Кукушонок - Камилла Лэкберг

– Снимут пробы? – Луиза растерянно посмотрела на руки.

– Помимо прочего, мы проверим твои руки на предмет частиц горения, которые остаются после выстрела.

– Понимаю.

– Есть на острове кто-нибудь, кто мог бы иметь что-то против твоего мужа? Нам важно понимать, что могло стать причиной всего этого. Обида? Злоба?

Она энергично замотала головой.

– Нет, никто не держал зла на Петера. Все его любили. И потом, при чем здесь мальчики?

– Ты сама намекнула, что могла стать их мишенью. Поэтому я и задал этот вопрос. Ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы затаить на тебя злобу?

Короткий, грустный смешок:

– На меня? Что ты… я не настолько важная персона в этой семье.

– Какие отношения были у Петера с братом? Рикард был в доме, когда Петера застрелили?

– Отношения?.. – Она задумалась. – Нормальные отношения. Не особенно хорошие, но и не плохие. Скорее у Рикарда был конфликт с Хеннингом.

– Да, это я понял, – Патрик имел в виду выступление Рикарда на празднике в отеле. – В чем суть конфликта, можешь описать?

– Деньги.

– В каком смысле?

Луиза замялась. Она как будто разрывалась между желанием помочь полиции и преданностью семье Бауэр. И наконец решилась.

– Рикард – бездельник, – голос Луизы стал напряженным. – Из тех, у кого деньги утекают сквозь пальцы. Работа – для него это слишком сложно и долго. Он предпочитает более легкие и быстрые способы обогащения. В результате часто садится в лужу. А Элизабет выручает его. Так бывало много раз. Она всю жизнь поддерживала его. А теперь, похоже, еще и Тильду.

– Но зачем?

– Что «зачем»?

– Зачем Элизабет это делает?

Луиза выглядела все более усталой, ее лицо приобретало сероватый оттенок. Как же Патрик ненавидел эту, такую важную, часть своей работы! Хотя самый большой подарок, который Луиза могла сделать своим родственникам, – честно обо всем рассказать.

– Рикард всегда был ее слабостью. Младший, любимый сын. Петер – тот само совершенство. Всегда обязательный, правильный. То есть… я имею в виду, он был таким… – Она покачнулась в кресле.

– Мы скоро закончим. То есть Хеннингу не нравилось, что Элизабет помогает Рикарду, и из-за этого произошел конфликт, я правильно понимаю?

– Да, думаю, Хеннингу это в конце концов надоело. Он ворчал годами, но в последнее время, судя по всему, решился наконец перейти от слов к делу. Застольная речь Рикарда в субботу стала последней каплей, и Рикард это понимает.

– Хорошо. Спасибо. Думаю, пока на этом можно остановиться. Если потребуется обсудить подробности, сделаем это позже. Я позабочусь о том, чтобы криминалисты сняли пробы с твоей одежды и всего остального, что им еще будет нужно. Тогда ты сможешь отдохнуть.

– Отдохнуть? – Луиза посмотрела на окровавленные руки: – Они мертвы. Как я могу отдыхать?

Патрик не ответил. Перед его глазами возникли мертвые мальчики в ярких пижамах. Он сжал кулаки. Никому не будет покоя, пока они не найдут того, кто это сделал.

* * *

– Я должна была отплыть вслед за вами, – кисло объяснила Паула, выходя из лодки. – Я нужна вам здесь.

Настроение становилось все паршивее по мере приближения к Шелерё. Когда же Паула увидела Йосту, сил держать эмоции при себе не осталось.

– Ну, теперь ты здесь, – сказал Йоста.

Он вышел встречать подкрепление из Уддевалы, в которое входили патрульные собаки и собаки для поиска оружия. Хотя остров и был маленький, требовались значительные человеческие ресурсы, чтобы как следует прочесать его. Прежде всего они искали оружие. Но и возможные следы преступника тоже.

– Думаешь, это сделал кто-то из тех, кто на острове? – Паула прикрыла глаза рукой.

Яркий солнечный свет уже пробивался сквозь облака, которые постепенно рассеивались. Над их головами кружил вертолет с логотипом вечерей газеты. «Маркус Реберг быстро отреагировал», – с горечью подумала она. И почувствовала во рту вкус желчи – от отвращения к себе.

– Рано строить догадки, – ответил Йоста. – Сейчас мы собираем свидетельские показания, можешь присоединиться. Криминалисты осматривают спальню, потом перейдут к остальной части гостевого дома. А нам придется разделить остров на участки и тщательно все обыскать. Мы не можем утверждать, что это сделал кто-то из них, хотя такое возможно. Не исключено также, что преступник прибыл ночью на лодке. Или преступники.

Паула кивнула. Она старалась не смотреть на вертолет. Сожаление ощущалось комом в животе, тем более что она до сих пор не получила никаких материалов по электронной почте, хотя Маркус Реберг и обещал отправить их сразу. Если он обманул ее и Паула зря подставила коллег, она даже не представляла себе, что делать дальше.

Йоста показал на большой дом:

– Иди, поговори с Патриком и Мартином. Узнай, чем тебе сейчас лучше заняться. А мы здесь приступим к поискам, я набросал план действий.

– Где Бертиль? – Паула огляделась. Мельберга нигде не было видно.

– Ни малейшего понятия. Наверное, отсыпается в какой-нибудь расщелине… Он не любит, когда много работы. Удивляюсь, что до сих пор не отчалил обратно.

– Я уже просила не судить Бертиля строго. У него тяжелый период в жизни.

Встретив удивленный взгляд Йосты, Паула пожалела о сказанном. Все они оказались не готовы к этому. Дома ходили вокруг да около, боясь упомянуть о том, о чем нельзя было упоминать. Но она видела в глазах Бертиля ту же панику, что и в себе, и поэтому прощала ему его недостатки. Не было никаких сомнений в том, как сильно он любит и ее, и мать.

– Ты что-то от меня скрываешь? – спросил Йоста.

Паула махнула рукой.

– Просто прошу оставить его в покое.

Явно не удовлетворенный таким объяснением, Йоста тем не менее подчинился.

Паула быстро пошла к дому. Она никогда раньше не слышала об этом острове, не считала себя морским волком и плавала на лодке в среднем раз в год. Вода не была ее стихией. Паула даже представить себе не могла, как можно так жить – посреди голых скал, в изоляции от остального мира. Но знала, что для многих это – верх мечтаний. Дома в шхерах стоили целые состояния. Вот недавно один художник купил развалюху на богом забытом острове за шестнадцать миллионов. Безумец!

О семье Бауэр Паула также имела смутное представление. Она не принадлежала к литературному миру и едва ли смогла бы назвать последних лауреатов премии имени Августа Стриндберга или даже Нобелевской. Она читала только в отпуске, в основном детективы – то, что Бауэры, по-видимому, вообще не признавали литературой.

Звук вертолета почти стих, когда Паула без стука вошла в дом. Мартин в прихожей разговаривал с Патриком. Оба обрадовались, увидев ее.

– Здорово, что у