Печать Змеи - Константин Храбрых

Стекла этот мир не знал, его заменял аналог, под названием «ахалла», минерал который при переплавке оставлял все сои качества прозрачности, и был крайне дешев.

В охранение выделили два отряда стражи, которую императорский дворец усилил еще сотней отборного полка, ибо, как оказалось с нами на практику с нашего курса попали еще и принц с принцессой.

Должен пояснить, в чем заключается практика:

Старшие курсы отправляют по кабинетам коллегии, где они приносят пользу оттачивая свои навыки, а вот младшие курсы… пользу приносят тоже, как не приносят, но делая мелкую незначительную работу, от которой больше пользы, чем вреда, который могут нанести маги недоучки, а именно зарядка амулетов, изготовление магических заготовок, переписывание древних рассыпающихся манускриптов, и прочее из того, что можно придумать. Провинившихся как пояснила Тиаль, отправляют на «черные работы», в подвалах замка Норриндалль огромное количество требующих проверки и зарядки амулетов. Вот только ходить туда и заниматься той работой является позором всей практики.

После трех недель нам должны в предписании дать характеристику, как мага, так и наши успехи в выполнении заданий.

Хруст снега, под копытами лошадей, ржание, периодические крики всадников из охранения. Иногда чей-то смех слышимый неподалеку… Скука сме…

«Никогда не понимал этой фразы, такое чувство, что мой народ обвиняли в источнике скуки миров».

Перед отъездом прибегала парочка недовольных адептов, весьма красноречиво намекавших на ночные шалости, и предупредившая что если это мы с Олесом снова повторяем прошлые шалости, то нам лучше поберечься. Олес предложил удовлетворить их недовольство вызовом на дуэль, на что те лишь сослались на занятость, и скрылись за углом здания академии.

Олес мирно похрапывал над правым ухом. Девушки весело щебетали моду, и кто что приобрел за последний месяц. Четверокурсник призвал мелкого духа ветра и теперь упражнялся в его управлении…

Сосредоточившись, я активировал браслет, тот, что мне подарила эльфийка. Передо мной возникла пластина, прозрачная с противоположной стороны, и непрозрачная с моей. Взяв в руку кристалл из тех, на которые записывают воспоминания, и памятные вещи я запустил его. Отец словно знал… а может и знал.

Первой что-что-то не так заметила Тиаль, скорее всего по тому, что у меня в зрачках отражалось отнюдь не то, что должно было.

Пнув Олеса, она заставила его полусонного пересесть. Дотронувшись до моей руки с иллюзией, она восхищенно замерла, приоткрыв рот. Фильм как их называл отец, был очень красочным, частично непонятным, но думаю мир где его создавали интересен…

Подруги понаблюдав за тем что их мало того что кинули, так и еще замена мягко говоря храпела, и то и дело норовила прилечь головой на колени одной из них.

В итоге нас обругали, обвинили в ханжестве, попирании основ (каких я так и не понял, живые, а особенно девушки странны в своих высказываниях), невежестве, предательстве, и еще много чего… пластину пришлось сделать двусторонней, а звук сделать общим. Тут уже и четверокурсник, заинтересовавшись, отозвал своего элементаля (кроха была рада сбежать от изверга).

Иллюзию пришлось запускать заново.

Просмотр первой части «Трансформеров» закончили буквально на остановке, меня никто не хотел выпускать, а четверокурсник пообещал вызвать на дуэль, если я об этом заикнусь.

Привал устроили на огромном заснеженном поле. Я так и не понял, какой смысл был в том, чтобы ехать на ночь глядя? Мирс (так звали четверокурсника-стихийника), пояснил, что это часть практики. Старшие курсы несли караульную смену вместе с охранением, правда, по «галту» ночи (четыре часа), чуть дольше, чем сами караульные. Девушкам давалась возможность отказаться, большинство не знавших что предложение тоже с подвохом, радостно соглашалась, зарабатывая отрицательные баллы.

Нам выпало время с полуночи до четырех утра, потом заступала следующая смена. Завтрак в восемь утра, в девять снимаемся и едем дальше — ученикам хорошая возможность отоспаться, перед следующим дежурством.

Несмотря на все препирания, Тиалль с Олесом были отправлены в дугой отряд, а меня приписали к четверокурснику Мирсу, и принцессе Силлане. Мирс пользуясь отсутствием эльфийки буквально смел меня вопросами, пришлось ответить, что где я достал иллюзии еще много, но сказать просто не имею права. Принцесса, слушавшая нас в пол уха, только морщилась. Как мне потом рассказал Мирс, принцессу нам скинули в наказание, ибо своими капризами она уже достала всех, с кем ехала. Так что с утра свободное место в санях будет занято.

Развод караула… До чего странный обычай! Рослый сержант проверив экипировку своих солдат, раздавая отдельным личностям подзатыльники, и непонятные три наряда на кухню, за то что нашел пятно ржавчины на наргруднике, или того хуже — не промасленный чехол с наконечниками для арбалетных стрел…

Стрелы от арбалета отдельная тема, каждая стрела отряда сопровождения — это маломощный артефакт, и из-за того что в наконечник впаяно заклинание разрушения, они ржавели на порядок быстрее чем обычная сталь.

Когда он дошел до нас высказался, правда сквозь зубы о задохликах, которых придется тащить на своем горбу, так как надежды на нашу физическую подготовку у него нет. Показательным примером была принцесса, одевшая на себя волочащуюся по снегу меховую шубу.

Принцесса покраснела, собираясь разразиться гневной тирадой, но вытянувшийся в струнку сержант, крутанувшись на месте, бегом унесся к приближавшемуся капитану с докладом.

— Вольно бойцы! Вам выпала первая стража, во время нашего пути! Удвоить бдительность, в первую очередь в колонне полно балласта, ни черта, не смыслящего в боевых столкновениях! — капитан встал посреди выстроенных шеренг. — На вас ложится не сколько защитная, сколько обязанность поднять тревогу, чтобы никто не смог напасть на лагерь внезапно! Не важно, то люди, волки или иные существа. Сержант заканчивайте развод.

— СМИ-И-И-ИРНО! НА-А-АПРА-АВО! ШАГО-О-М МАРШ!

Выстроенные шеренги повернулись как единое существо, в пару движений перестроившись в пеший строй. Не знавшие строевой подготовки адепты младших курсов заметались как испуганные птицы в клетке. Краем глаза я заметил как капитан, глядя на суету, поморщился. А лицо сержанта напоминало спелый, свирепого вида помидор, если кому-то удастся представить себе это лицо.

Каждые десять минут лагерь обходился по двум кругам. Малому охранному, и большому тоже охранному, но игравшему роль первой линии обороны, точнее, первой линии подачи тревоги.