Агрессия - Вячеслав Шалыгин

Первым делом вверх ушел потолок вместе с коммуникациями, а левая стена, словно подъемные электрические ворота, поползла вверх и вправо и заняла место потолка. Одновременно три остальные стены сошлись, оставив от подвала крохотный участок - пять на пять метров, не больше. Освобожденное левой стеной пространство не осталось пустовать, откуда-то снизу поднялась широкая лестница в один марш, на которую тотчас упал размытый, но явно солнечный свет.

На этот раз ходоки не бросились сломя голову к выходу, а выдержали паузу, дождались, когда трансформация закончится, и двинулись к лестнице осторожно, на полусогнутых, готовые в любой момент отреагировать на очередную подвижку пола под ногами.

До лестницы добрались нормально, поднялись по ней тоже, а вот покинуть подвал удалось не сразу. Оказалось, что солнечный свет проникает сквозь мозаичные окошки в двустворчатой двери, запертой снаружи. Вид этой двери вызвал смутные ассоциации, но даже Скаут не стал загружаться размышлениями. Сейчас требовалось работать мышцами, а не головой.

С третьего «и-и раз!» створки двери распахнулись, и группа вывалилась на жаркую свободу. И только оглянувшись, ходоки поняли, почему двери показались странными. Это были двери склепа. Партия города в подземные шашки вынесла гостей белорусской столицы на старинное кладбище.

- Надеюсь, это не намек, что тут нам самое место? - отдышавшись, произнес Скаут.

- А если даже намек, тебе не по фиг? - с усмешкой спросил Муха.

- Смотрите, здесь тоже… двигается все! - опасливо озираясь, сказал Коля.

На кладбище процесс трансформации шел, но выглядел не устрашающе. Захоронения менялись местами, как все те же пятнашки, но сталкерам грозило лишь одно - очутиться между пилонами, как между жерновами, что было почти нереально, если только кто-то из ходоков не уснет, прислонившись к ближайшему памятнику.

Маневрируя между памятниками, как между машинами в медленно движущейся пробке, группа подошла к ограде кладбища и обнаружила, что недалеко, всего-то через двухполосную дорогу, находится сквер. После пяти минут наблюдения всем стало ясно, что этот участок нельзя считать островком стабильности, вроде площади с базой Пушкарева, но по городу скверик дрейфовал целиком, как усаженная зеленью баржа по морю с каменными айсбергами. По территории самого сквера перемещались только два колодца ГТС, да и то вполне предсказуемо - они просто сходились и расходились в пределах центральной аллеи.

- Здесь устроим привал, - решила Ольга.

- Да никто пока не утомился, - заметил Муха.

- Думать будем, - пояснила Ольга. - В нормальной обстановке, без спешки и нервов. Спокойнее места в этом городе я пока не видела.

- А как же гипноз?

- Я уже привыкла, справлюсь.

- Заодно и съездим куда-нибудь, - хмыкнул Скаут. - На обзорную экскурсию, например. Покупайте билеты, граждане туристы. Недорого. По одному пакалю за штуку…

Прохлада тенистых аллей и брызги небольшого фонтана. Чего еще желать в знойный полдень? Лоток с мороженым, скамейку и газету? Пардон, планшетный компьютер и бесплатный «Wi-Fi»?

Кроме последних двух позиций, Ольга и спутники получили в свое распоряжение все перечисленное. В подключенном к электросети холодильном коробе под навесом с надписью «Русский холод» нашлось вполне съедобное мороженое, а под ближайшей скамейкой Скаут обнаружил газету всего-то двухнедельной давности.

- Такое впечатление, что город предлагает перемирие, - Скаут усмехнулся и раскрыл газету.

- Разве мы с ним воевали? - недоверчиво осматривая распечатанный пломбир, спросил Муха.

- Значит, ему от нас что-то надо, - сделал вывод Скаут, и по диагонали пробежался взглядом по газетным статьям. - Ого! А Пушкарев не врал. Слушайте, что пишут. «Аномальные зоны разломов, как забытая человечеством оспа, обезображивают лик планеты». Каково! «Лик планеты». Красиво сказано.

- Зоны чего? - заинтересовался Муха. - Что разломалось?

- Не уточняется. Просто зоны разломов. А-а, нет… вот здесь поясняется. Зоны разломов пространственно-временного континуума.

- Чего?! - Муха едва не подавился мороженым.

- Всего, - Скаут подкрепил ответ неопределенным жестом. - Не напрягайся, мальчик, ешь мороженку.

- Мироздания, - пояснила Ольга.

- А-а, - Муха понимающе кивнул.

- «Уникальность каждой зоны… невероятные события… экосистемы, чуждые земной природе», - Скаут продолжил выхватывать цитаты сразу из нескольких статей. - Вот! «Но есть и объединяющие признаки. В первую очередь, это ограниченность территории. Все аномальные оспины первоначально имеют форму круга диаметром от тридцати до ста километров».

- Почти как наша зона отчуждения, - заметила Ольга.

- «Есть примеры, когда зоны, возникшие слишком близко друг к другу, деформируются, но при этом остаются четко в своих границах», - Скаут усмехнулся. - Представляю себе облом. Выбираешься из зоны, выбираешься, вот уже граница, ты такой радостный, шагаешь вперед, а там… новая зона. И непонятно, в какую сторону теперь топать.

- Дальше читай, - потребовала Ольга.

- «Во всех аномальных зонах не работает радиосвязь и центром опасной территории непременно является сам разлом. Как правило, это небольшая аморфная клякса черного цвета, с подвижными очертаниями, разлитая по какой-либо поверхности. Варианты: от поверхности земли или стены здания, до ствола дерева. Известны случаи, когда разломы пространства располагаются в закрытых помещениях или труднодоступных местах».

- Про Минск что-нибудь сказано?

- Ищу. Вот здесь про нашу зону… точнее - про Киевскую зону разлома номер двадцать девять. Все верно. «Агрессивные существа неизвестного вида вот уже две недели терроризируют население пригородов и западной окраины Киева…» Две недели! Это получается, месяц в сумме, газета ведь за первое число. А мы и не в курсе.

- Я слышала, что за забором возникли проблемы, но в зоне твари никого не терроризировали.

- В зоне на них никто внимания не обращал, - внес поправку Муха. - Одной стаей мутантов больше, одной меньше, кому это интересно? Все равно всех мочить, без вариантов.

- А может, и нет их в старой зоне, - предположил Коля. - Шеф говорил, что не оттуда зверье, сто процентов. «Фактура не та» - так он говорил.

- Слушаю вас и удивляюсь, - Скаут опустил газету и обвел взглядом товарищей. - Вы что, не поняли главного?

- Чего конкретно? - Ольга скептически взглянула на приятеля.

- Зоны разломов! - Скаут встряхнул газетой. - По всему миру. Ни слова об аномалиях в Чернобыльской зоне, зато Киевская упоминается, и твари упоминаются. А между тем, никто из нас до этого дня не слыхал ни о Киевской зоне номер двадцать девять, ни о каких-то других номерных зонах. В чем дело? Ну, соображайте! Еще подсказка - Остапенко не генерал, а полковник.