Под крылом звездолёта - Андрей Сухоруков

грешным делом подумал, что лопатами, - сказал я, а Алиса прыснула, наверное, тоже представила эту картину.

- Состав местной почвы несколько отличается от почв на Земле, поэтому внесли недостающие микроэлементы, посадку произвели, - закончила доклад Венера.

- Молодцы, - сказал я, - кстати пометь, что Алиса от своей доли урожая картошки отказалась.

- Хорошо, - сказала Венера.

- Что у нас там по инкубаторам? – продолжил спрашивать я.

- По каким? – уточнила Венера.

- По всем, - ответил я.

- В первой партии было помещено в инкубатор двадцать куриных яиц, двадцать утиных яиц и двадцать индюшиных яиц, - начала перечислять Венера, - в емкость для получения мальков помещено тридцать грамм икры форели. В инкубатор будущих колонистов пока помесили два образца для поверки работоспособности.

- Замечательно, - сказал я, - а что там с планом развития?

- План есть, но его пришлось скорректировать в связи с изменившимися обстоятельствами, - сказала Венера.

- Как же, наверное, завидует мне Робинзон Крузо, - только и сказал я, - если бы у него на острове были такие помощники, то он, наверное, и уезжать бы не захотел.

Глава 16. Колония. Начало

Меня опять отключили. Мне уже набила оскомину фраза про самое интересное место, но ничего лучше для описания такой ситуации человечество не придумало.

- Да какого лешего? – вылез я из капсулы с этим вопросом.

- Это не я, это система, - поспешил перевести стрелки Димон.

- Чего система? – не понял я.

- Ну она решила, что цели сценария достигнуты, - объяснил Димон, все еще прячась от меня за мониторами.

- Как могут быть достигнуты цели, если картошка и дети не выращены? – продолжил возмущаться я.

- Какая картошка? – не понял Димон.

- Местная, серапанская, - попытался объяснить я всю глубину облома, - я хотел вырастить картошку, чтобы приготовить какое-нибудь отпадное блюдо и есть его на глазах у Алисы, чтобы она слюной захлебнулась.

- Ничего не понял, но прозвучало грандиозно, - попытался утешить меня Димон, - ты это, прикройся, герой-кулинар.

- Злые, вы со своей системой, уйду я от вас обедать, - я накинул халат, запахнулся и с гордо поднятой головой и с видом оскорбленной невинности прошествовал вниз.

На последней ступеньке зацепился одним тапком за другой и чуть не растянулся. Под дружный гогот техников я скрылся в комнате для переодевания. До столовой я добрался в самом скверном расположении духа. Вот так весь запас хорошего настроения вылетел в трубу.

В столовой сегодня давали драники. Ну раз не поел драников на Серапане, то хоть поем на Земле. Официантка выдала тарелку с горкой драников, щедро политых сметанно-майонезно-чесночно-укропным соусом. С драниками настоящие белорусы употребляют, например, старку или крамбамбулю. Правда и то и другое алкогольные напитки. Кто же мне в обед в столовой алкоголь нальет? Правильно никто, поэтому взял к драникам квас.

Не знаю белорус ли столовский повар, но то что есть у него белорусская кровь – это точно. Драники получились нежнейшие, тающие во рту. Хотелось еще и еще. Уговорив порцию собрался было за второй, но поднявшись понял, что не осилю. Сытные, хоть и нежные получились представители национальной белорусской кухни.

После такой сытной трапезы надо непременно отдохнуть. От чего казак гладок – поел и набок. Я нашел в каком-то закутке диванчик и откинулся на спинку. Как говорили у отца на военной кафедре: «Вся жизнь борьба – до обеда с голодом, после обеда со сном». Кажется, я в этой борьбе проигрываю. Глаза закрывались сами собой.

Только-только я поудобнее устроился, только зажмурил глаза, как рядом появилась Венера. Эх, зря я у Макса браслет выпрашивал. Сейчас бы прикорнул на часок другой, так нет же.

- Василий, тебе плохо? – она склонилась встревоженно надо мной.

- Наоборот хорошо, - не открывая глаз ответил я.

- Как же ты меня напугал, - выдохнула она.

- В смысле? – тут я открыл глаза и уставился на нее.

- Ну вообще ты практически возле кабинета генерального спать улегся, - просветила меня Венера.

- Ну не в самом же кабинете, - тяжело выдохнул я и попытался пристроиться опять на спинку дивана, - уйди старушка, я в печали.

- Да какая тебе старушка, мне еще и года нет, - вспылила Венера, - какая же печаль тебя гложет?

- Классику надо смотреть, - ответил я, - а печаль моя в незавершенности творений моих.

- Эк тебя развернуло, - ухмыльнулась она, - творец недоделанный. Пошли новый сценарий тестировать.

- Опять один, совсем один? – уточнил я.

- Увидишь, - заговорщицки подмигнула она мне.

Изображая немощность, кряхтя и стоная я поднялся с дивана. Старательно изображая хромоту на обе ноги, я пошел в лабораторию.

- Василий, а ты в курсе, что загнанных лошадей обычно пристреливают? – услышал я за спиной смеющийся голос Венеры.

- Старый конь борозды не портит, хоть и пашет не глубоко, - я перестал хромать и бодро направился к лифтам.

В лаборатории уже по привычному ритуалу быстро заскочил в капсулу и приготовился к новому испытанию.

- Просыпайся спящая красавица, - раздался над ухом неизвестный мужской голос.

От неожиданности и резко открыл глаза и сел в капсуле.

- Поздравляем с прибытием на Тигарден Б, колонист, произнес бородатый мужик, в комбинезоне колониста, с именем Алексей Ульянов и профессией техник, указанных на груди. На его лице была защитная маска, из-за нее голос звучал несколько глухо.

- На Серапану, - автоматически поправил я, надевая поданную мне маску.

- Куда? – не понял Алексей.

- Планета называется Серапана, а не просто Тигарден Б, - пояснил я.

- С чего ты это взял? – продолжил удивляться Алексей, - выборов названия же еще не было?

- Забудь, - остановил его я, - как прошла посадка, колонисты все живы? Реактор не потеряли?

- Прекрасно, разрушения корабля минимальны, по колониста точно не скажу, но пока вроде потерь нет, - он посмотрел в планшет и утвердительно кивнул, - так сейчас выбираешься из капсулы и идешь вон к той девушке. Она формирует группы и выделяет сопровождающего до медицинского отсека.

- А толкотни не будет? – спросил я, выбираясь из капсулы.

- Нет, мы будим колонистов партиями примерно по сто человек в день, - пояснил Алексей, - да пробуждение растянется на сотню дней,