Возмездие (СИ) - Злобин Михаил

— Вика, привет! А я сегодня не одна!

Внутрь жизнерадостно впорхнула Алина, которая за прошедшие пару месяцев кардинально решила изменить свой стиль. Она перекрасилась в блондинку, и теперь щеголяла ярко желтыми локонами, которые сверкали на ее голове, порождая ассоциации с маленьким цыпленком. И на сугубо предвзятый взгляд Стрельцовой, этот цвет ей шел гораздо больше, нежели аристократично черный, и гораздо лучше сочетался с внутренним беззаботным бесенком, который жил где-то в душе Алины.

— Привет, — спокойно поздоровалась Виктория, уже привыкнув держаться в обществе этой егозы в образе начальницы. — Ну показывай, кого ты там привела.

Сразу после этих слов следом за блондинкой вошел рослый мужчина, в котором Вика узнала того самого полицейского, что пришел им сообщить о смерти Сережи. Только сегодня на нем была простая гражданская одежда, а не китель с фуражкой.

Едва сдержавшись чтобы не ойкнуть, девушка попыталась рефлекторно прикрыть отросшей челкой свой глазной протез, который по ее мнению выглядел крайне неестественно и безжизненно. Если при Алине она уже научилась не стесняться его, то взгляд малознакомого мужчины Викторию заставил смутиться.

От полицейского не укрылось это порывистое движение Стрельцовой, и, похоже, он правильно его расценил, потому что сразу же пристыженно отвел взгляд и немного покраснел, будто бы застал ее в неглиже.

— Я тут… это… апельсинов вам принес…

Сконфуженно пробормотал он, качнув в руках тяжело нагруженный пакет. Навскидку, в нем было килограммов восемь, и съесть эти фрукты Вика не могла чисто физически — они бы испортились гораздо раньше. И почему-то это девушку повеселило — и нелепо огромный пакет, и забавное смущение полицейского.

— Спасибо, Дамир, оставьте где-нибудь тут… — она неопределенно покрутила рукой, предлагая ему самостоятельно выбрать место, куда пристроить этот нелегкий груз.

Мужчина послушно опустил свою ношу возле прикроватной тумбы и, как показалось Вике, хотел что-то сказать, но был прерван Алиной.

— Вика, я к тебе ненадолго заскочила. Просто хотела попрощаться и поблагодарить тебя… за все поблагодарить. Хоть мы, бывало, не очень хорошо ладили с тобой, хоть ты меня каждый божий день гоняла на эту проклятую работу, все равно я хочу сказать тебе, что ты замечательный и добрый человек. Вот!

Стрельцовой оставалось только недоуменно моргать, ожидая окончания немного сбивчивой речи новоиспеченной блондинки, потому прекрасно знала, что попытка ее перебить и ввернуть свое слово, заведомо обречена на провал.

— Попрощаться? — Только и смогла переспросить девушка, с трудом улавливая смысл сказанного. — Почему?

— Да, Вика. Мои родители очень переживают из-за всех этих событий, — Алина неопределенно помахала рукой, указывая в сторону окна, — и очень просят меня вернуться, хотя бы на время. Да и смерть Сережи… я, если честно, с трудом могу находиться в этом городе, потому что постоянно о нем вспоминаю.

Стрельцова удивилась, но не подала виду. С самого момента ее таинственного освобождения, они с Алиной никогда не говорили о Сергее, ничего не обсуждали и вообще старательно обходили эту тему. Сама Вика не поднимала этот разговор, потому что боялась узнать, что блондинка была для Сережи кем-то более близким, чем просто знакомая. Об этом ей прямо намекала реакция Алины на известие о его гибели. Но подозревать и знать наверняка — вещи совершенно разные. Пусть уж лучше она будет оставаться в блаженном неведении. А почему этой беседы избегала блондинка — для нее оставалось загадкой, которую Виктория разгадывать не собиралась. А тут она сама об этом вдруг упомянула…

— Может быть потом, когда все устаканится, я обязательно вернусь. — Продолжала тараторить Алина. — Ты только не скучай тут без меня, договорились?

Внезапно блондинка прильнула к Виктории и порывисто обняла ее. Стрельцова даже от удивления не сразу ответила на объятия, все еще не веря, что это происходит взаправду.

Да как так? Почему сразу прощаться? Зачем ей уезжать? Только сейчас она осознала, насколько привязалась за эти несколько месяцев к шумной и взбалмошной девчонке, за которой ее попросил присматривать Сергей…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А с этим расставанием будто бы рвалась еще одна ниточка, связывающая ее с прошлым, одна из тех немногих, что он оставил после себя.

Когда девушки отстранились друг от друга, у обеих в глазах оказалось немного больше влаги, чем должно было, и Дамиру снова пришлось старательно изображать, что он смотрит в совершенно другую сторону и абсолютно ничего не замечает.

Скомкано и торопливо попрощавшись, словно ее поезд уже отходил от перрона, блондинка ненадолго замерла в дверях:

— Я буду тебе звонить, Вик! Ты главное не теряйся, оставайся на связи!

И с этими словами Алина ушла из жизни Виктории, аккуратно прикрыв за собой дверь палаты. Может быть она покинула ее только на время, а может быть и навсегда, как знать?

— Это было неожиданно… — произнесла Вика, не обращаясь конкретно к полицейскому, а просто потому, что молчать было совсем уж неловко.

— Да, пожалуй.

— Знаете, я сильно удивилась, когда вы вошли следом за Алиной. Не думала, что мы когда-нибудь с вами вообще встретимся.

Все-таки Виктория мастерски умела владеть собой, и никаких проявлений того, что пару секунд назад у нее глаза были на мокром месте, уже не осталось.

— Кхм… спасибо за прямоту. — Казалось, Дамир опять смутился, но уходить все равно не спешил. — Я просто хотел убедиться, что вы в порядке.

— Ты, — ненавязчиво поправила его Виктория. — Давай уж на «ты».

— Да, конечно, давай.

В разговоре снова возникла неуклюжая пауза, которую оба желали заполнить, но не находили для этого слов.

— Так вы с Сергеем были друзьями? — Спросила наконец Стрельцова, затрагивая ту единственную тему, которая была общей для них.

— Если честно, то я и не знаю даже…

— Как это? — Удивилась Виктория. — Разве в первую встречу вы… ты не говорил, что…

— Нет, говорил, и даже некоторое время считал так… но, понимаешь… нет, блин. Тут сложно объяснить в двух словах…

Дамир явно нервничал, когда Вика начала разговор про Сергея. Что-то его сильно угнетало, и девушка не могла этого не заметить.

— Присаживайся, — махнула она своей беспалой рукой, указывая на небольшое креслице, и полицейскому ничего не осталось, кроме как подчиниться.

Сама Стрельцова уселась на кровать, так что между ними оказалось расстояние почти в половину палаты. Не самая удобная дистанция для беседы, но для таких малознакомых людей, каковыми они были друг для друга, вполне годилась.

— Расскажи мне о Сергее, — попросила она, — каким ты его знал?

Визитер почему-то стиснул челюсти и поиграл желваками, и девушке показалось, что он знает о Сереже что-то такое, о чем никогда ей не скажет… но потом Дамир будто бы сделал над собой усилие, и его лицо разгладилось.

— Странный он был человек. Независимый, упрямый, решительный, но вместе с тем честный и даже в какой-то степени добрый. В первую нашу встречу он мне показался циником, но чем больше мы с ним работали, тем больше я понимал, что это лишь образ. А на самом деле он хороший человек, умеющий переживать и сочувствовать. Только почему-то считает неправильным демонстрировать эти свои качества.

— Да, я узнаю его… — грустно кивнула Вика, — похоже, мы с тобой знали одного и того же Сергея…

— Знаешь, Виктория, это я во всем виноват.

— Что? — Стрельцова не поняла, о чем он говорит. — О чем ты говоришь?

— Это я втянул Серегу в… в одно дело, из-за которого случилось… то что случилось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Девушка заметила, что полицейский старательно избегает обсуждения смерти Сергея, и будто даже пытается не произносить этого вслух. Что это? Чувство вины или какая-то тайна, которую он не желает выдавать?

— Мне он ничего об этом не рассказывал… я видела, что у него что-то не в порядке, даже попыталась настоять, но он просто наотрез отказывался говорить со мной об этом…