Светлая и Темный - Ольга Гусейнова

Ужинали похлебкой из вяленого мяса и крупы: просто, но вкусно. Пока меня кормили деревянной ложкой, что раздражало неимоверно, задумалась о любопытном наблюдении. Гранта ранаты побаивались. Мало того, создавалось ощущение, что им неприятна его аура. Они сутулились и словно сжимались внутренне, будто рядом с ним их к земле что-то придавливает. Ройван производил такое же впечатление на тех, кто не был облачен в бархат.

Я тихонько поинтересовалась у драки, когда лорды отошли по своим делам:

— Ноэль, скажи честно, пожалуйста, что ты испытываешь, когда Керо или его друг рядом с тобой находятся?

Девушка задумчиво закусила верхнюю губу, затем шепотом поделилась:

— Будто на меня крепостная стена Хемвиля упала. Или меня в яму, кишащую пауками, засунули… или…

— Я поняла, — усмехнулась, прервав сестру, включившую воображение. — Думаешь, остальные тоже?

— Это одна из причин, почему драки не любят драканов. У них аура жуткая… — Ноэль обхватила ладонью мой локоть и шепнула на ухо: — Сафира, будь осторожнее с милордом…

— Почему? — насторожилась я.

— Просто я заметила, что сейчас он с тобой такой разговорчивый, добрый… почти…

— Да? — удивилась я.

— Да! Поверь, до этого он был совершенно другой. Жестокий, мрачный и… не разговаривал, а короткие приказы отдавал.

— Знаешь, я тоже не стремилась общаться… тогда, поэтому его поведение можно объяснить.

— Он вел себя так же и до договора о браке. Рыцарей в Хемвиле с пути хвостом раскидывал, одного чуть не убил за какую-то мелочь, а с Хасином разговаривал как с прислугой. Лишь когда тобой заинтересовался, немного сменил тон, но ровно до обряда.

Рассказ кузины не настроил меня против дракана, наоборот, расположил к нему еще больше.

— Сама бы этих рыцарей недоделанных поубивала, — проворчала я.

Ноэль положила голову мне на плечо, прижимаясь теснее, и тихо устало продолжила убеждать:

— Не обольщайся, сестра. Слухов на пустом месте не бывает. Драки и люди торгуют с драканами — вдоль реки есть несколько портов. Знаешь, бывалые наемники, служившие в Хемвиле, не раз рассказывали, что драканы чересчур жестоки и злопамятны. А их маги — особенно.

— Сэбиан сказал, что все мужчины драканы владеют магией… — тоже тихонько, неуверенно возразила я.

— Как знаешь. — Она пожала плечиками. — Я рассказала о том, что слышала и сама в замке видела.

Ободряюще погладила девушку по голове, понимая, что ее опасения связаны с искренней заботой обо мне, и благодарно шепнула:

— Спасибо, милая, но лучше буду выводы делать сама.

Донельзя утомленная поездкой, я больше всего на свете хотела вытянуться под одеялом. Снова потерла ноющую рану и в этот момент услышала шорох позади нас. Вздрогнув, мы с Ноэль обернулись: лорды стояли за нашими спинами с непроницаемыми лицами. Мы обе от страха затаили дыхание, кажется, и сестра догадалась, что наш разговор услышали.

— Госпожа Лояну, вам приготовили отдельную палатку, — спокойным, почти мягким голосом сообщил Ройван.

— Э-э-э… а… я? — невнятно проблеяла я, но быстро сменила тон на не допускающий возражений: — Мы с сестрой привыкли спать в одной комнате, и не пристало незамужней…

— Ее никто и пальцем не тронет, обещаю! — оборвал меня Керо.

— Но…

— Твое место рядом с мужем.

— Ты же сказал, что…

— Да, твою невинность заберу не сейчас, но я твой муж, и ты будешь спать со мной. Всегда!

Мы с мужем, как два упрямых барана, стояли друг против друга. Увы, я проиграла в этой схватке слишком быстро. Смутилась и сникла, словно напроказившая школьница, под насмешливым взглядом Данкеро, которым тот одарил нас. Хорошенькое дело получается: еще совсем недавно я экзамены у студентов принимала, меня побаивались и уважали, а теперь… Я… леди двухцветная, чешуйчатая, плюс магиня-недоучка с подмоченной репутацией и мужем-тираном. Причем вторым мужем!

Положила руку на плечо Ноэль, оказывая ей молчаливую поддержку. Она покорно кивнула и, ссутулившись, побрела в палатку. Жалко одинокую несчастную девочку стало до слез…

— Не волнуйтесь, миледи, — тихо произнес Данкеро. — Я чутко сплю и присмотрю за ней. В палатке меховая подстилка и одеяло. Их специально захватили для девушки. Мы же не знали, что она предпочтет: вернуться в Хемвиль или…

«Или» так и осталось непроизнесенным. Выбора-то у бедняжки никакого не было.

Я шмыгнула носом, смахнула выступившие слезы и передернулась от холода. Похвально, конечно, что о Ноэль позаботились, но я бы лучше переночевала с ней вместе, на меху и под теплым одеялом. А теперь, похоже, буду мерзнуть дальше.

В палатке, освещаемой внутри одинокой свечой, куда меня за руку привел Сэбиан, лежала большая красивая шкура с мягким даже на вид, коротким ворсом, а сверху — одеяло. Какая прелесть! Я снова чуть не запрыгала от восторга, а уж было вспомнила о той, что теперь путешествовала в одном из сундуков с приданым. Правда, в следующее мгновение переключила внимание на начавшего раздеваться мужа. Оставшись в нижнем платье, он присел на шкуру и дал понять, что ждет, когда его разуют. Ну и традиции у них! Лучше бы я ела самостоятельно, а он таким же манером сапоги снимал. Ни советовать, ни бунтовать сил и смысла не было. Подобно древней старухе, я наклонилась и стащила с него обувь, а дальше ошеломленно наблюдала за тем, как он без разговоров посадил меня рядом, расшнуровал мои ботинки и снял. Потом встал, в очередной раз поразив плавностью движений своего крупного мощного тела, поднял на ноги меня и принялся раздевать.

— Т-т-ты что это? — испугалась я незнамо чего.

— Обещаю, ты не замерзнешь! — глухим, иногда пробиравшим до мурашек голосом пообещал Сэбиан.

Оставшись в нижней рубашке, я растерянно покосилась на мужа, легла и потянула на себя одеяло, но он мягко остановил меня. Уложил на спину, сам вытянулся рядом и начал развязывать ленточки на вороте и груди. Я попыталась удержать их, на что Сэбиан рыкнул:

— Ты — моя!

Возмущаться и сопротивляться после обряда с установлением какой-то пока неведомой связи — глупо. По их обычаям, он действительно в своем праве, но я испытывала такое множество эмоций, и неловкость прежде всего.

Ждать, когда я приду в согласие сама с собой, муж не стал. Распахнул ворот моей рубашки и жадно уставился на обнаженную грудь. А я беспомощно наблюдала, как он протянул руку и обхватил грудь, слегка помял. Потом неожиданно переместил ладонь к шраму и начал осторожно массировать, разминая ноющие мышцы. Напряжение постепенно прошло, болезненный жар сменился легкой приятной прохладой. Я едва не замурлыкала от облегчения и шепнула: