Звёздный герцог - Алексей Живой

– Один, – вслух стала отсчитывать Аурис, к которой вернулось хладнокровие, испугавшее даже ее саму, – а где…

Из мглы не таясь, выскочил другой охранник, так и не выпустивший кожаный ремень из руки. Он получил ветвистую молнию прямо в лицо. Испустив крик, быстро перешедший в хрип, еще один воин упал под ноги полуобнаженной Аурис.

– Где то были еще двое, – припомнила девушка, – и старейшина.

Одна подождала несколько ударов сердца. Но, никто больше не появлялся из тумана. Аурис оглянулась по сторонам, выставив перед собой парализатор. Если не считать сдавленных криков, все прошло довольно тихо. И все же медлить не стоило. Надо бежать.

Заметив валявшийся на камнях меч ближнего охранника, на поясе которого виднелся еще и короткий трехгранный нож, она решила сначала освободиться от пут. Подхватив его и отложив парализатор в сторону, Аурис воткнула меч в щель между камней и, озираясь по сторонам, стала перерезать кожаный ремень, сдавивший запястья. Постепенно тугая серая кожа неизвестного животного поддалась и стала расходиться в стороны. Аурис с наслаждением выдернула из узла правую руку, и в этот момент на нее кто-то грузно навалился сзади.

Она попыталась высвободиться и дотянуться до парализатора, но не вышло. Мужчина был слишком тяжел. Он пинком отбросил в сторону ее оружие, и больше не старался вновь связать пленницу, – он просто хотел ее убить. Это Аурис поняла сразу, после того как он дважды ударил ее лбом о камни. И если бы она не сопротивлялась, то давно уже потеряла бы сознание, а с ним и жизнь. Дернувшись, Аурис все же перевернулась на спину, но тогда старейшина, – а это был он, – сжал своими короткими руками ее горло и стал душить. Задыхаясь в предсмертной агонии, девушка нащупала на поясе парализованного охранника кинжал, выхватила его и всадила в живот старейшине. Грузный ауг издал стон, но пальцы его не разжались. Тогда Аурис выдернула лезвие, и всадила снова. Наконец, ауг захрипел, рухнул на нее и глаза его остекленели. Девушка из последних сил сбросила с себя бездыханное тело. Дико озираясь по сторонам, встала, сорвав с руки остатки ремней.

От костров к ней бежали какие-то тени. Аурис попыталась найти парализатор, но его нигде не было. Спасительные секунды таяли. Тогда она схватила с телеги какое-то одеяние, выдернула окровавленный кинжал и бросилась в темноту. В ту сторону, где был лес.

Сколько времени Аурис бежала до него, а затем блуждала в предрассветной мгле среди кряжистых деревьев, стараясь запутать след возможной погоне, сознание отказывалось вспоминать. Единственное, что промелькнуло в утомленном переживаниями мозгу, перед тем, как от отключиться от усталости, – она впервые в жизни убила человека. Глаза душившего ее ауга отпечатались в памяти Аурис навсегда. Глядя на лучи света, пробивавшиеся сквозь листву густых деревьев, она понимала, что вырвалась из плена, но дальше идти не может. И рухнула в первую попавшуюся ложбину меж двух замшелых валунов, вручив свою судьбу богам.

Сколько часов она проспала, неизвестно. Но, судя по тому, что день уже клонился к вечеру, немало. Ее тело хорошо отдохнуло, но вместе с ощущением восстановленной силы вернулась и боль. Многочисленные удары воинов-аугов отпечатались на ее лице и теле, прикрытом сейчас сверху только обрывками какого-то халата. Остатки брюк от комбинезона, она изорвала, пока продиралась ночью наугад сквозь покрытый шипами кустарник. Израненные стопы болели нещадно. Пересилив боль, Аурис поднялась и выглянула из своего убежища: лес показался едва пришедшей в себя девушке пустынным и диким. К счастью никаких крупных хищников вокруг не было. Только щебет птиц нарушал давящую тишину. Огромные кряжистые деревья, замшелые валуны, – такой природы на Анкоре не было, – и ей вдруг сильно захотелось домой. Она подняла глаза к небу, которое едва виднелось в разрывах крон, и мысленно попросила «Заберите меня отсюда».

Затем Аурис разыскала плоский камень, хранивший дневное тепло, села и попыталась взять себя в руки. «Итак, меня пока что не догнали, – подумала она, отбрасывая со лба грязные и спутавшиеся волосы, в которых застряли колючки, – хотя к утру даже те, кого я парализовала, должны были очнуться. А убила я только одного».

Аурис посмотрела на трехгранный кинжал с запекшейся кровью, который до сих пор сжимала в руке, боясь выпустить, и осторожно разжав ладонь, положила его на камень. Она ощутила какое-то мстительное удовлетворение, оттого, что убила этого подлого старейшину, так отплатившему ей за свое спасение от ящера. После всего, что случилось за прошедшие два дня, звездный археолог в ней почти умер, уступив место новому человеку. И этот новый человек сейчас очень хотел жить, и, чтобы выбраться с этой чертовой планеты, был готов на все.

«Остается верить, что они меня потеряли, – подумала Аурис, глядя вдаль меж изогнутых стволов. – Хотя не похоже, чтобы эти проклятые ауги так просто отказались от своей мести. Ведь я убила старейшину рода, а они теперь будут за него мстить. Странно, что они до сих пор меня не нашли. Либо я забралась ночью слишком далеко, либо зашла уже на землю чужого племени и они не стали меня преследовать. В любом случае нужно попытаться сориентироваться, может быть, я уже не так далеко от базовой станции. Надо идти дальше».

И Аурис, осторожно переставляя босые ноги, направилась в сторону заката. Вновь сжав рукоять кинжала, она дала себе клятву, что лучше умрет, но в плен к аугам больше не вернется. Это было хуже, чем смерть.

Метров через двести она набрела на ручеек, струившийся меж камней. Упав на колени, и жадно припав к нему губами, Аурис долго пила, насыщая свой обезвоженный организм. А когда напилась, то впервые ощутила чувство голода и вспомнила, что не ела уже почти два дня. В лесу она видела ягоды, но попробовать их не решилась. Воздействие местных ягод на организм пангеанцев, в отличие от воздуха и воды, было еще плохо изучено, и Аурис решила, что глупо умирать от яда, едва избежав смерти в плену. Однако, тогда она еще не ощущала такого дикого голода.

– Потерпи, – сказала она вслух, – скоро найдешь что-нибудь подходящее.

А, посмотрев на кинжал, добавила.

– Или поймаешь на охоте.

Заметив свое отражение в воде, Аурис ужаснулась. На нее из ручья смотрела не голубоглазая русоволосая девушка с великосветскими манерами, а настоящая капелланская ведьма, с длинными спутанными волосами в разорванном красно-буром халате и остатках серых брюк, едва доходивших до колен. Про синяки на опухшем исцарапанном лице и ребрах она уже не вспоминала. Стопы тоже начали понемногу привыкать к иголкам и камням.

– Прекрасно выглядишь дорогая, – невольно усмехнулась Аурис, чтобы себя подбодрить и сбросить возникшее напряжение, – до свадьбы заживет.