Тринадцать эльфиек для дракона. Том 2 - Алекс Голд

девушки в поцелуе, я приобнял ее свободной рукой за талию, крепче прижимая к себе. Она не сопротивлялась. Податливо льнула ко мне, цепляясь тонкими пальцами за рубашку. Пылко отвечала на грубую ласку, словно стремилась забыться в водовороте нахлынувших эмоций. Прижав эльфийку к стене, разорвал поцелуй. Губы отправились гулять по бархатистой коже, медленно спускаясь по шее вниз. Ладонь как-то незаметно переместилась с затылка на пышную грудь, нетерпеливо сжимая ее. Чувственный стон Стрелки разорвал гнетущую тишину и будто окончательно столкнул меня в омут безумства. Спустив лиф откровенного наряда, я припал губами к затвердевшему от возбуждения соску, слегка посасывая его и временами нежно покусывая. Руки беспорядочно блуждали по роскошному телу, временами задерживаясь на упругой попке, мягко сжимая ее.

Я не стремился доставить ей удовольствие, да и сам его не получал. Тело словно действовало само по себе, повторяя уже привычные прикосновения и ласки, которыми я обычно одаривал женщин. Происходящее мне не нравилось, но и отторжения не вызывало, будто сознание замкнулось где-то внутри и осталась лишь пустая оболочка, которая придавалась животной, грубой страсти с оттенком горечи. Такое со мной было впервые…

Похотливое желание дурманило и опьяняло похлеще драконьего коньяка. Подушечки пальцев нетерпеливо царапали бедра эльфы. Губы оставляли сочные отметины, словно выжигали клеймо на нежной коже. Тело пылало от нарастающего возбуждения, которое будоражило кровь, ускоряло сердце и оседало в паху, требуя выхода. Я даже не заметил, когда со Стрелки исчез откровенный наряд, о котором напоминали лишь оставшиеся на ней чулки и отдельные рукава. Не заметил, как моя рубашка превратилась в разодранные лохмотья от острых ноготков эльфийки. Даже, когда я успел спустить штаны вместе с бельем, для меня осталось загадкой.

Казалось, что весь мир заволокло густым туманом, и он сузился до размеров ниши. Все остальное престало существовать или просто стало несущественным в тот момент. Вскинув голову, я посмотрел в потемневшие глаза девушки, в которых отчетливо читался вызов, требование и обжигающая, первобытная страсть. Она жаждала, чтобы я овладел ею прямо здесь и сейчас. Без всяких прелюдий и романтических нежностей. И я был не против, потому что мое тело хотело того же. Абсурд, но все же…

Приподняв Стрелицию над полом, прижал ее к стене. Пропустив руки под коленями эльфийки, высоко задрал стройные ноги, поднимая ее еще выше. Мой стоящий колом член уперся в ее влажное от возбуждения лоно и без промедлений вошел в него на всю длину. Первые мгновения близости доставили дискомфорт нам обоим. Роскошное тело эльфы отреагировало на резкое проникновение напряжением и сжатием настолько, что я не смог сдержать тихого протяжного стона. Тонкие пальчики девушки вцепились в мои плечи, ощутимо царапнув кожу ноготками. Закусив губу, Стрелка слегка прогнулась в спине, ни то пытаясь расслабиться, ни то вовсе отстраниться, но мы точно знали, что на этом все не закончится. Остановиться уже было просто невозможно! Пара плавных и в тоже время требовательных проникновений, исправили ситуацию, позволяя с головой окунуться в пучину дикой страсти.

Стоны эльфийки казались постыдно громкими и слишком откровенными. Отдаленные искры сознания бились в панике, пытаясь донести до меня, что ниша в коридоре не совсем то место, где стоит придаваться разврату, да еще и при наличии еще нескольких представительниц прекрасного пола в доме. Могли ведь застукать в самый неподходящий момент! Но я был глух к доводам разума, затерявшегося в плотном тумане похотливого желания, обуревающего податливое тело. Крепко сжимая бедра Стрелиции, я грубо и властно вколачивал свой ствол в разгоряченное лоно, вновь и вновь срывая с ее губ насыщенные стоны. Ее упругая, большая грудь эротично раскачивалась в такт моим уверенным толчкам, притягивая к себе взгляд, соблазняя. Эльфа была чертовски хороша! Она буквально источала опасную сексуальность, которая могла погубить любого мужчину. Девушка знала об этом и активно этим пользовалась.

Наверное, я бы тоже попался на эту удочку, потерял голову и остался в сладостном плену, если бы не ее спектакль, который одновременно разгневал меня и охладил мои чувства по отношению к ней до уровня равнодушия. Даже в тот момент это не было сексуальным влечение мужчины к женщине — просто реакция одного тела на другое. Да, привлекательная, роскошная, обаятельная, но всего лишь оболочка, за которой таилась звенящая пустота…

Снова и снова я врывался в ее влажную пещерку, терзая стройное тело наслаждением, обжигая бархатную кожу поцелуями, упиваясь развратными стонами, временами срывающимися на короткие вскрики. Страсть бушевала подобно пожару, подстегивая удовольствие, поднимая его на новую высоту. Буквально вжимая Стрелку в стену, я требовательно и жадно вгонял свой агрегат в ее лоно, почти не выходя, словно стремился проникнуть еще глубже, заполнить ее до отказа. До изнеможения, до потемнения в глазах и приятного головокружения… Девушка извивалась, царапала мою спину. Сладострастные стоны смешивались с горячим дыханием и тихими всхлипами, полными наслаждения. Она была на пределе! И я тоже…

Еще несколько глубоких проникновений и дикое возбуждение достигло своего пика. По телу прошла горячая волна экстаза, растворяя остатки мыслей и смешивая беспорядочные ощущения. Тихо зарычав, я слегка прогнулся в спине и бурно кончил, заполняя пещерку эльфы горячим семенем. Роскошное тело в одно мгновение напряглось, подобно натянутой струне, с приоткрытых губ сорвался протяжный стон, и ее накрыло продолжительным оргазмом.

Прижимаясь к Стрелиции всем телом, я ощущал, как она пылает и вздрагивает, постепенно отходя от безумия, что творилось между нами. Мне потребовалось пара минут, чтобы измотанное страстью тело начало хоть немного слушаться и двигаться. Сердце бешено колотилось в груди, отдаваясь пульсацией в висках. Горячее дыхание сушило губы, а по телу все еще блуждали отголоски пережитой интимной бури. Когда разум немного прояснился и начал подавать признаки жизни, обвиняя меня во всех смертных грехах, я медленно вышел из девушки и аккуратно опустил ее, слегка придерживая за талию, пока она не встала на ноги.

Наконец отпустив, прижавшуюся к стене, эльфийку, я начал спешно поправлять одежду. Хотя, с рубашкой это был дохлый номер — ее было проще выкинуть. В душу опять поползло какое-то неприятное и необъяснимое чувство, словно сделал то, чего делать не стоило, и теперь сожалел об