Миллион поцелуев в твоей жизни - Моника Мерфи

моих отношениях с мальчиком. Это он выяснил, кем тот на самом деле являлся, когда нанял частного детектива. Было ужасно стыдно.

– А что было потом?

– Оказалось, что этот мужчина общался с другими девочками моего возраста, даже встречался с несколькими из них – и изнасиловал их.

– Охренеть, – похоже, Крю искренне изумлен.

Я киваю.

– Знаю, мне повезло. Когда это всплыло, родители, то есть папа, вошел в режим защитника. Никуда не отпускал меня одну. Я постоянно должна была сообщать, где я. На мой телефон установили отслеживающее устройство. Мне даже не разрешали ночевать дома у подруг. Я оказалась в полной изоляции.

– Звучит ужасно.

– Так и было, и я постоянно боялась. Не доверяла самой себе и своим суждениям. Тот мужчина обманул меня, и это ранило. Родители заставили меня подать документы в «Ланкастер», хотя я не хотела туда поступать. Мне хотелось остаться с друзьями и учиться с ними в одной школе, но родители хотели обеспечить мне безопасность. Папа мне не доверял.

– Ты чувствуешь себя в безопасности в «Ланкастере»?

– Больше нет. Все три года я в упор не замечала, что происходило на самом деле, и, наверное, поэтому чувствовала себя в безопасности. Видимо, меньше знаешь – крепче спишь? Накануне моего пятнадцатилетия папа рассказал мне о бале чистоты и о том, как он проходит. Что означает. Он хотел, чтобы я дала самой себе обещание и поклялась, что не вступлю в сексуальные отношения ни с одним парнем до замужества. Думаю, он боялся, что я приму неверные решения, о которых в итоге пожалею. Как раньше.

– Это… как-то уж слишком, – говорит Крю. – Ты не должна всю жизнь расплачиваться за ту единственную ошибку.

Он прав. Конечно, прав.

– В то время именно это мне и было нужно. Я твердо в это верила. Думала, что до сих пор верю, но теперь… сомневаюсь.

Крю хмурится.

– О чем ты?

– Как ты уже знаешь, я ни разу не целовалась. Я ведь не могу всю жизнь быть от всего огражденной? Мне нужно экспериментировать. Знакомиться с парнями. Целоваться с ним. Позволять им прикоснуться ко мне, верно?

Глава 17

Крю

Весь этот день стал для меня настоящим откровением. Я узнал немало тайн Рен, когда она раскрывала мне их постепенно, слой за слоем. Пока не открылась полностью и не спросила вдруг, не стоит ли ей ходить на свидания и позволять другим парням прикасаться к ней и целовать ее.

От одного упоминания слова «парень» во множественном числе, у меня закипела кровь. Я не желаю, чтобы к ней кто-нибудь прикасался.

Только я.

– Тебе решать, – наконец говорю я, сложив руки на краю стола. – Ты хочешь встречаться с другими парнями? Целоваться с ними? Позволять им к тебе прикоснуться?

– Я не могу вечно оставаться девственницей, – шепотом отвечает она.

– Это не значит, что нужно в свой первый раз трахаться с кем попало, – огрызаюсь я, как ревнивый придурок.

– Я этого и не хочу, – спешит возразить она. – Просто… в последнее время меня посещают кое-какие мысли. И я кое-что делала.

Она ужасно меня заинтриговала.

– Например?

Рен неистово мотает головой, потупив взгляд.

– Не могу сказать.

– Почему?

– Слишком стыдно. – Голос у нее несчастный.

– Брось, Пташка. Это же я. Мы в общественном месте. Кругом полно людей. Насколько же все плохо?

– Обещай, что не будешь надо мной смеяться? – шепчет она, глядя в стол.

– Посмотри на меня. – Рен поднимает взгляд, и я стараюсь сохранять бесстрастное выражение лица. – Я не буду над тобой смеяться.

Я никогда не стану ее высмеивать. Больше не стану. Только не после того, как она стольким со мной поделилась. Была так открыта. Уязвима.

– Ладно. – Рен смотрит на меня, издав прерывистый вздох. Наклоняет голову то влево, то вправо, будто разнимает шею и готовится выйти на ринг и вступить в бой. – Вчера ночью я была одна, и… боже, у меня не получится сказать это вслух.

Рен вся красная. Не знаю, что она вчера делала, но ее это ужасно смущает. Могу предположить несколько вариантов, чем она, возможно, занималась прошлой ночью в одиночестве, поэтому решаю озвучить их вместо нее.

– Ты… трогала себя?

Ее бездонные зеленые глаза округляются.

– Да.

Член дергается в штанах.

– Ласкала пальцами?

Она кивает.

– Довела себя до оргазма?

Опять кивок.

– Пару раз.

Господи. Я возбудился.

– А еще смотрела порно. Впервые в жизни. Целиком. То есть я видела всякое. Фотографии. Ролики. Знаешь, что порой попадается в Интернете. От секса там никуда не спрятаться. Он повсюду. Но вчера я посмотрела двадцатиминутное видео, и это было… очень возбуждающе. – Она говорит взволнованно, словно все еще возбуждена от самой мысли об этом.

Я ерзаю на стуле.

– Что тебе понравилось больше всего?

Рен хмурится.

– В смысле?

Видимо, я люблю пытки. Иначе не объяснить, зачем задаю ей такие вопросы.

– Какая часть видео понравилась тебе больше всего? Что из увиденного тебя сильнее всего возбудило? Что они делали?

– О. – Рен краснеет еще больше. Оглядывает зал, словно проверяет, не обращает ли на нас кто-то внимания, но нет. Посетителей много, по залу проносится низкий гул многочисленных разговоров. Я сам не свой в ожидании ее ответа. – Как стыдно. Я возбуждаюсь, просто думая об этом.

Возбужденная и мокрая, хочу сказать я, но молчу.

Она даже обмахивается ладонью, и это безумно очаровательно.

– Давай же, Пташка. – Я понижаю голос. – Скажи мне.

– Когда он ласкал ее ртом. – Рен произносит предложение так быстро, что слова сливаются воедино.

Когдаонласкалеертом.

Если покраснеет еще сильнее, клянусь, у нее вспыхнут щеки.

– Она кончила от этого?

– Вроде как. Я не знаю. Выглядело довольно фальшиво. Слишком экспрессивно. – Она мотает головой. – Когда я кончила, было не так.

Вот черт. Теперь все мои мысли только о том, как выглядит лицо Рен во время оргазма.

– Сказать честно?

– Да, – отвечает она еле слышно.

– Я удивлен, что ты мне все это рассказываешь.

– Я тоже. – Рен на миг прячет лицо в ладонях, тряхнув головой. – Не знаю, что со мной такое.

– Мне нравится. – Она расставляет пальцы и поглядывает на меня. – Продолжай.

Она смеется, опустив руки на колени.

– Не сомневаюсь, что тебе нравится.

– Не волнуйся, я сохраню твой секрет.

Ее смех стихает.

– Надеюсь. Н-наверное, глупо в этом признаваться, но я доверяю тебе, Крю. И верю, что ты никому не расскажешь о том, чем я сейчас с тобой поделилась.

Вот в чем проблема моей маленькой Пташки – она слишком легковерна. Стоило проявить к ней немного внимания, и она призналась мне в