Темное сердце Лондона - Саймон Грин

— Сначала Уокер, теперь ты. Я еще помню времена, когда люди не подкрадывались ко мне незаметно.

— Стареешь, Тейлор, — усмехнулась Сьюзи. — Становишься сентиментальным. Нашел какую-нибудь цель, в которую я могла бы влепить пулю?

— Возможно. — Я указал на дом. — Наша беглянка там. Но мой дар говорит, что с этим местом наверняка не все в порядке.

Сьюзи фыркнула:

— Не очень-то похоже. Ладно, пошли. Я войду первой, если ты боишься.

— Только не на этот раз, Сьюзи. У меня действительно плохие предчувствия.

— У тебя всегда плохие предчувствия.

— И обычно я оказываюсь прав.

— Тоже верно!

Я начал медленно подниматься по каменным ступеням. На улице никого не было, но я чувствовал на себе пристальный взгляд. Сьюзи двигалась рядом так, как будто и не было долгих лет разлуки, как будто она всегда оставалась бок о бок со мной… Она уже приготовила ружье к бою.

Джоанна замыкала шествие с несколько расстроенным видом — присутствие Сьюзи отодвинуло ее на задний план.

Звук наших шагов по каменным ступеням казался слишком громким, но это не имело значения. Что бы ни пряталось в доме, который не совсем дом, оно уже знало о нашем появлении. На двери не было ни почтового ящика, ни молотка, и я постучал кулаком. Мне показалось, что дерево прогибается под каждым ударом, словно оно насквозь прогнило; звук ударов получился странно приглушенным. Никакого ответа на стук не последовало.

— Если хочешь, я вышибу замок, — предложила Сьюзи.

Я тронул ручку, она легко повернулась. Круглый металлический шар был неприятно теплым и влажным на ощупь; я брезгливо вытер ладонь о плащ и распахнул дверь носком ботинка.

Дверь бесшумно открылась, внутри царили полная тьма и тишина. Джоанна протиснулась внутрь рядом со мной и стала всматриваться в темноту. Она открыла рот, будто собиралась позвать Кэти, и, когда я ее остановил, недовольно глянула на меня. Она буквально сгорала от нетерпения, это чувствовалось.

Сьюзи вытащила из потайного кармана фонарик, включила и передала мне. Я поблагодарил ее кивком и принялся водить лучом туда-сюда. Мы не увидели ничего особенного: просто длинный вестибюль, широкий и пустой. Я медленно двинулся вперед, Джоанна и Сьюзи — сзади.

Едва мы сделали несколько шагов, как дверь за нами захлопнулась, чему мы нисколько не удивились.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. В УТРОБЕ ЧУДОВИЩА

Дом был темным и пустым и неестественно тихим. Словно мы попали в другой мир.

Было такое ощущение, будто кто-то здесь затаился и старался не дышать, выжидая, что мы станем делать дальше.

Я настороженно шел по вестибюлю, каждую секунду ожидая нападения, но ничего не случалось. И все же здесь витала опасность, неведомая опасность, хотя я и не мог сказать, с какой стороны она исходит.

Даже во временном провале я не чувствовал себя таким взвинченным и напряженным. Но иногда волей-неволей приходится соваться в ловушку, иначе не попадешь туда, куда нужно.

Вокруг плясали тени: я поворачивал фонарик то в одну сторону, то в другую. Луч был ярким и все же терялся в густой темноте, и мне удалось разглядеть очень немногое: вестибюль, две двери справа, лестницу слева, ведущую на верхний этаж.

Самые обычные вещи имели здесь какой-то мрачный оттенок. Неприятное место, вовсе неподходящее для трех маленьких человечков, бредущих почти вслепую в темноте. Воздух был спертым, горячим и влажным, как в теплице, и Сьюзи, шагавшая рядом со мной с оружием наизготовку, тяжело дышала.

— Как мерзко. Будто в тропиках. А запах… По-моему, я чувствую запах тления…

— Это старый дом, — ответил я. — Здесь не убирались годами.

— Нет, другого тления. Пахнет словно протухшим мясом.

Мы обменялись взглядами и снова пошли вперед. Наши шаги будили гулкое эхо, отражавшееся от голых оштукатуренных стен. Ни мебели, ни ковров, ни картин, ни календарей… Даже ни одного светильника.

Почему-то это казалось мне важным, хоть я и не понимал почему. Мы же на улице Блейстон. Здесь люди живут не как люди…

— Ты обратил внимание на пол? — шепотом спросила Сьюзи.

— А что такое?

— Он липкий.

— Вот уж спасибо, — съязвила Джоанна. — Мне ни к чему это знать, благодарю вас. Как только выберусь отсюда, сожгу туфли. Все это место — сплошная зараза.

Она снова оказалась рядом со мной, затравленно озираясь по сторонам. Правда, вид у нее был скорее нетерпеливый, чем испуганный. Ей не нравился дом, но в отличие от меня и Сьюзи окружающая обстановка ее не беспокоила. Хм, странно… Наверное, все дело в том, что мы слишком близко подобрались к Кэти и она просто не могла думать ни о чем другом.

Остановившись посреди вестибюля, мы огляделись. Сьюзи слегка опустила дуло дробовика — стрелять здесь было не в кого.

— Похоже, последние постояльцы этой дыры сбежали тайком и утащили все, что не было прибито гвоздями.

Я молча кивнул. Вряд ли в тот момент я мог сказать что-нибудь здравое и разумное.

И все же я чувствовал, что за нами наблюдают — злобно, исподтишка, — и сильно нервничал. Мне все время хотелось оглянуться, чтобы увидеть нечто, готовое к прыжку, но я сдерживался.

Никого здесь нет! Иначе Сьюзи сразу бы почувствовала. И если, живя на Темной Стороне, ты не научишься контролировать свои инстинкты, ты — покойник.

Мое внимание привлекло зеркало на стене. Я не сразу понял, что с ним не в порядке. В зеркале не было моего отражения. То было просто стекло в деревянной раме, а вовсе не зеркало.

Справа я увидел еще две двери, обычные, ничем не примечательные двери, наверное ведущие в комнаты, и не торопясь подошел к первой. Сьюзи тотчас оказалась рядом, нацелив вперед дробовик, Джоанна немного приотстала.

Я прислушался — и не услышал ничего, кроме биения собственного сердца. Тогда я осторожно повернул ручку: она оказалась мокрой, словно вспотела от жары. Вытерев руку о свой многострадальный плащ, я толкнул дверь. «Заходи в гости!» — сказал паук мухе. Дверь открылась без труда, петли не издали ни звука.

Я задержался на пороге и посветил фонариком, но тьма словно поглощала свет. И снова — ни мебели, ни украшений, ни признаков чьего-либо присутствия. Больше смахивало на декорацию к фильму, чем на жилой дом.

Я вернулся в вестибюль и подошел к следующей двери. Вторая комната ничем не отличалась от первой.

— Что бы здесь ни произошло, мы опоздали, — нарушила молчание Сьюзи. — Кто-то им сказал, что я сюда иду.

— Нет, — возразил я. — Оно все еще здесь. И оно прячется.

Я подошел к лестнице. Голые деревянные доски, простые перила. Никаких излишеств, никаких царапин или следов, указывающих, что лестницей пользовались. Она могла быть новой, могла быть старой, какой угодно. Казалось, рука человека никогда не касалась этих перил.