я ему отдавать не собирался исключительно из вредности. Я учел ошибки первого выстрела (руку надо держать увереннее и целиться немного ниже).

Санджей выстрелил и с невероятно довольным лицом отошел от линии. Я взглянул на мишень: Санджей попал в самый край красного круга, но все же попал. Теперь снова стрелял я. Прицелился, взяв немного выше. Выстрел. Теперь был мой черед радоваться: я тоже попал. Санджей в этот раз не улыбался. Он резко вскинул пистолет, долго целился, и, наконец, раздался выстрел.

– Ракшас! – выругался он.

Не попал, совсем чуть-чуть смазал, буквально несколько сантиметров. Следующий мой выстрел был так хорош, что я даже сначала не поверил, что попал точно в центр яблочка. Довольный собой, широко улыбаясь, я отошел, пропуская Санджея. Он злился, чертовски плохо скрывая это. Проигрывать Санджей, очевидно, не любил не меньше моего. Последний выстрел – и Санджей попал.

– Ничья! – радостно воскликнул Патил, всплеснув руками.

– Еще по выстрелу? – возбужденно сверкнув глазами, спросил Санджей.

– Давай, – пожал я плечами. По-другому его, видимо, не угомонить.

Заняв позицию, я постарался повторить тот выстрел. И снова попал. Правда, не в центр, как в первый раз, но все же в яблочко. Санджей облизнул губы и забрал пистолет, на гладком лбу выступили капли пота. Неужели он так нервничает из-за какой-то тысячи ратан? Или это все же страх проиграть. Санджей напряженно и долго прицеливался, смотрел на эту цель так, будто от попадания в нее зависела его жизнь.

Тем временем занятия на стрельбище закончились, и учащиеся начали расходиться. Я достал пуговицу, дождался, когда уйдут все, и сделал несколько фото.

Позади раздался выстрел. Санджей, наконец, прицелился. Я обернулся, пригляделся, долго искал на мишени его выстрел и нашел у самого края. Санджей хмурился и молчаливо злился. Он вернул пистолет Патилу, посмотрел на меня исподлобья.

– Отдам деньги, когда вернемся в башню, – мрачно сказал он.

– Хорошо, – улыбнулся я и похлопал его по плечу, стараясь подбодрить.

– А может, вечером спустимся в казино, и дашь мне шанс в карты отыграться? – Глаза у Санджея засветились надеждой.

– Нет, не умею играть в карты… – Я, извиняясь, улыбнулся и развел руками.

В карты я играть умел, правда, какие именно тут карты и игры, не представлял, но играть, а точнее, мастерски мухлевать, однозначно умел. Но в казино я уж точно не собирался.

– А я тебя научу! – не унимался Санджей.

Кажется, тормозов у него совсем не было.

– Нет, хватит, – отрезал я.

Санджей обреченно вздохнул, сник и весь обратный путь в храм не проронил ни слова.

Патил по моей просьбе показал нам комнаты учащихся. Большие, рассчитанные на восемь человек, довольно аскетичные комнаты, в которых не было ничего лишнего: кровати, столы для уроков, небольшой телевизор в углу. И все же они едва ли напоминали казармы.

А затем Санджей начал поторапливать меня, и мы засобирались обратно. Мы возвращались из храма другими коридорами, и я немного отстал от Патила с Санджеем, с интересом заглядывая во все двери. Я надеялся отыскать что-нибудь еще для снимков. Одна из таких комнат оказалась столовой, довольно типичной столовой: с невзрачной стойкой раздачи, с рядами железных столов. Столовая пустовала, и я сделал несколько кадров.

Когда я вышел, Санджей и Патил остановились посреди коридора, видимо, дожидаясь меня, и что-то увлеченно обсуждали. Я направился к ним. Заметил, как возле окна, возбужденно поглядывая на меня, шушукались ребята лет десяти, затем они принялись о чем-то спорить, и, в конце концов, одного из мальчишек буквально вытолкали ко мне. Я остановился, с интересом взглянув на него.

– Простите, свамен. Можно сказать, свамен? – неуверенно переминаясь с ноги на ногу и глядя на меня исподлобья, произнес мальчик.

– Говори, – улыбнулся я.

– Это вы Азиз Игал?

– Я.

Глаза ребят загорелись восторгом.

– А, правда, – немного осмелев, сказал мальчишка, – что вы с бессмертным императором убили пожирателя и спасли источник Хал?

– Да, – улыбнулся я.

Вся эта ситуация меня развеселила. Как же все-таки быстро разнеслась