Если бы не ты - Алиса Гордеева

здоровье немного пошатнулась. Но виду Реми не подавал. Пока. Как и не задавал лишних вопросов.

– Хей, трусишка! Тебя проводить до остановки? Я выхожу через десять минут. – Реми в очередной раз выглянул из кухни.

Мне очень хотелось согласиться. Идти одной было страшно. Но за здоровье Реми я переживала сильнее. Ему со мной нельзя. Я так и не выяснила, кто отправлял мне угрозы. Именно поэтому наедине с Реми лучше было не оставаться.

– Нет, Реми, спасибо. Я задержусь немного. – Надо было срочно что-то придумать. «Может, Гену попросить Гену за мной заехать?» – подумала я. Конечно, я понимала, что тогда вопросов не избежать, но сейчас они меня не так пугали. Зато при Гене Черниговский не посмеет меня и пальцем тронуть. «Решено! Звоню Миронову. Как-никак, он в ответе за мою безопасность», – решилась я.

Вот только Гена был у Соболева, и я прикинула, что дорога до кофейни займёт не меньше часа, и отвергла этот вариант.

«Думай, Ксюша, думай!» – накручивала себя. Но в голове была пустота.

– Ксюш, ты еще здесь? – Егор всегда уходит последним, закрывает кофейню и сдает ее на сигнализацию. – Случилось что? Почему домой не идешь?

– Все нормально, уже собираюсь.

– Ксюш, посмотри на меня. Ты что плачешь?– мягко поинтересовался Егор. В его голосе ни грамма фальши, он действительно переживал.

Вокруг столько чутких, внимательных людей, почему же меня жизнь столкнула именно с Черниговским?

– Нет, просто напридумывала всяких ужастиков и боюсь одна домой идти.

– Я на машине, давай, подвезу?

– Если по пути, то не откажусь.

По дороге до дома ничего странного или необычного не произошло. И около подъезда черная «Ауди» меня не поджидала. Даже в лифте до квартиры я доехала абсолютно спокойно.

– Мне ничего не угрожает! Возможно, Тимур даже не понял, что эти надписи моих рук дело, – то и дело успокаивала себя, пытаясь заснуть, но предчувствие скорой расплаты никак не покидало.

Вот только ни во вторник, ни в среду Черниговский так и не объявился. И даже в университете мы ни разу не пересеклись. Конечно, я старалась вести себя тихо, как мышка, но не пряталась. Найти меня при желании можно было легко.

В четверг я приехала на занятия немного раньше обычного. Чтобы скрасить минуты ожидания, решила немного прогуляться. Совсем скоро погода возьмет курс на холодную и промозглую осень, не захочется не только гулять, но и нос на улицу без причины высовывать. Поэтому я мечтала насладиться последними погожими денечками: запечатлеть в памяти теплое солнце, еще пока приветливый ветерок, яркую палитру опавших листьев. Неспешно прогуливаясь мимо парковки, я заметила машину Тимура. Одиноко стоящий чистый автомобиль блестел на солнце без единого намека на мой недавний акт вандализма. Неужели все зря? Мне так хотелось позлить его, а вышло все иначе. Тимуру было все равно.

За разглядыванием черной «Ауди» я совершенно упустила из вида парочку, которая увлеченно целовалась, опираясь на капот автомобиля. Тимура я узнала сразу. Довольный, как мартовский кот, он стоял вполоборота ко мне. Одна его рука была в кармане брюк, а вторая плавно гуляла по спине блондинки. Высокая, длинноногая, с идеальной фигурой, девушка поглаживала Тимура по плечам, шее, забиралась ладошками в его черные волосы и, казалось, мурлыкала от удовольствия. Черниговский целовал ее мягко и нежно, всем видом показывая, как бережно он относится к своей половинке. Таким чувственным я его до этого ни разу не видела. Оказывается, он умеет быть другим. Со мной всегда грубый, наглый, высокомерный, а с этой девушкой он казался таким ласковым и чутким.

От этих мыслей в области сердца неприятно заныло. Вообще смотреть на этих двоих мне было некомфортно и обидно. Меня он так не целовал.

Опустив голову, я постаралась пройти незамеченной к зданию университета. Настроение, такое воздушное и радостное еще пару минут назад, резко скатилось до минусовой отметки.

Ложку дегтя добавил Стас.

– Ксюш, ты чего, уже рассталась со своим головорезом? Или у вас… это… свободные отношения? В клуб теперь точно не пойдешь, да? – Козулин как назло выбрал момент, когда в группе царила тишина, и тем самым привлек к разговору всеобщее внимание.

– Ты о чем? – Яне сразу сообразила, что Стас говорил о Тимуре.

– Да только ленивый не видел, как Черный все утро лизался с Маринкой Сбруевой из параллельной группы. Вот это я понимаю – пара! Прямо как с обложки журнала! – То ли чувство такта совершенно было неведомо Козулину, то ли ему хотелось сделать мне еще больнее, чем было до этого, но тему для обсуждения своими словами на несколько перемен вперед он задал всей группе.

– Ксюш, да не переживай! Я же видела, что этот Тимур тот еще отморозок. Стасу так и сказала, что он все неправильно понял. А его будто петух в одно место клюнул, третий день тебе кости перемывает. – Катя изо всех сил пыталась меня поддержать.– Кстати, я сказала ему, что не пойду в клуб. Так представляешь, что он мне ответил?

Я отрицательно помотала головой.

– Сказал, что не больно-то и надо. Типа, я и клуб – вещи несовместимые! Представляешь, каков нахал?! А заливал про единение группы… Мне даже захотелось пойти и поставить его на место, да и остальных, кто так же считает. А может, Ксюш, сходим ненадолго? Блеснем красотой, затмим собой всяких Сбруевых, заставим Козулина проглотить язык и до двенадцати, как Золушки, вернемся домой.

– Ага, а фею-крестную мы где найдем, чтобы в красавиц перевоплотиться?

– А вот эту заботу оставь мне. Смотрела ТВ-шоу «До и после«?

– Нет, не приходилось.

– Зря! Если коротко, то приглашают туда самую обычную девушку, потом преображают ее, и в результате получается такая красотка – глаз не оторвать!

– Это, конечно, все здорово, но на телевидение я не хочу совершенно. Да и вечеринка уже сегодня, если ты помнишь, так что всё равно не успеем.

– Не успеет Сбруева! А у меня сестра – шеф-редактор этой программы. С ее связями сделают из нас конфеток. – Катя закатила глаза, засмеялась, а потом заговорщически добавила: – Но только до двенадцати! Не люблю я клубы!

Именно в тот момент эта идея показалась мне сомнительной, но увлекательной. Оставалось отпроситься у Гены и уговорить Захара отработать за меня смену.

Вместо последней пары старшие курсы должны были провести официальную часть посвящения. Нас всех собрали в актовом зале. Сначала долго и муторно выступал ректор университета. Возлагал на нас надежды, сокрушался по поводу современной молодежи, учил жить правильно и с пользой для общества. Потом – думаю, больше для ректора – студенты пели,