Золото императора - Сергей Шведов

– Так как же с охраной? – спросил Оттон.

– Обоз сопровождают две тысячи клибонариев и пять галльских легионов, по тысяче человек в каждом, которые Валентиниан решил перебросить в Панонию. Для вас, готы и венеды, будет лучше, если они туда не дойдут.

– А сколько легионов у Лупициана?

– Трудно сказать, – пожал плечами Фронелий. – Но, думаю, Валент понимает, что во Фракии неспокойно, и оставил под его рукой достаточно сил, чтобы уберечь обоз от случайного наскока.

– В таком случае нам следует разбить Лупициана раньше, чем он соединится с галльскими легионами, – сделал правильный вывод из сказанного боярин Гвидон.

– А откуда ты узнал о золоте? – спросил у Фронелия Руфин.

– Четыре дня назад мы перехватили гонца, посланного комитом Ацилием к императору Валенту, – охотно пояснил магистр. – Честно говоря, я полагал, что Валент дождется легионеров, присланных старшим братом, и лишь затем двинется на нас. Но император рассудил иначе.

– Ацилий человек опытный, – задумчиво проговорил Руфин.

– Тем больше нам будет чести, если мы его разобьем, – усмехнулся Оттон.

– Вот слово не мальчика, но мужа! – восхищенно прицокнул языком Фронелий. – Вперед, венеды и готы, вас ждет слава и золото. А что еще нужно воину в этой жизни?

– Я бы добавил сюда еще и женщин, – усмехнулся Придияр.

– Браво, древинг! Тебе следовало бы родиться в Риме или хотя бы пожить в нем.

– Я принимаю твое предложение, ромей, – кивнул Придияр. – Сил, чтобы захватить Вечный город, у меня пока маловато, но я хотел бы, по крайней мере, увидеть его своими глазами.

Высокородный Лупициан вышел к границам Илирика точно в срок, согласованный с комитом Ацилием. Под рукой у Лупициана было пять легионов пехоты и полторы тысячи клибонариев – сила вполне достаточная для того, чтобы принять ценный груз и доставить его по назначению. В более спокойные времена для сопровождения императорского обоза с избытком хватило бы и одного легиона. К сожалению, по Фракии еще бродили недобитые шайки самозванца Прокопия, и Валент решил не рисковать. Кроме того, до Лупициана допели слухи о появлении на границе Фракии конных варваров, числом не то в пятьсот, не то в тысячу человек. Вряд ли столь малый отряд рискнет углубиться на территорию Римской империи, но и выпускать чужаков из виду тоже не стоило. Лупициан приказал трибуну Монцию обследовать окрестности и теперь с нетерпением ждал результата.

Свой шатер опытный комит разбил на вершине холма, едва ли не самого высокого в округе. Дорога, вымощенная камнем, огибала этот холм справа, а слева темнел густой лес, вызывавший у Лупициана немалое беспокойство. Комит, выросший в большом городе, к густым фракийским лесам всегда относился с подозрением. И предпочел бы сейчас оказаться либо в Сирии, либо в Иудее, где густые заросли столь же редки, как и полноводные реки. У подножья холма расположились пешие легионеры. Порядок в лагере царил образцовый, и комит остался доволен осмотром. Клибонарии, относившиеся к пехоте с легкой долей презрения, раскинули свои палатки чуть в стороне. Расседланные кони мирно поедали сочную фракийскую траву почти у самых зарослей. Лупициан предпочел бы, чтобы клибонарии всегда были у него под рукой в полной боевой готовности. К сожалению, люди и кони, проделавшие немалый путь, нуждались в отдыхе, а комит был слишком опытным военачальником, чтобы этого не понимать.

– Что слышно об Ацилии? – обернулся Лупициан к корректору Скудилону, стоящему за его спиной.

– Комит в двух днях путь от границы. Послезавтра он будет здесь.

Лупициан терпеть не мог Скудилона, но в данном случае это не имело никакого значения. Этого худого долговязого человека приставил к комиту сам Валент, чтобы тот лично принял драгоценный груз из рук Ацилия, а также проследил, чтобы ни один денарий не пропал из казны за время пути от Илирика до Константинополя. Что ж, Лупициану меньше хлопот. В конце концов, он полководец, а не финансист. Задача комита состоит лишь в том, чтобы во Фракии, вверенной его заботам, царили закон и порядок.

Трибун Монций, взлетевший на холм с порозовевшим от долгой скачки лицом, спешился в десяти шагах от комита и вскинул руку в воинском приветствии.

– Мы не обнаружили в окрестностях ни одного подозрительного лица, высокородный Лупициан.

– Неужели? – скривился комит. – Тогда объясни мне, Монций, кто эти люди, собравшиеся у кромки леса?

Монций обернулся и растерянно уставился на заросли, темневшие у горизонта. Именно туда указывал перстом Лупициан.

– Видимо, это пастухи, – растерянно произнес он.

– И кого они пасут?

– Наших коней.

– Увы, Монций, эти люди не пасут наших коней, они их воруют.

Похоже, комит был прав, и бесчинства, творимые негодяями, заметили наконец и клибонарии. К счастью, у них нашлись под рукой оседланные кони, и по меньшей мере пятьсот разъяренных всадников бросилось вслед за похитителями, которые уже успели скрыться в лесу с украденным табуном. Какое счастье, что императору Валенту служит не только трибун Монций, но и комит Лупициан, у которого все же хватило ума не гнать всех лошадей на пастбище, а придержать часть из них в лагере. Лупициан надеялся, что клибонариям удастся догнать и наказать обнаглевших конокрадов.

– Как ты думаешь, светлейший Монций?

– Я просто уверен, высокородный Лупициан, что клибонарии вернут лошадей и уничтожат шайку воров.

– Значит, ты даешь руку на отсечение, Монций, что, кроме конокрадов, в том лесу нет никого?

– Даю, комит.

Оптимизм трибуна понравился Лупициану, но беспокойство почему-то не покидало его. И он продолжал стоять на вершине холма под палящими лучами солнца, доводя тем самым свою утомившуюся свиту до белого каленья. Однако никто из трибунов, не говоря уже о чинах меньшего ранга, не осмелился напомнить комиту об отдыхе. Тем более что клибонарии, погнавшиеся за конокрадами, почему-то не спешили возвращаться обратно. Хотя времени уже прошло столько, что его вполне хватило бы для разгрома целой армии.

– Мне кажется, высокородный Лупициан, что тебе пора поднимать легионеров, – сказал вдруг треснувшим голосом долговязый Скудилон.

– Я не нуждаюсь в твоих советах, корректор, – резко оборвал выскочку комит. – Позволь уж бывалому военачальнику самому принимать решения.

– В таком случае хотя бы посмотри, что делается у тебя за спиною, – вскричал Скудилон.

Лупициан обернулся столь стремительно, что едва не сбил с ног перетрусившего корректора. Лицо комита сначала побледнело, а потом побагровело от ярости, похоже, на какой-то миг он даже потерял дар речи. Тем не менее, собравшись с силами, он все-таки сумел прохрипеть сигнальщикам, стоявшим в отдалении: