Диверсанты из инкубатора - Михаил Нестеров

Скоблик воспользовался «Фордом» как приставной лестницей. С крыши он перебрался на карниз, оттуда проник в туалет через окно.

Оглядев коридор с одной-единственной дежурной лампой посередине, Скоблик набрал на сотовом номер телефона Михея. Связь здесь была неважной, и Михей ответил лишь через двадцать секунд. Он к этому времени подобрался вплотную к центральной двери локанды и пытался разглядеть холл через опущенные жалюзи с внутренней стороны двери. Покачав головой, он отступил к углу здания.

– У парадного глухо. Свет горит в холле и… – Михей сделал короткую паузу, припоминая, как падал свет на зеленоватые жалюзи. – В холле и на ресепшен. – Еще раз глянул на окна своего номера. – У нас темно.

Михей отметил время: десять минут первого ночи. Кажется, ничто не говорило о том, что строгие правила Андреа нарушены. Она закрывала гостиницу ровно в 23.00. Обычно клиенты, предупрежденные владелицей этой, по сути, ночлежки, не опаздывали.

Свет на ресепшен. Михей опустил руку с телефоном. Значит, Андреа там.

Ступая по деревянному полу вплотную к плинтусу, Скоблик поравнялся со своей комнатой. Переборол в себе желание повернуть ручку и войти. Он поступил бы так два года назад. Он вернулся в туалет. В мусорном ведре под раковиной нашел пустую банку из-под пива, вернулся и аккуратно поставил ее на круглую ручку. Сдвинул в сторону половичок, чтобы при повороте ручки банка упала на пол. Поставив пистолет на боевой взвод, Скоблик продолжил путь. В шаге от лестничной площадки он остановился и присел. Осторожно выглянул и бегло осмотрел холл.

Он с минуту находился на краю площадки. Свет в холле и на ресепшен позволил ему в деталях рассмотреть статичную картинку и оставить ее в памяти. Там же отложилась информация о возможном противнике, которого он был вынужден оставить в тылу, в своем номере.

Он отступил на пару шагов. Выждав несколько секунд, вышел на связь с Михеем.

– Давай, – прошептал он, прижимая трубку к губам.

Андреа вздрогнула, когда отчетливо услышала за дверью кашель, затем шаркающие шаги, наконец стук в дверь. Спина похолодела, когда она услышала едва различимый щелчок кнопки на рации и шепот Ди Мартино:

– Всем приготовиться. Ждать моей команды.

К этому моменту его настроение, его отношение к Андреа резко переменилось. Он снова заиграл желваками. В его руке появился пистолет. И тут же его ствол ткнулся между лопаток девушки. Ди Мартино зловеще прошипел:

– Вперед! Ни звука. Иначе вышибу позвонок.

Он взял ее за плечо и вывел из-за стойки. Поставив перед дверью, отошел в сторону.

– Кто там? – спросила Андреа, глядя на жалюзи, остро жалея о том, что ее не видно, что пластины сомкнулись плотно, как веки покойника.

– Это я, Михей. Открой, Андреа. Не бойся.

Все-таки она приманила их. Андреа бросила беспомощный взгляд на Ди Мартино.

Скоблик стоял на краю площадки на одном колене и держал Ди Мартино на мушке. Он был готов положить его, но, не зная численности противника, считал выстрел преждевременным. Действия Ди Мартина читались как с листа. Едва Андреа возьмется за дверную ручку, он по рации отдаст приказ подчиненным. И они, как тараканы, полезут из всех щелей.

Если бы сейчас Ди Мартино обернулся, он бы увидел вооруженного противника. Скоблик максимально облегчал себе выстрел и фактически склонился над первой ступенью лестницы, оголяя тыл. Чтобы выглянуть в коридор, ему пришлось бы сделать два шага назад.

«Всем приготовиться. Ждать моей команды». Двое полицейских, скрывающихся в номере, поняли команду по-своему. Приготовиться означало именно подготовить себя, максимально сосредоточиться. Чего нельзя было сделать взаперти. Изнутри с успехом можно представлять, что творится снаружи. И старший, подойдя к двери, повернул ручку замка.

Позади Скоблика раздался грохот. Вот сейчас он мог сказать себе, что ждал его, но не так рано.

Ди Мартино резко повернулся, вынося руку с пистолетом, и выстрелил вслепую, чем сбил с прицела Скоблика. Тот тоже нажал на спусковой крючок, но пуля просвистела в сантиметре от головы противника. На громкий выстрел Ди Мартино отреагировали сразу несколько человек. В числе первых – Михей.

Он двинул ногой в дверь, отыгрывая инициативу у противника. Точно зная, что Ди Мартино стоит слева от двери, он, опершись спиной о косяк, надавил ногой на дверь, прижимая противника к стене. Вскинул пистолет для выстрела, но Ди Мартино опередил его на мгновение. Он не мог поднять руку с пистолетом, прижатую дверью, свободной оказалась левая рука, которую он поднял инстинктивно, защищаясь. Он ударил локтем в стекло без замаха, но с такой силой, что разлет осколков едва не превысил разлет осколков гранаты. Михей убрал голову, невольно отпуская давление на дверь. Уловив справа движение, он вскинул руку и выстрелил в полицейского, показавшегося из жилого помещения.

Михей не смотрел на Андреа, хотя она едва не помешала выстрелу, находясь к парню слишком близко. Ее волосы качнулись, лица коснулась горячая волна. Она смотрела на Михея и не узнавала его. В метре от него другое лицо. Сквозь изуродованные пластины жалюзи она увидела лицо Ди Мартино. Казалось, он смотрит из-за решетки, которую грыз годами, или глазеет из потустороннего мира.

Полицейский отвлек Михея, и Ди Мартино воспользовался этим моментом. Он со всей силой надавил на дверь, выбросил руку вперед и ударил Михея в висок. И еще раз надавил на дверь, ломая сопротивление противника. Вооруженная рука Михея оказалась в проеме, края которого топорщились остатками стекла. Он вовремя выдернул руку, отпуская пистолет. Другой рукой оттолкнул Андреа от себя. Обладатель черного пояса и хакамы, он вышел на середину холла и принял хамми – оборонительную стойку.

Скоблик, держа пистолет двумя руками, не стоял на месте. Проку в его рейде к своему номеру было мало, тем не менее он не мог стоять на месте, чтобы не превратиться сначала в живую мишень, потом в труп.

Ловушка сработала на манер свето-шумовой гранаты и приковала полицейских к месту. Прошло несколько секунд, прежде чем они активизировались. Тому способствовали более громкие звуки – хлопок пистолетного выстрела, хруст выбитой двери, звон стекла.

Они выходили из номера по одному. Как при замедленном воспроизведении. Показалась рука с высоко поднятым пистолетом, за ней плечо и туловище. Медленный поворот головы с одновременным поворотом тела, рука с пистолетом пошла вниз, замерла…

Скоблик поймал этот момент и надавил на спусковой крючок. Пуля попала полицейскому в грудь, по пути прошив ему рукав рубашки. Голова его резко упала на грудь, будто его ударили в шею. Он пошатнулся и упал. Бесшумное оружие оправдало себя и в этот раз. Второй полицейский, не слыша звука выстрела, перешагнул порог комнаты. Скоблик был уже в двух шагах от него. Глядя ему в глаза через мушку и целик, выстрелил. Пуля попала точно в середину лба, оставляя едва приметное отверстие. Но внутри мозговой ткани, ограниченной костями черепа, она вызвала высокое давление. Скоблик проводил глазами заваливающегося набок противника, точно зная, что у того сейчас в голове горячий кисель.

Он развернулся и побежал назад.

Губы Андреа пришли в движение. Она хотела крикнуть, предупредить Михея об опасности. Но словно подавилась и судорожно сглатывала.

Михей казался слишком легкой добычей для старшего группы полицейского наряда. К тому же он смотрел на бритый затылок и слегка сутуловатую спину парня. Выстрелить ему в затылок или в спину у него не поднялась рука. Михей в сводках проходил как диверсант. Однако попался на незамысловатую ловушку, попытался выстрелить в Ди Мартино, который был на расстоянии полуметра, и не смог. Выстрелил вслепую, оттого, наверное, попал, и тут же расстался с оружием, фактически выбросил его за дверь, подарил его Ди Мартино.

Он сунул пистолет обратно в кобуру и, стоя за спиной Михея, молниеносными движениями заблокировал его руку и охватил горло левым предплечьем. Это был фирменный капкан, из которого еще никто не вырвался. Полицейский смотрел на Ди Мартино, и его губы тронула улыбка победителя. Он мог задушить этого несмышленыша, но вдруг понял, что не сможет этого сделать. Что-то резко помешало ему. Он не успел понять, что жертва мешает ему выполнить удушение подбородком.

Михей тем временем, захватив левое запястье полицейского левой рукой, шагнул влево, повернув бедра к противнику. Отводя правую ногу глубоко назад и влево и опускаясь на колено, он ослабил равновесие массивного полицейского. Теперь Михей мог высвободить свою правую руку из ослабленного захвата и пропустил ее под локтем противника. Поднимаясь, он шагнул ему за спину и увлек его во вращение вокруг себя, проскользнул под его рукой, оставшейся в захвате, и поднялся уже сбоку от него.

И снова он не успел предупредить Андреа, которая смотрела на живой челнок. Инерции хватило для того, чтобы Михей направил полицейского к стене, впритирку с совладелицей локанды. Распаренный, как после бани, он ударился головой и рухнул на колени. Михей отпустил захват и ударил его ногой в основание затылка. Он убил его. Об этом догадался и Ди Мартино. Он вырвался из плена поцарапанный, изрезанный осколками стекла. Он рассчитывал на скорость, принимая во внимание скорость противника. Рассчитывал на массу. Весил он девяносто два килограмма.