На плоту через океан - Уильям Уиллис

То, что случилось с моим запасом воды, было похоже на катастрофу. Сейчас я плыл вблизи от экватора, и до цели мне оставалось еще два — три месяца пути. От Маркизских островов плот находился на расстоянии около тысячи шестисот миль… Ничего не стоило как следует позаботиться о банках. И такая чудесная вода, самая лучшая, из высокогорного источника!

…Когда я готовился к путешествию, у меня было желание захватить с собой пятидесятигаллонный деревянный бочонок из обожженного дуба, где вода сохранилась бы чистой и холодной. Я привязал бы его на корме за каютой и хранил бы там на случай аварии. Теперь такой бочонок весьма бы мне пригодился.

И это случилось со мной, с человеком, хорошо знавшим море и его законы! На море человек существует лишь до тех пор, пока у него есть вода. Это было мне известно с юношеских лет. Быть может, какое-нибудь судно пройдет мимо? Нет! Я плыл в стороне от морских дорог и должен был искать другой выход из создавшегося положения.

В полдень я вычислил широту, а после полудня полностью определил свое положение: 5°31′ южной широты и 114°10′ западной долготы. Прошло полтора месяца со дня отплытия из Кальяо.

Снова настала ночь, и звезды мирно смотрели на меня с высоты. Дул легкий устойчивый бриз, «Семь сестричек» в тишине неслись над пучиной; они плыли так спокойно, словно на борту ничего не случилось.

Нужно было найти выход. Я немного успокоился и начал обдумывать создавшееся положение. Плот был в полной исправности.

— Я доберусь до цели и совершу это путешествие! — без конца повторял я вслух, как это делают люди, долго прожившие в одиночестве.

У меня оставалось около девяти галлонов воды. В течение дня я занимался вычислениями: тридцать шесть кварт, в каждой по две с половиной кружки. Всего девяносто кружек воды. Я предполагал, что пробуду в пути дней двести, и захватил четыреста кварт воды. Теперь, после того как я провел в океане сорок пять дней, у меня оставалось девяносто кружек. Но мало ли что может замедлить мое продвижение! В шторм я могу потерять паруса и такелаж, со мной может стрястись еще какая-нибудь беда. Может быть, мне следует взять курс на Маркизские острова?

Конечно, я мог выжать немного воды из пойманных рыб, но по временам рыбы исчезали на несколько дней. В этих широтах в настоящее время года нельзя рассчитывать на дожди.

Для того чтобы пополнить свои запасы дождевой водой, мне следовало перебраться в штилевую полосу экватора, лежащую к северу от него, на значительном расстоянии от района действия юго-восточных пассатов, но об этом мне и думать не хотелось.

Я потерял также и свои аварийные продовольственные пайки. Они тоже хранились на бревнах под палубным настилом в другой части плота, и упаковка подверглась разъедающему действию соленой воды. Мне оставалось только выбросить за борт весь свой аварийный запас. Это Тедди настояла на том, чтобы я захватил с собой аварийные пайки, которые выручили бы меня в случае, если бы мучные продукты заплесневели и испортились под действием морского воздуха. Она привела и другой довод, говоря, что эти пайки я могу использовать как подарки туземцам, если мне придется высадиться на каком-нибудь атолле.

Теперь на протяжении трех месяцев мне предстоит довольствоваться одной кружкой воды в день. Достаточно ли мне будет такого количества воды? Смогу ли я выжить на такой порции, трудясь двадцать четыре часа в сутки и проводя большую часть времени под палящим солнцем?

Я постараюсь пить воду медленно, капля за каплей, извлекая из нее все, что в ней есть полезного. Но мне потребуется больше воды! И внезапно пришел ответ. Соленая вода! Я буду пить соленую воду!

Да, так оно и есть: я буду пить понемногу морскую воду, чтобы сохранить свои запасы пресной. Еще будучи юношей, я почему-то всегда мог пить морскую воду. Возможно, я употреблял в пище очень мало соли, и это тоже до известной степени объясняло мою способность пить соленую воду. Я буду выпивать одну — две чашки океанской воды в день. Мне и раньше приходилось это делать, когда я плавал матросом на различных судах. Частенько я выпивал чашку морской воды, чтобы улучшить пищеварение. Бывалые моряки знают, что морская вода действует как лекарство.

Еще недавно, четыре года назад, плавая на танкере, совершавшем рейсы в порт Ля Круз, я выпивал по одной чашке соленой воды в день. Мне приходилось это делать потому, что газы, выделявшиеся из сырой нефти, нарушали пищеварение, и мне помогала морская вода. Потом я пил соленую воду, когда вместе с Тедди совершал плавание из Вест-Индии, а также у берегов Флориды и Багамских островов. Тедди, бывало, морщилась, наблюдая за моим лицом, пока я опорожнял кружку морской воды, но мое лицо оставалось спокойным. Мне так и не удалось уговорить ее попробовать выпить хоть чашку, хотя она и соглашалась, что морская вода полезна для человека.

Взяв жестяную кружку и убедившись, что поблизости нет акул, я зачерпнул океанской воды и медленно выпил до дна. Я не испытывал ни малейшей тошноты и даже не поморщился.

Итак, выход из положения был найден. Мой организм усвоит морскую воду, в этом я был уверен. Мне вспомнился дикий скот, живший из поколения в поколение на Галапагосских и других безводных островах. Бродя целый день по раскаленным скалам, эти животные нуждались в большом количестве воды и пили прямо из моря. Я знал также, что на некоторых полинезийских островах туземцы употребляют только солоноватую воду, так как пресной у них нет.

И все же я не находил оправдания своей беспечности. Вероятно, мои керосинки и запасы керосина в бидонах постигнет та же участь, что и банки с водой. В свое время я не позаботился обо всем этом и теперь в любой момент могу остаться без огня. Тогда мне придется питаться сырой рыбой. Я знал, что справлюсь и с этим, но все же было бы куда приятнее видеть перед собой на тарелке румяные, поджаренные ломтики дельфиньего филе, чем есть его сырым, запивая соленой водой. Единственно, что меня утешало, это мысль, что условия моего путешествия действительно приближаются к жизни человека, потерпевшего кораблекрушение.

Усталый, я лежал на доске у штурвала, прислонившись к компасу. Сосни малость. Все будет хорошо…

Во сне я испытывал странное чувство, будто кто-то хозяйничает на плоту и управляет им. У меня и раньше возникало такое ощущение. По временам мне казалось, что это Тедди или кто-то из моих близких, быть может, мать или сестра… Когда я стал приходить в себя, это впечатление усилилось. Наконец я очнулся и увидел, что надо мной нависли черные тучи. Темные громады волн поднимались со всех сторон.

Только тут я осознал, что оторван от мира людей, что я один-одинешенек среди беспредельного океана. Я нахожусь как бы в гигантской одиночной камере, освещенной солнцем, а по ночам — несчетными свечами звезд. Я узник Вселенной. Быть может, все люди вымерли и я остался один во всем мире. Нет, я не хотел бы так жить, даже если бы жизнь моя продлилась тысячу лет!