Черная Индия (илл. В. Ермолова) - Жюль Габриэль Верн

— Все это очень хорошо сказано, мистер Старр, — возразил Джек Райан, — но если верно, что Николь Джарви был подвешен за штаны, то как быть с нашей поговоркой: «Хитер тот, кто снимет штаны с горца»?

— Честное слово, Джек, ты прав, — ответил, смеясь, Джемс Старр, — и это доказывает только, что в тот день наш судья не был одет по моде своих предков.

— И вышло хуже для него, мистер Старр!

— Не спорю, Джек.

С крутого берега потока экипаж спустился в безводную, безлесную долину, покрытую тощим вереском. В нескольких местах возвышались кучи камней, похожие на пирамиды.

— Это «кэрны», — сказал Джемс Старр. — В старину каждый прохожий должен был принести сюда камень, чтобы почтить героев, спящих в этих могилах. Ведь старинная гаэльская поговорка гласила: «Горе тому, кто пройдет мимо кэрна, не положив на него камня вечного спасения!» Если бы сыновья сохранили веру отцов, то эти каменные кучи превратились бы теперь в холмы. Действительно, в этих краях все способствует развитию врожденной поэзии в сердцах горцев! Так всегда бывает в горных странах. Чудеса природы возбуждают воображение, и если бы греки жили среди равнин, они никогда не создали бы античной мифологии!

Пока путники вели беседу, затрагивая многие темы, экипаж углубился в узкую долину, которая очень подходила для проделок домашних духов великой Мег Мериллис. Маленькое озеро Арклет осталось слева, показав дорогу, поднимавшуюся по крутому склону к гостинице на берегу озера Кэтрайн.

Там, у самого конца мостков, покачивался пароходик, носивший, разумеется, гордое имя «Роб-Рой». Путешественники тотчас же селя на него: он готовился отплыть.

Озеро Кэтрайн имеет в длину не более десяти миль при ширине не свыше двух. Ближайшие береговые холмы не лишены величия.

— Так вот это озеро, которое справедливо сравнивают с длинным угрем! — воскликнул Джемс Старр. — Говорят, оно никогда не замерзает. Об этом я не знаю, но нельзя забывать, что оно служило местом подвигов «Девы Озера». Я уверен, что если бы наш друг Джек Райан присмотрелся, он еще увидел бы, как по поверхности воды скользит легкая тень прекрасной Елены Дуглас!

— Конечно, мистер Старр, — ответил Джек Райан, — и почему бы мне ее не увидеть? Почему бы этой красавице не показываться на водах озера Кэтрайн, как духам Нового Эберфойла — на водах озера Малькольм?

В этот момент с кормы «Роб-Роя» раздались звонкие звуки волынки. Горец в национальном костюме играл на волынке с тремя трубками, из которых самая большая издавала ноту «соль», вторая — ноту «си», а меньшая — октаву первой трубки. Что касается дудочки с восемью отверстиями, то она давала гамму соль-мажор с чистым «фа».

Напев горца был прост, нежен и не лишен наивной прелести. Можно было подумать, что эти народные напевы не сочинены никем, что они — естественное сочетание дуновения ветра, шепота волн и шелеста листьев. Форма рефрена, повторявшегося с правильными промежутками, была необычной. Его фраза состояла из трех двухдольных тактов и одного трехдольного, заканчивавшегося на слабой доле. В противоположность другим старинным песням рефрен был мажорным.

Джек Райан был в этот момент поистине счастлив. Он знал эту шотландскую песню. Поэтому, пока горец играл на волынке, он запел звонким голосом гимн, посвященный поэтическим легендам старой Каледонии:

Шотландские озера!На лоне тишиныХраните все преданьяДалекой старины!

На ваших берегах осталисьСледы героев прежних дней,Воспетых Вальтером достойноИ славных доблестью своей!

Вот эта башня, где колдунийЗловещий ужин собирал;Вот вересковые равнины,Где бродит тень твоя, Фингал!

Сквозь тьму полночную несетсяЗдесь эльфов резвый хоровод,А там из сумрака, суровый,Лик Пуританина встает;

И между скал крутых прибрежныхУвидишь ты, в тиши ночей,Как вместе с Флорою Мак-АйворОтважный мчится Вэверлей.

Там Дева Озера несетсяНа благородном скакуне,И рогу дальнему Роб-РояДиана внемлет в тишине;

Могучий Фергус там когда-тоСвой клан отважный собиралИ боевым своим пиброхомНагорий эхо пробуждал!

О легендарные озера!Куда бы рок ни бросил нас, —Кто ваши берега увидел,Тот вечно будет помнить вас!

О быстролетное виденье,Ужель вернуть тебя нельзя?Тебе все помыслы и чувства,Тебе, Шотландия моя!

Шотландские озера!На лоне тишиныХраните все преданьяДалекой старины!

Было три часа пополудни. Западные берега озера Кэтрайн, не столь крутые, вырисовывались в двойной рамке Бен-Ана и Бен-Винью. В полумиле оттуда виднелась узкая бухточка, в глубине которой «Роб-Рой» должен был высадить пассажиров, возвращавшихся в Стерлинг через Колландер.

Нелль изнемогала от непрерывного душевного напряжения. Гарри снова взял ее за руку и сказал, с волнением глядя на девушку:

— Нелль, дорогая Нелль, скоро мы вернемся в наше мрачное царство. Не пожалеешь ли ты о том, что видела за эти часы при дневном свете?

— Нет, Гарри, — ответила девушка. — Я всегда буду вспоминать об этом путешествии, но вернусь в наши любимые копи с радостью.

— Нелль, — продолжал Гарри, стараясь сдержать волнение, — хочешь ли, чтобы священные узы навсегда соединили нас? Хочешь ли, чтобы я был твоим мужем?

— Хочу, Гарри, — ответила Нелль, глядя на него своими ясными глазами. — Хочу, если ты думаешь, что я смогу наполнить твою жизнь…

Не успела Нелль закончить фразу, в которой для Гарри заключалось все его будущее, как случилось нечто необъяснимое.

«Роб-Рой», находившийся еще в полумиле от берега, ощутил резкий толчок. Киль его стукнулся о дно озера, и машина, несмотря на все усилия, не могла сдвинуть судно с места.

Это произошло потому, что озеро Кэтрайн внезапно обмелело в своей восточной части, словно в его ложе открылась огромная трещина. В несколько секунд озеро высохло, как морской берег во время самого большого отлива. Почти все его воды ушли в недра земли.

— Друзья мои! — воскликнул Джемс Старр, внезапно догадавшись о причине этого явления. — Да спасет бог Новый Эберфойл!