Рождение мечника (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

Квадратный зев коридора то и дело кривился отвратительными поворотами под девяносто градусов. Свет здесь был таким же неестественным, как и сам бетон вокруг, словно жизнь навсегда оставила эти стены, оставив по себе лишь бледно фосфоресцирующее нечто. Мы шли группой. Впереди я — в своём белоснежном комбинезоне, с инопланетным клинком наизготовку; чуть поодаль крался мой бывший зам по боевой части. Мужчина нёс в руках последнюю модификацию знаменитого отечественного автомата, лениво поводя стволом навстречу очередному повороту. Трое бойцов, вооружённые под стать ветерану, замыкали нашу необычную процессию.

За очередным поворотом уже привычно блеснул лазерный луч, силясь порезать на части неосмотрительно идущих по коридору людей, однако его мельтешение напоролось на лучистое силовое поле клинка. Два инопланетных орудия скрестились в попытке задавить, промять, прожечь. А вот и источник излучения — почти у самого потолка, выполненный в виде миниатюрной камеры наблюдения. Я вскинул клинок, выцеливая его остриём лазерную турель. Серебристая вспышка, снопы молний разбегаются вокруг точки фокуса на силовом поле, и вот враждебная система каплями металла стекает на тусклую стену. Бойцы за спиной, залёгшие было в самом начале светопреставления, вскакивают и спешат миновать зону поражения уничтоженного орудия. Павел Николаевич лишь качает головой, да щёлкает языком: опытный боец до сих пор не может привыкнуть к инопланетной дикости, когда клинковое оружие каким-то немыслимым образом вписалось в высокотехнологичное совершенство орудийных систем высокоразвитых цивилизаций. Но сейчас ветеран хотя бы воспринимает это, как данность, а в самом начале…

Мы входили в бункер с последними лучами заходящего солнца. Вход был почти неразличим в едином скальном массиве, и только чёткие GPS-координаты позволили нам его отыскать. У всех было приподнятое настроение, мы предвкушали впереди солидный куш, который позволит воплотить в жизнь задуманное. Мне тогда и в голову не могло придти, что броский комбез, спрятанный слоем классического зелёного камуфляжа, может стать моей основной формой одежды, ну а двуручник я нёс с собой больше по привычке, не желая оставлять где-либо. Удобный пенал за спиной хотя и давал лишних два-три кило веса, но не был таким уж обременительным. Со мной, вместе с моим бывшим замом, было десять опытных бойцов. Все вооружены по последнему слову техники, помимо классических автоматов имелся солидный запас взрывчатки, гранат, химических реагентов для разрушения бетона; все щеголяли шлемами с ночными визорами, фонарями, выводами мощных раций, сигнал которых вполне мог обеспечить уверенный приём даже под слоем бетона.

Лаз проглотил нас, чтобы спустя полчаса выплюнуть наружу первых раненных. Коридор был буквально напичкан ловушками. Лазерные турели, прожигающие своими смертоносными лучами любую земную броню; противопехотные мины, выбрасывающие из себя не привычные стальные элементы, а жуткие облачка поражающих элементов на основе плазмы; механические пружинные элементы, без всякой электроники реагирующие на нажатие ступни ботинка на область пола. Одним словом, нас ждал очень тёплый приём. После очередного облачка плазмы я остался без камуфляжа, да и автомат пришёл в полную негодность, и это мне ещё повезло: от шедшего впереди бойца не осталось даже пепла. Именно тогда я, матерясь, скинул со спины ошмётки пенала, извлёкая на свет божий белёсый клинок. Павел Николаевич неодобрительно хмыкнул, когда я стал с мечом наизготовку, и хмыкал ровно до тех пор, пока смертоносная взвесь очередной мины не натолкнулась на звёздный блеск силового поля, окутавшего меня в момент опасности. Ухмылка сползла с лица бойца, и дальше мы шли почти без потерь…

За очередным поворотом вместо разверзшегося зева оказалась массивная дверь. Я смело подошёл к обшитой металлом створке, на табло в стене ввёл цифры доступа. Уже приготовился принудительно врубить силовое поле вокруг клинка, но что-то в двери буднично щёлкнуло, створка легонько вздрогнула, намекая на срабатывание замка. Я толкнул тяжёлую конструкцию, она легко поддалась.

— Они издеваются, Павел Николаевич, — констатировал я, бросив хмурый взгляд на своего зама. Кроме координат, нам был известен и пароль доступа в хранилище. Того и другого казалось вполне достаточно, чтобы буднично зайти внутрь и выйти обратно. Оказалось, пароль — не более чем изощрённая западня для расслабившихся искателей. Не удивительно, что к концу смертельно опасного путешествия мы просто не верили в реальность этого треклятого пароля. Ан нет, пароль оказался правильным, что намекало на изящную издёвку республиканок.

Мой знакомый только тяжко вздохнул — мы все потеряли здесь очень много нервов и времени, а он ещё и двоих боевых товарищей лишился. Держа меч перед собой, я первым шагнул в просторную комнату. Всё пространство внутри было уставлено разномастными ящиками. Каких только ящиков здесь не было! И большие, и маленькие; и квадратные, и вытянутые прямоугольные; и деревянные, и металлические, и даже пластиковые. Мои спутники снова оживились.

Слаженными усилиями мы принялись вскрывать ящик за ящиком. Спустя полчаса работы под неживыми сводами стали раздаваться первые ругательства, заметно оживляя обстановку. В ящиках оказались бумаги. Папки с личными делами, папки с компроматом, документы на землю, на недвижимость, паспорта, лицензии… Чего здесь только не было! Этот бункер был средоточием достижений разведки Республики. Отталкиваясь от его содержимого, можно было развернуть глобальную шпионскую сеть, обеспечить прикрытие и ресурсы для тысяч агентов по всему миру.

— Они неплохо подготовились, Леон Иванович, — отметил мой боевой товарищ. — Захотят, в считанные дни восстановят свою сеть.

— Но зачем бункер, Павел Николаевич?! — меня трясло. Я ожидал чего угодно, но только не этого.

— Ну не в банке же им всё это держать? — удивился безопасник. — Представляю, как какая-нибудь дама в таком же, как у вас, комбинезоне заходит в центральное отделение какого-нибудь швейцарского банка…

— Это будет провал. Документы не понадобятся, — хмыкнул я, несколько успокаиваясь. — А бумажные носители для надёжности?

— Полагаю, да. Их не уничтожить графитовой бомбой.

— Да, и любая экспертиза подтвердит их подлинность. Республиканки, в самом деле, неплохо устроились.

— Будем искать дальше?

— Да. Вдруг где-нибудь будет ящик со спецсредствами?

— Уж что-что, а вот спецсредства они запросто могут привезти с собой.

— А если засада? Если нужно прорываться с боем?

И мы с утроенной силой набросились на безобидные ящики. После нескольких часов работы уже действовали, как автоматы. Поддеть крышку стальным штырём, надавить, осмотреть содержимое. Ящик — к противоположной стене. Открыть, осмотреть, отбросить. Открыть, осмотреть, отбросить…

— Леон Иванович, вам нужно на это взглянуть, — прошелестел уставший голос одного из солдат.

Я подошёл к стальному вытянутому пеналу, крышка которого была погнута, и только благодаря этому открывала внутренности. Там оказались другие металлические пеналы, только меньше основного. Один из них был вскрыт дотошным бойцом, и в скупом дежурном свете мерцала белая рукоять… фламбера. Я неверяще уставился на инопланетное оружие. Мощное, способное поспорить по разрушительной силе с целым отделением космопехоты, с несколькими танками пришельцев, оно было великолепно, но… совершенно бесполезно.

— Это точно последний? — я цеплялся за соломинку.

— Да, Леон Иванович, — констатировал возникший рядом со мой безопасник. — Это такие же игрушки, как у вас? Разве нам не повезло?

— Повезло?! — меня опять трясло. Это было издевательство. Спецсредства, мать их! — Никто на этой планете не сможет ими воспользоваться!

— Но вы же пользуетесь?

— Я — особый случай, — пробурчал, остывая. — Хотя ваши слова и не лишены здравого смысла. Берём ящик и уходим.

Вечером после вылазки я во второй раз в жизни напился, как свинья. Последняя надежда приобрести приличное снаряжение для групп прорыва канула в лету. И ведь сколько сил было потрачено на этот треклятый схрон, сколько усилий мне стоило отыскать его координаты! В конце концов, повезло даже найти коды доступа к магнитному замку. А в конце такой облом!