Надежда пустошей - Алексей Глушановский

— А кинжал? — спросила Фи, заинтересованно поглядывая на изящную и красивую игрушку в соседней витрине.

— Мерзость это. Лучше не трогай, — скривился маг. — Кто его создал, я не знаю, но этот тип явно был больным на всю голову!

— А все же. Любопытно, — не сводя взгляда с заинтересовавшего ее предмета, потребовала уточнений Фи.

— Если двое одновременно прикоснутся к этому кинжалу, они навсегда и беззаветно полюбят друг друга.

— Да-а-а??? Оч-чень интересно… — примериваясь, как половчее взломать стеклянную крышку витрины, пробормотала София, бросая хищные взгляды на отошедшего в дальний угол и что-то там рассматривающего Рау.

— Не советую, — коротко предостерег ее от опрометчивых действий маг. — Он недаром называется Кинжалом ЧИСТОЙ любви. При всей силе чувств тот, кто к нему прикоснется, никогда не будет способен ни на что большее, чем нежный поцелуй в щечку.

— Это как? — подозрительно уставилась на Валенштайна Фи, приостановив, однако, попытки разбить оказавшееся очень прочным стекло рукоятью своего кинжала.

— Ну… Мужчины теряют возможность… Сама понимаешь какую. Навсегда, безвозвратно, и никакие лекарственные или магические средства ее не восстанавливают. А девушки и женщины… Они становятся вечными девами. Проклятие гурии.

— То есть?

— Хоть на секунду взявшие в руку этот кинжал женщины приобретают вечную молодость, но при этом их девственная плева становится очень прочной, толстой и приобретает просто невероятные регенеративные способности. Способна полностью восстанавливать любые повреждения буквально за несколько часов, — заметно смущаясь, полушепотом ответил маг. — Да и чтобы повредить ее, требуются немалые усилия. Не всякий скальпель возьмет… Причем происходит это даже в том случае, если на момент соприкосновения с кинжалом она у женщины отсутствует.

— Фу, гадость! — испуганно отшатнулась от витрины София. — А почему эту мерзость не уничтожили? Или хотя бы не заперли в каком-нибудь сейфе? А вдруг кто-нибудь случайно разобьет витрину и соприкоснется?

— Стекло зачаровано на прочность, — с улыбкой ответил Валенштайн.

— А вдруг случайно стукнет посильнее? — Фи с испугом рассматривала небольшие трещинки на стекле, возникшие от ее ударов.

Маг только улыбнулся. Меж тем основная часть группы тоже разбрелась по музею, и вскоре ему пришлось переходить от одной витрины к другой, играя роль экскурсовода. Подписи на табличках под экспонатами по какой-то неведомой причине содержали только названия хранящихся там предметов и не имели никакой информации об их свойствах, так что наличие знающего человека было абсолютно необходимо. В давно отвыкших от человеческой речи залах музея то и дело раздавался спокойный и размеренный голос дающего необходимые пояснения Валенштайна.

— Кольцо безмагии. По задумке создателя, при активации должно создавать вокруг себя зону диаметром около десяти метров, в которой невозможна никакая магия. К сожалению, он не учел, что его кольцо также насквозь магическое, и потому, оказавшись в безмагии, оно немедленно отключается, за доли секунды потеряв весь свой запас энергии.

Безразмерная веревка. Способна растягиваться на практически неограниченную длину. К сожалению, обладает значительным недостатком. При активации становится идеально гладким телом, так что любой завязанный узел немедленно расплетается, а сама веревка выскальзывает из любого, даже самого надежного, захвата.

— А это что такое? — удивленно воззрилась на очередную витрину Ольга. Под зачарованным стеклом лежал самый обыкновенный на первый взгляд мужской носок примерно сорок второго размера. — «Носок универсальный», — прочла она подпись под экспонатом.

— О! Это уникальный и весьма полезный артефакт, — заулыбался пришедший на ее зов архимаг. — Этот носок никогда не теряется, неспособен порваться, всегда остается чистым и без запаха, сколько его ни носи. Но главное его преимущество заключается в том, что, надетый в пару к любому другому, он немедленно становится его точной копией. Так что у его владельца никогда нет проблем с поиском парных носков.

— А он только для мужчин подходит? — заинтересовалась девушка. — Или может и женские носочки подменять?

— Тут же написано: универсальный. Просто его последний владелец был мужчина, вот он так и выглядит.

— Полезная вещь, — хозяйственно заметила Ольга, вскрывая витрину и укладывая магический носок себе в сумочку.

— А кроме носка здесь еще полезные вещи имеются? — видя, что маг полностью сдержал свое обещание и в пустынной академии пока не видно никаких опасностей, да и обещанные артефакты имеются, сменил гнев на милость Рау.

— Ну… Это все же музей… сюда попадали в основном различные курьезы, малоприменимые в жизни. Действительно полезных вещей сюда, разумеется, никто не отдавал. Хотя кое-что найти можно. — Валенштайн прошел во второй зал и неспешно прошелся вдоль длинного ряда витрин. — А, вот и он. — Короткий пасс — и стеклянная крышка ушла вверх, открывая доступ к содержимому витрины. В руке мага появилась довольно длинная, примерно в два локтя, тщательно отшлифованная деревянная палка около пары сантиметров в диаметре. — Жезл контактного исцеления, — торжественно объявил Валенштайн. — Одна из поделок-шуток великого целителя Рациалиса. Способен исцелять практически любые ушибы, порезы, растяжения, переломы и даже довольно серьезные ранения. Отрубленной руки, конечно, не отрастит, но вот порезанный живот залечить может вполне. Был сделан по заказу Марка Буасье, владельца одной из знаменитых воинских школ.

— И как им пользоваться? — разглядывая такой простой на вид артефакт, поинтересовался Роман Зинченко, поправляя висящий на плече автомат. После полученного им в самом начале их пребывания в новом мире плевка бронехода этот спецназовец начал живо интересоваться всем, что было хоть как-то связано с магической медициной. По всей видимости, скорость, с которой Арейша избавила его от последствий ранения, произвела на него немалое впечатление.

— Элементарно. Берешь и бьешь.

— Кого бьешь? — не понял сержант.

— Травмированного, — коротко пояснил архимаг и, видя недоумение в глазах своих собеседников, решил объяснить поподробнее: — Этот жезл был создан по заказу основателя одной из лучших и наиболее суровых воинских школ Империи. По мнению Буасье, если его ученик подставился так, что получил травму, он заслуживает самого сурового наказания. В то же время не разбрасываться же учениками, оставляя их без лечения или тратя драгоценное учебное время, ожидая, пока глупый ученик соизволит выздороветь самостоятельно. Вот он и совместил «три в одном», заказав этот жезл. Если кто-то из его учеников на тренировках получал какое-либо ранение или травму, Марк лупил его своим жезлом до полного исцеления. Точнее, почти полного, так как жезл исцеляет все, кроме тех синяков, которые нанесены им самим.