Погибшая страна - Г. Берсенев

Стоя у изголовья мумии, Ибрагимов старался уяснить поистине замечательное выражение глаз умершей. Именно выражение, ибо они таили в себе какую-то внутреннюю силу, уснувшее, а не отсутствующее сознание.

Ибрагимов прикрывал то верхнюю, то нижнюю половину лица женщины, желая найти разгадку странного явления. Нет, перед ним светились положительно что-то выражающие зрачки, осмысленные, не остекленевшие! Ибрагимов видел это и боялся верить этому. Он не хотел обмануться в своих впечатлениях.

— Ну, что же, приступим? — тихо дотронулся до его плеча ассистент, выводя профессора из задумчивости.

Первое же прикосновение к останкам обнаружило, что поверх шелковистых одежд тело было покрыто тончайшим сизым налетом, будто слежавшимся слоем пыли. С легким шелестящим звуком расслаивалась неведомая оболочка под пинцетом ассистента. Опять затрещал киноаппарат, подробно запечатлевающий операции.

Оболочка снялась как футляр. Внешне она имела вид шероховатого целлулоида; на прозрачность ее ничуть не влиял сизоватый оттенок вещества. Матовость оболочки помешала раньше обнаружить странный панцирь Гонды.

Шелковая пелена, прятавшаяся под платьем, снялась легко, не обнаружив и признаков тления. Через четверть часа на пьедестале лежал перед ними труп обнаженной Гон-ды. Даже мертвое тело ее сохраняло необычайную красоту форм, не вполне похожих на формы тела современной женщины. Словно точеное, эластичное, бронзово-розоватое, оно походило на изваяние.

Ибрагимов внимательно осмотрел голову покойницы. Череп ее не был так удлинен, как череп Неора. Нижняя челюсть также казалась сравнительно укороченной. В приоткрытых глазах, казалось, сверкал какой-то фосфоресцирующий блеск. Вот что принимали они за сияние скрытой жизни! Вероятно, в мумии начинался уже процесс медленного загнивания. Отсюда это странное излучение робких загадочных искорок, принятых учеными за проявление жизни.

Приступили к осмотру трупа. На теле нигде не виднелось ни малейших признаков швов. Ясно было, что вскрытие полости живота перед погребением не производилось. Открытие совпало с невысказанными предположениями Ибрагимова. Однако в то же время оно и поразило ученых. Следовательно, труп был в том самом состоянии, в котором он находился в минуту смерти.

— Но как же он мог сохраниться? Из всех подвергшихся мумизированию трупов внутренние органы извлекаются в целях предохранения их от загнивания. Нельзя же одной поверхностной дезинфекцией убить мириады бактерий, наполняющих внутренние человеческие полости. Ведь именно они порождают тление. И именно потому так старательно дезинфицируются внутренние полости тела бальзамируемых трупов!

Такой тирадой разразился недоумевающий ассистент. Ибрагимов задумался и вдруг, обернувшись к помощнику, произнес:

— А почему не допустить такого предположения: не применяли ли в некоторых случаях гондванцы дезинфицирования путем полного очищения от пищи и от прочих посторонних веществ внутренних органов умерших? И не пропускали ли они затем через полости какую-либо убивающую бактерии жидкость, не особенно вредную для человеческого организма, как мы теперь вводим в каналы питательные растворы?

— После всего, что мы здесь видели, можно все допустить! — согласился помощник. — Но кому же тогда принадлежит содержимое герметически закупоренных склянок?

В этот момент гонг с «Фантазера» подал сигнал собираться на ужин.

Ученые бережно перенесли останки под большой стеклянный колпак, из-под которого затем выкачали воздух. Туда же поставили несколько склянок с серной кислотой, поглощающей, как известно, влагу. В руках Ибрагимова находилась пробирка. В нее он вложил крохотный кусочек отрезанной у Гонды мышцы. Они собирались исследовать ее кровь, основной жизненный двигатель.

Поздней ночью ученые вышли из химико-бактериологической лаборатории, обогащенные важным научным открытием. Кровь гондванцев, как доказал анализ, значительно отличалась своим составом от крови современного человека: наблюдалось громадное сходство ее содержимого с кровью человекообразных обезьян.

И здесь опять целиком подтверждалась теория происхождения видов!..

IX

Опыты Ибрагимова над сращиванием отсеченных частей организма долго не приводили к положительным результатам. Приращивание небольших органов — например, пальцев, кусочков мышц, пересадка костей — более или менее удавалось. Но когда возникал вопрос о сращивании сложных органов, опыты оканчивались неизбежным крахом. Места порезов неизменно выделяли большое количество гноя, мешавшего сращиванию, и это заставило молодого ученого отказаться на время от поставленной цели.

Это далеко не значило, что он совершенно отбросил мысль об оживлении праха Неора. Он решил лишь переменить объект опытов, посвятить свои силы останкам Гон-ды, внутренности которой, как известно, не были извлечены из трупа.

План Ибрагимова был построен на одновременном осуществлении целого ряда сложных операций. По его мнению, необходимо было одновременно возбудить и нервную деятельность организма, и его кровообращение. И то, и другое теоретически казалось возможным. Исследуя состав запекшейся крови Гонды, Ибрагимов и его ассистент установили норму потери телесными тканями влаги. В первую очередь, требовалось водонасытить организм, чтобы вновь растворить свернувшиеся белковые соединения.

Эта часть операции целиком походила на те, которые они уже неоднократно производили над отдельными органами человека.

Перенеся прах Гонды в специально оборудованный на «Фантазере» кабинет, они погрузили труп в питательную жидкость, насыщенную кислородом и калием. Вместе с тем через кетгутовые трубки, обладающие свойством быстрого рассасывания, они ввели в артерии физиологический раствор, подвергнутый непрерывному действию радиоактивных лучей.

Введенная в кровеносную систему жидкость должна была перевести в жидкое состояние затвердевшую кровь трупа, которую после этого предполагалось привести в движение волнами сжатого воздуха. Температура среды и питающих соединений равнялась тридцати восьми и четырем десятым градуса Цельсия.

Странное зрелище представляла собою камера оживления. На большом стеклянном столе лежал оживляемый труп. Едва уловимые ультра-фиолетовые лучи наполняли ее, пронизывая насквозь безжизненный организм Гонды. При помощи особых аппаратов останки женщины как бы пропитывались, насыщались живительными свойствами ультра-фиолетовых волн.

Уже в течение сорока минут труп подвергался их действию. Тем не менее жизнь не проявлялась еще ни в чем. Тело по-прежнему оставалось холодным, едва реагируя на искусственное повышение температуры.