Жажда - Татия Суботина

Он аккуратно поставил меня на ноги, холод тут же лизнул пятки.

— Этот медальон достался мне от матери, а ей от моего отца во время ритуала. Он передается из поколения в поколение, — на протянутой ко мне ладони поблескивала серебряная цепочка. — От мужа к жене. От матери к сыну.

Подвеска была в форме аккуратной капельки, в свете луны она искрилась живым сиянием, переливалась всеми цветами радуги, точно внутри медальона было живое существо, что жило, думало, иногда радовалось и грустило. Сложилось впечатление, что таким образом капелька приветствовала меня. Я затаила дыхание, не в силах сказать и слово. Грудь стиснуло от нахлынувших эмоций.

— Теперь он твой.

На глаза навернулись слезы:

— Я… не могу его принять…

— Можешь. Потому что это теперь только твое.

— Но это неправильно! Ты меня совсем не знаешь! Все, что между нами, происходит слишком быстро! Я не могу взять твою семейную реликвию и сделать вид, точно этот обряд то, к чему я стремилась всей душой! Неужели твой отец дарил медальон своей жене без любви? Сомневаюсь!

Речь получалась сбивчивой, эмоциональной, но Потрошитель слушал внимательно и не перебивал.

Внутренне я разрывалась между желанием принять дар, он меня манил, и потребностью отказаться, слишком страшными были новые эмоции, что во мне пробуждало все связанное с одногруппником.

— Это не просто вещь! Я не могу!

— Можешь.

— Потому что так надо, да? Дурацкая традиция? Тебе просто надо сбыть его с рук? — горько усмехнулась я.

— Нет. Потому что никому другому он принадлежать не будет. Или ты примешь, или я избавлюсь от него.

— Ты не можешь этого сделать! — я бросила тоскливый взгляд на «живую» капельку и ужаснулась от мысли, что Потрошитель приведет сказанное в действие.

Еще ни разу он не заставил меня сомневаться в своем слове. То, что обещал, обязательно выполнял. Поэтому сейчас задумка не прозвучала пустой угрозой, а планом будущих действий.

— Сделаю. Прими дар от меня, Марта, — попросил он.

Я колебалась.

— Пожалуйста, — добавил Данил.

Одно единственное слово смогло разбить вдребезги все мое сопротивление, как по волшебству.

— Хорошо.

— Спасибо, — выдохнул он.

Не став терять времени даром, Данил немного сдвинул парку, обнажая мою шею, и ловко надел цепочку. Когда капелька впервые дотронулась кожи, упав в ложбинку между грудью, щекоткой приятное тепло поднялось по позвоночнику, сконцентрировалось в солнечном сплетении, и пропало, словно втянулось внутрь моего тела.

— Мы почти пришли. Прости, я дальше не могу нести тебя. Ты должна пройти священный путь самостоятельно, — сказал он и в голосе точно прозвучали нотки сожаления.

Данил крепко взял меня за руку, ведя в неизвестность. Я была слишком поглощена предстоящим, чтобы чувствовать холод. Только сейчас заметила, что лес закончился, мы вышли на небольшую поляну, по периметру обложенную валунами. Они были разного размера и почему-то вызвали у меня ассоциацию со стражниками. Возле каждого камня в землю были воткнуты факелы. Оранжевый отсвет от пламени придавал поляне загадочности. А может, дело было совсем не в огне, а в моем художественном воображении.

Условная дорожка, по которой мы шли, была довольно узкой, так что нам приходилось идти медленно и вплотную друг к другу. Несмотря на холод, почва под ногами оказалась рыхлой и немного вязкой, пальцы то и дело утопали. Для каждого шага приходилось прикладывать усилия. С двух сторон дорожки были выложены кристаллы. Со стороны Данила они мерцали фиолетовым светом, с моей — красным. Наверняка, во всем этом присутствовало некое мистическое значение, но меня в него не посвятили. Единственное, что я знала, как никогда, отсветы от кристаллов завораживали.

Дорожка обрывалась резко, у входа в пещеру, что напоминал мне бездонный, черный провал.

Я резко затоморзила.

— Не бойся, — попытался тут же приободрить Данил, поглаживая большим пальцем мою ладонь. — Нам надо спуститься. Обряд будет внутри.

— Мне неуютно в темном, замкнутом пространстве.

Неуютно? Да, я панически боялась темноты! Даже в детстве никогда не пряталась в шкафу при играх, стыдилась не сдержаться и выбежать с воплями из укрытия, если страхи одолеют раньше, чем Машка найдет меня. Но не могла же я вот так просто признаться в этом Данилу?!

— Там не будет темно, — заверил он. — И я буду рядом, чтобы разогнать всех монстров, что попытаются покуситься на принцессу.

Наверное, Данил хотел пошутить. Но мысль о монстрах, пусть даже выдуманных, не снискала должного энтузиазма в моей душе. Хотя, делая скидку на то, что теперь я вроде как и сама пополнила их ряды, могла уже перестать бояться.

— Пойдем, Марта, — настаивал он. — Майатма не любит ждать.

— Кто это?

— Верховная жрица нашего племени. Именно она проводит все необходимые ритуалы.

Сглотнув, став вдруг вязкой, слюну, я позволила себе еще одну глупость — войти в темноту, что ужасала меня с детства, с нечеловеком, который вот-вот должен был заявить на меня права…

Данил помог мне спуститься. В первое мгновенье я ослепла, только чернота плескалась перед глазами. А когда паника уже стала сдавливать грудь, тусклый свет забрезжил немного поодаль.

Страх чуть-чуть отступил. Теперь я сама, добровольно и сильно хваталась за ладонь Данила, как за спасательный круг. Задав себе ориентиром этот тусклый свет, сконцентрировала внимание только на нем, подавляя возрастающую панику.

Пещера была узкой, с острыми выступами и низким потолком. Данилу приходилось не только постоянно пригибаться, но и страховать меня от выпирающих камней, чтобы не ударилась.

Свет казался таким близким! Но стоило нам к нему приблизиться, как он тут же отдалялся, точно по мановению волшебной палочки!

— Не время шуток, Майатма, — прорычал Данил, когда третий по счету раз чуть не стесал макушку об выступ, а свет мигнул и вновь переместился дальше, вглубь темноты.

— А я не шучу, мой мальчик, — прозвучал приятный женский голос, казалось, из ниоткуда. — Ты же знаешь, у меня всегда были проблемы с чувством юмора.

— Майатма! Дай нам войти!

Свет вновь мигнул и отдалился.

— А разве я мешаю?

Женщина растягивала слова, точно произносила их нараспев. Такая речь звучала непривычно для меня и даже несколько волшебно.

— Майатма! — закричал Данил, резко выпрямившись, он ударился головой и выругался.

— Не рычи на меня, мальчик, — засмеялась женщина. — Мне давно уже ничего не страшно.

Потрошитель не успел ничего сказать в ответ, как сияние резко приблизилось и словно окутало нас в ярко-желтый кокон.