Отказ не принимается (СИ) - Кей Саша

– Я считаю, надо поступить по-другому, – не соглашается Виктор. – Ты приедешь к нам.

– Я должна оставить Тимку из-за Тиль? – у меня глаза распахиваются на всю ширину, сейчас кому-то точно прилетит.

– Нет, возьми его с собой. Там будут развлечения для детей.

– Тогда зачем там я, – не понимаю. Если будут развлечения, то дополнительная нянька не нужна. Эстель все-таки не младенец. Ей скоро в школу.

– Ты нужна будешь мне.

Я теряюсь окончательно. Ему что официантка нужна?

– В каком качестве?

Воронцов поднимается с табуретки, окончательно заполняя всю мою кухню.

– В качестве моей спутницы.

Глава 50

– Да вы с ума сошли! – вырывается у меня. – Какой ещё спутницей?

Возмущенно вытаращив глаза на Воронцова, жду, что он скажет, что пошутил, но я забыла, что он псих.

Виктор только прикидывается здравомыслящим человеком. На самом же деле, он красивый и избалованный вседозволенностью манипулятор.

Тиль приплёл, а сам ощупывает меня взглядом, старательно воскрешая в моей памяти все непристойные моменты, происходившие между нами.

– Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что прошу.

Просит он…

– Не похоже, – качаю я головой. – Это бред, и вы прекрасно понимаете, что я откажусь.

– Не понимаю, – Воронцов делает невинные глаза. – Я серьёзно не понимаю, почему ты не можешь приезжать к Тиль. Почему тебе нужно отказываться от приёма, – двигается он на меня, хотя это громко сказано.

В шести с половиной квадратных метрах, заставленных плитой и кухонным гарнитуром, речь о погоне не идёт. Полшага, и я прижата к подоконнику массивной фигурой.

– Посмотри на меня, Варя, – требует Виктор, но я упорно прячу глаза и разглядываю магнитики на холодильнике, потому что близость Воронцова вызывает у меня опасное волнение. – Варя, – двумя пальцами он приподнимает моё лицо за подбородок. – Я не понимаю, почему ты так упорно отказываешься от меня.

И голос такой низкий, пробирающий меня насквозь.

Ищет ко мне ключики, гад.

– Виктор Андреевич, – я нахожу в себе силы к сопротивлению, ведь сейчас главное – не дать ему понять, что на меня действуют его приемчики. – Оставьте эти игры. Мне нечего делать на этом вашем приёме. Думаю, вы прекрасно справитесь и без спутницы или подберёте для этого подходящую кандидатуру. В конце концов, мы обсуждали няню для Тиль, а не для вас. Я совершенно не собираюсь становиться развлечением ни для вас, ни для ваших гостей… И перестаньте распускать руки! – я замечаю, что кто-то во всю наглаживает мне талию.

– Не могу, – абсолютно невозмутимо отвечает Воронцов. – Ведьма ты.

– Прокляну! – в сердцах обещаю я, пытаясь избежать настойчивых рук.

Почувствовав, что я сейчас пошлю его далеко и надолго вместе с его приёмами, руками, голосом и ресницами, Виктор меняет тактику:

– Варя, мне правда, нужна помощь с Тиль, – проникновенно заглядывает он мне в глаза. – Я бы отменил вечеринку нахрен, но некоторые гости приезжают из Москвы, и уже Позднова во все переносить.

Час от часу не легче.

Шишки из Москвы.

– К тому же, для детей наняты аниматоры, фокусники, какая-то херота будет вроде шоу песка… Тимошке понравится, – заверяет меня Воронцов.

– А вот мне гарантированно нет. С меня вашей тещи и по телефону достаточно.

– Бывшей тещи! – сердито повышает голос он. – Ее не будет.

Я прищуриваюсь:

– А обручалку вы все равно носите…

– Это чтобы бабы не липли, – ворчит он, но руку с кольцом убирает с моей талии и засовывает в карман.

– И как? Помогает? – сладко спрашиваю я.

– Тронь, ты придираешься!

– Я? – изумительно просто. – Вы носите обручальное кольцо, а меня представить собираетесь спутницей? Это вы меня так за кого выдавать собираетесь? За неразборчивую любовницу?

– Я сниму кольцо, если дело только в этом.

Это какой-то кошмар. На каждое мое возражение у него есть ответ. И что я его слушаю? Он явно настроен меня дожать!

– Виктор Андреевич, – пристально смотрю на него я, – скажите честно, зачем вам это надо?

– Я, что, идиот, выкладывать карты на стол? – удивляется Воронцов. – Ты меня сразу убьёшь.

– То есть вы что-то задумали, и мне это не понравится, – складываю я руки на груди. – Идите-ка вы, Виктор Андреевич, на работу или куда там. Мне пора в поликлинику, а вам в ваши грезы.

– Варвара, отказ не принимается. Я же тебе исповедался. Да и Тимку не стоит разочаровывать. Подумай как следует и соглашайся. Я вечером позвоню.

От Воронцовской непробиваемости закатываю глаза, но если я думаю, что на этом он наконец оставит меня в покое и уйдет, то я жестоко ошибаюсь.

Виктор уверенно обхватывает ладонями мое лицо и, не позволяя отстраниться, целует. Сначала агрессивно, подавляя мой протест, а сломив его нежно, будто обещая что-то. И улегшаяся было волна смятения снова накрывает меня с головой. Особенно, когда я чувствую вжимающийся мне в живот недвусмысленно окрепший интерес.

– Мам, лямки! – ябедничает деть с порога кухни.

И я отпихиваю Воронцова, который хоть и поддается, но смотрит на меня чересчур многообещающе.

– Тебя никто не обидит, – говорит он напоследок, натягивая куртку.

Никто, кроме тебя.

Так я думаю, закрывая за Виктором дверь.

Не пойду я ни на какой прием. Я это твердо решаю, пока возвращаю на место непослушные бретели Тимкиного комбинезона, и потом спохватываюсь проверить, что он надел под него. Оказывается, ничего. Ни колготок, ни носок. Зато в кармане динозавр.

Запаковывая ребенка поновой, я мучительно размышляю, что же за план был у Воронцова, для которого я должна появиться у него на вечеринке. Женское любопытство все-таки неистребимо.

Но то ли я так плохо знаю Виктора, то ли он меня окончательно испортил, мне в голову не приходит ничего кроме секса…

Вот он обломился бы. У меня с сегодняшнего дня должны быть женские.

Кстати, странно, что до сих пор организм не дает о себе знать. Это все нервы, ну и переход в категорию женщин, наверно.

Не может же быть, чтобы это было… что я… Да нет. Просто нервы. Все случилось меньше недели назад. А у сестры, помнится, задержка вообще началась на втором месяце.

Но из-за этих мыслей на душе становится неспокойно. И я обещаю себе, что обязательно сдам кровь. Это ведь намного надежнее, чем обычные аптечные тесты. Именно из-за их ложных показаний Маша в свое время проморгала беременность.

Впрочем, это так. На всякий случай.

Виктор в меня не кончал, а потом использовал презерватив.

Все обойдется.

А чтобы дальше обходилось, нужно не допускать даже ситуацию, при которой у Воронцова появится возможность создать рисковое событие.

Так что никаких приемов, никаких поездок к Тиль.

Настроение немного приподнимается и становится еще лучше, когда педиатр выдает нам желанную справку, что мой Тимошка здоров, и мы можем возвращаться в сад.

На радостях по дороге домой даже заглядываю в кондитерскую за пончиками.

Увы, возле самого подъезда мне приходится напрячься.

Я узнаю его сразу. Того самого первого курьера, который не похож на курьера. Именно он привозил перчатки от Воронцова.

Товарищ по-прежнему не похож на почтальона.

– Варвара? – заметив меня, подает он голос. – Я от Виктора Андреевича.

Я не спишу вступать в беседу, только внимательно разглядываю посыльного.

– Не могли бы вы открыть дверь, у меня для вас есть кое-что, но лучше будет если я сам занесу.

– Мне ничего не надо, – отбояриваюсь я.

– Вы же не хотите, чтобы меня уволили? – поднимает он брови, и я сдаюсь.

Прижимаю ключ-брелок к детектору домофона, а курьер в дорогой дубленке вытаскивает с заднего сидения джипа большую серебристую коробку. Она узкая, длинная и перевязана розовым бантом.

Дежавю.

Поднявшись вместе со мной, парень оставляет коробку и испаряется, а я пишу Воронцову: «Мне не нужны ваши подарки!».