Если свекровь - ведьма - Лилия Касмасова

— Господин Весловский не хочет сообщать, где находится их новый загородный домик, — сказал мне Бондин, будто призывая помочь ему добиться ответа.

Да за кого он меня принимает! Я не собираюсь участвовать в допросах бедных рыдающих людей! То есть… не то чтобы бедных людей, а родителей Крыски-Мелисски, которая увезла моего жениха. Возможно, как раз таки в этот загородный домик Который находится тоже где-нибудь на подмосковной речке.

А может, они вообще уже поженились?

— А ЗАГС там поблизости имеется? — обеспокоенно спросила я Весловского.

Он удивленно посмотрел на меня:

— Зачем?

— Н-ну… — замялась я.

Рыжий встал, подошел ко мне, наклонился к самому уху и прошептал:

— Наши не женятся в ЗАГСах.

— А где они женятся?

— В самых разных… особенно таинственных местностях… Из тех, что люди называют заколдованными. Но важно не где, а кто их женит.

— И кто же их женит?

— Обычно кто-нибудь вроде шамана, — сказал инспектор.

А Миша ведь, когда говорил о нашей свадьбе, ни разу не упоминал слова «ЗАГС». Выходит, нас тоже должен женить какой-нибудь шаман в медвежьей шкуре и с бубном. Какая экзотика!

Пока я пыталась осознать, что за бракосочетание меня ожидает, инспектор продолжал:

— И его можно вызвать в любой уголок земли. У шаманов обычно есть собственные самолеты.

Круто. Прилетит, значит, вдруг волшебник на своем самолете…

— Так. Где ваш чертов загородный дом? — рявкнула я на Весловского.

— Ы, — испуганно округлил он глаза.

— Ваша дочура у меня жениха увела! — нависла я над ним. — И если вы мне не скажете, где Мелисса, я вас в… в… крокодила превращу!

И я угрожающе растопырила над ним руки. Ну, он же, бедолага, не знает, что я сегодня без магии осталась.

— Ы, — снова сказал он. Потом язык, видимо, стал его слушаться: — Я скажу, скажу. Вы только моей жене не говорите, что это я сказал… Ведь там у нас… некоторые вещицы… Мои доски… а у нее… Я ведь на доске катаюсь…

— На доске? — не поняла я. О чем это он?

— На серфе, — гордо выпятив нижнюю губу, заявил он.

Ха. Я представила себе на серфе этого пузатого дядьку в костюме. Хотя на серфе не катаются в костюмах. В гавайских шортах. Ой, да лучше и не представлять.

— Значит, на острове? — впился взглядом в Весловского инспектор.

— Да, — поник тот.

— На каком?

— Канары, — еще больше сник тот.

— Конкретнее.

— Ла Гомера, — еле слышно пролепетал Весловский.

А бабуля угадала насчет острова. Однако, ничего себе, какие эти соседи миллионеры. Домик у них на Канарах!

— Отлично, — сказал инспектор. — Говорите адрес.

Весловский произнес какую-то абракадабру, вроде плайа дэтэгульхуль, а потом более понятное «Вилла Белладонна». Но Бондин, похоже, понял все. Кивнул, записал в телефон.

— Только она не могла туда поехать, — сказал Весловский.

— Почему это?

— К нам кто-то повадился воровать по мелочи — закуски, журналы… Похоже, кто-то ключ скопировал. Так что жена вызвала мастера, он изменил замки, и потом я отдал ему все ключи на перенастройку. Только вчера утром. Они сказали, ключи будут готовы не раньше чем через неделю.

Бондин кивнул:

— Перенастройка — дело небыстрое.

— Ну да.

— Значит, на виллу ваша дочь войти не сможет, — полувопросительно произнес Бондин.

— Без ключа-то… — робко пожал плечами Весловский.

— Что ж, остается надеяться на ступу, — хмуро сказал инспектор, повернулся ко мне и скомандовал: — Идем.

Он подхватил саквояж и плащ, шагнул к двери, потом остановился:

— Вряд ли мы вернемся к полудню, так что придется вызвать замену. — Он нажал кнопки на своем сотовом, приложил трубку к уху: — Бондин. «Золотые тополя». Я должен уехать. К полудню не успею. Кто-то есть поблизости от «Золотых тополей»?.. — Он подождал минутку, глядя на меня с улыбкой.

Я смутилась, отвернулась.

Бондин продолжил говорить в телефон:

— Жасмин? — Он поморщился. — Хорошо. Тогда передайте ей, четверо инспектируемых будут отсутствовать некоторое время. Мелисса Весловская, Михаил Реймс, Виктория Пешкина, Орхидея Бин… По разным причинам. Отчет предоставлю позже. — Он положил трубку обратно во внутренний карман своего полосатого пиджака.

Похоже, эта Жасмин ему не очень по душе. Интересно, почему?

Бондин раскрыл дверь. Позади раздался жалобный голос Весловского:

— Инспектор, вы не накажете нас за серфы и шезлонги?

— Там видно будет, — отозвался жестокий инспектор и вышел в библиотеку. Остановившись рядом с по-прежнему сидевшей у столика женой серфингиста, он произнес, вопросительно приподняв бровь: — Шезлонги?

Та побледнела, поднялась:

— Там ведь берег почти пустынный… — Тут она заметила мужа, который вышел из кабинета вслед за нами, и бросила гневно: — Болтун!

— Но вдруг кто-то бы все же увидел? — спросил инспектор.

— Так я на это и рассчитывала, — непонятно произнесла Весловская, но потом спохватилась. — То есть… А я вот уже написала. — Она протянула ему лист с несколькими строчками. Перед каждой строчкой стояла цифра. Похоже, это был список чего-то.

— Отлично, — сказал Бондин, забрал лист и двинулся дальше. Но потом оглянулся: — Да, кстати, можете отправляться домой. Но не удаляйтесь от своего поместья далее чем на семь километров. О возможности свободы передвижения вам будет сообщено.

Я пошла за ним, спросила тихо:

— Вы ведь на самом деле ничего не знаете про шезлонги?

— Не знаю, — сказал он и смешливо улыбнулся.

Ужас. Что за тип.

А тип снова набрал чей-то номер на телефоне и сказал:

— Да. Весловским, Сигизмунду и Повилике, разрешено перемещение из «Золотых тополей» в «Дом у озера», под домашний арест.

— И зачем только Мелиссочка сбежала! — раздался рыдающий голос Весловской позади.

Я обернулась. Муж утешал ее, обняв за плечи. А та продолжала причитать:

— Зачем ей этот остолоп Реймс?

Бондин уже убрал сотовый и как раз открыл дверь в гостиную. От двери отпрянула Далия.

— А я как раз… шла в библиотеку, хотела… почитать, — сердито сказала она, что-то пряча за спину.

— Прошу, — Бондин пропустил ее внутрь.

Далия поравнялась с соседями и сказала:

— Остолоп?! Меня больше удивляет, зачем Мише девица, которая умеет только танцевать да бонсай делать!

— Икебаны, — гордо вздернула нос рыжая соседка.

Далия только небрежно махнула рукой — мол, все равно ерунда.

А сосед как-то подтянулся весь, убрал руку с талии жены и подался к Далии:

— Ну что вы, Далия Георгиевна, на самом деле — это было бы такое счастье — сблизиться с вами… то есть… чтобы наши семьи… Это она от расстройства ляпнула…