Grunge Pool Drive 85 - Марьяна Куприянова

представлял, как многое ты для меня значишь. Слышал разное о тебе. Часто наблюдал за тобой на Гранж Пул Драйв. Незаметно, как мне казалось. Пытался понять, кто ты. Зачем приходишь на тренировки. Почему я тебе ненавистен. Какие у тебя могут быть цели. То есть, я думал, что в любой момент могу просто забыть о тебе, будто тебя и не было, например, если ты покинешь Уотербери. Я был уверен, что ничем к тебе не привязан и особого интереса не испытываю. Но этот сюжет в новостях… спасенные дети, твое обгоревшее лицо, дымящаяся груда металла, бывшая автомобилем… Все это испугало меня. Но и расставило приоритеты. Один твой поступок оказался куда более весомым и… показательным, нежели все гадости, которые я о тебе слышал на протяжении многих дней. И тогда я понял, что, вне всяких сомнений, ты достойный человек. И, что еще важнее, ты – личность. Как бы плохо ты ко мне ни относилась. И еще я понял, что обязан произвести на тебя благое впечатление. Уладить, исправить тот неизвестный мне факт, из-за которого я был тебе неприятен. Мне не давала покоя мысль, что между нами произошло какое-то недоразумение, а я его даже не заметил. И в этом вся причина.

– Ты прав. Причина была. Я ненавидела тебя за то, что ты не замечаешь меня и никогда не заметишь. За толпы девушек вокруг тебя. За славу, из-за которой к тебе не пробиться. Я ревновала. Это чувство пожирало меня. Было трудно вынести то, как относится к тебе Уотербери. Особенно женская половина. Меня раздражала твоя харизматичность, недоступность. Все, что так нравилось мне. Я злилась на себя, не веря, что мое сердце выбрало такого неподходящего человека, чтобы так сильно полюбить. Я имею в виду, такие как ты никогда не обращают внимание на девушек вроде меня. Мешает слишком плотная стена стройных красоток. Загораживает, знаешь, обзор. Иными словами, я отдавала себе отчет, что шансов у меня нет. И потому еще больше злилась.

– В тот день, когда ты впервые пришла на Гранж Пул Драйв… ради кого ты пришла?

– Меня пригласил Хартингтон. Но механик предупредил меня, что его не будет. И я осталась. Мазохистское желание посмотреть на тебя было сильнее.

– Тебе было так больно видеть меня?

– Не больно, но… хотя в какой-то степени и больно, да. Я теряла контроль над собой. Очень этого не люблю. К тому же был один раз, когда я видела тебя, а ты меня не заметил. Вот тогда я и напиталась истинным отвращением к пресловутому восемьдесят пятому.

– Когда это было? Что такого я делал? – забеспокоился Гектор, прекратив жевать; зеленый взгляд стал тревожным.

– Мне до сих пор противно вспоминать. Это было поздним вечером на Перл-Лейк-Роуд…

– О, нет…

Соулрайд сразу же понял, о чем я говорю, так что продолжать не имело смысла, и я умолкла, наблюдая за его реакцией. Он скривился, будто припомнил нечто постыдное, отложил еду в сторону и спрятал лицо в ладонях. Взъерошил рыжие волосы, виноватым взглядом посмотрел на меня в просвет между пальцами.

– Я, кажется, понял, о чем ты. Боже. Ты не представляешь, как мне стыдно. Я в тот вечер надрался так, что будь здоров. И вел себя соответственно. Сара, я… вот же идиотское совпадение. Ты, должно быть, в это не поверишь, и я тебя пойму. Обычно я так себя не веду. Но почему-то именно в тот вечер… именно тогда. М-да. Просто как назло. То, что я вытворял там, вовсе не похоже на меня в естественном состоянии. Как многое ты видела?

– Достаточно, чтобы понять, как и с кем ты проведешь ночь, – с отвращением ответила я, припомнив события того вечера.

– Ох, черт… Мне так жаль. Какое невыносимое чувство. Еще никогда прежде я не был столь мерзок сам себе, как сейчас. Теперь я понимаю, почему ты меня невзлюбила. Наверное, решила, что это мой привычный стиль жизни.

– Это вполне соответствовало твоему статусу. Поэтому да, так я и решила.

– Но как ты оказалась там? Ты тоже была на вечеринке? Я не видел тебя.

– Я работаю в службе доставки и привезла туда пиццу. Пока искала хозяина, наткнулась на Билла. Он просил меня остаться, я хотела уйти, а потом… мне стало плохо. Что-то вроде панической атаки.

Гектор нахмурился, серьезно глядя мне в лицо. Пришлось рассказать ему, откуда у меня страх оставаться в закрытом помещении с выпившими людьми. Соулрайд выслушал меня внимательно, не перебивая.

– … и вот я лежу у ступенек соседского дома, с вывихнутой лодыжкой, с чужой кровью на лице, – дрожащим голосом заканчивала я, чувствуя, как мелко дергается веко над левым глазом, – и слышу, что они совсем близко. Но тут на пороге появляется Джим, смотрит на меня и выдает нечто вроде: какого черта тут происходит?.. а потом увидел тех троих и догадался.

– Их поймали?

– Конечно.

– Что было дальше?

– Дальше… – вздохнула я, – дальше было так: я поругалась с отцом и уехала в Уотербери, к матери, с которой долго не общалась и надеялась более не встречаться.

– Боже, Сара, – Соулрайд притянул меня к себе, – и после всего этого ты увидела меня пьяным и развязным… Я не мог и догадываться, что ты попала туда в такое неподходящее время. Да что там. Я ведь вообще тебя не знал на тот момент. Куда мне задумываться о последствиях.

– Теперь ты понимаешь, в чем была причина.

– Если ты когда-нибудь сумеешь забыть об этом, как о страшном сне, я буду счастлив. А пока что, если тебя это утешит, меня будет мучать совесть.

– Я постараюсь забыть. Не хотелось бы омрачать наши отношения одним воспоминанием.

– Давай поговорим о чем-то другом. Ты упомянула мать… Расскажи о ней.

– Это тоже не самая радужная тема, – грустно усмехнулась я.

Но – поведала Гектору все, абсолютно все, что связывало меня и Гвен помимо родства. Мой собеседник не переставал удивляться в равной степени как глубине моих рассуждений, так и истории моей жизни. Ему казались необычными многие обстоятельства и факты, для меня давно привычные.

Постепенно тематика «мать и дочь» перетекла в нечто куда более масштабное, разделилась на ручейки, и Гектор узнал о моих друзьях, работе, жизни в Солт-Лейк-Сити, интересах, отношениях с Патриком. Последнее особенно насторожило его.

– Не беспокойся. Я с ними больше не живу. После того как он стал угрожать мне физической расправой.

– Этот ублюдок угрожал тебе?! – Гектор мгновенно закипел от гнева, готовый сейчас же ехать и разбираться с Гинзли по этому вопросу.

Пришлось его успокаивать, заверив, что больше мне ничто не угрожает. Но Соулрайд требовал подробностей того дня, когда мне пришлось сбежать из дома, вытягивая перед собой нож для самообороны. И я не могла отказать ему