Проклятый род - Руслан Валерьевич Дружинин

доводили до бешенства. Серко опасался, что Влада однажды не вытерпит и сорвётся, как это бывало во время взросления, когда ей только заточили клыки.

Вскоре дорога вывела на крутой, поросший летними травами холм. Молодая Волчица уже стояла на склоне и чутко всматривалась в окрестности. За полями, вплоть до самого горизонта, расстилалось зелёное море хвойных лесов. Но перед стеной сосен и елей стояла деревня на целых двадцать изб, и ни одного человека вокруг…

*************

Серко принял бинокль от Влады и внимательно осмотрел поселение. Дома выглядели заброшенными – почерневшие, с обветшалыми крышами и слепыми окнами. Когда-то это были крепкие срубы, в которых люди много Зим спасались от лютых морозов. Но сейчас жизнь оставила избы – дома не выдержали эпохи мора. Селение вымерло не сразу, год за годом жизнь уходила отсюда и к возвращению короткого лета внутри бревенчатых стен царствовала пустота.

– И это по-вашему хорошее Тепло? – обернулся навий сын к Михаилу.

– Моровые Зимы назад не вернутся, а одну ночь мора такие дома точно выдержат. В них можно остаться, если в порядок до холодов привести.

Охотник задумчиво поднял голову к небу. Верным ли было то, что говорил ему крестианец? Если моровая Зима всё же случится, то обветшалые избы опять превратятся в могилы. Как косые надгробия они напоминали о том, что однажды уже подводили людей. От такой мысли Серко стало не по себе.

– Только дурак туда сунется, или до края отчаянный, – отрезала Влада – она нервничала. От одного взгляда на мёртвую деревню, тело Волчицы вздрагивало от напряжения. – Серко, давай туда не пойдём? Худое это место, очень худое – нутром своим чую!

– А проверить кое-что не желаешь? – брат указал на единственный дым почти у самого леса. Влада не могла не заметит верный признак людского Тепла, но, взглянув на него, она только тряхнула бусыми волосами:

– Нет, не хочу. Пойдём прочь!

– Пока каждый крест не проверим, никуда не пойдём. Или хочешь, как крестианские дозоры, только издали посмотреть, да и с тем к матери возвернуться?

– Второй крест не так уж и далеко – меньше дня быстрым шагом. Обойдём это место и выйдем к другому…

– Нет, пока здесь не разведаем, дальше не двинемся, – закончил брат бесполезную ссору. Влада облизнула губы и тревожно дёрнула худыми плечами:

– Хорошо. Выбор твой, но потом мне не жалуйся...

Серко внимательно посмотрел на сестру, только теперь в нем колыхнулось сомнение, но отступаться, тем более перед Младшей, он не собирался.

– Вы с нами пойдёте и только попробуйте где-то отстать, – махнул он крестианцам и первым пошёл к окраине незнакомой деревни.

Михаил недоверчиво блеснул глазами в спину охотника, а Вера покрепче сжала руку Егорки. Люди боялись, и этот страх как зараза лип к Нави. Влада на ходу достала «Пера», чтобы проверить патроны. Губы беззвучно зашептали обращение к Громовержцу, а кончики пальцев прошлись по вырезанным на дереве рунам. От каждой тёмной избы веяло смертью. Из выбитых окон к живым людям тянулся гулкий сквозняк. Серко приготовил карабин к бою, оружие успокаивало его лучше любых предсказаний. Дым не мог врать – здесь кто-то выжил и Серко ждал скорой встречи с людьми.

Безоружные крестианцы держались поближе друг к другу. Михаил шёл уверено, чтобы напускной храбростью приободрить младших сестру и брата. Зверь внутри двоедушцев ворочался, Волчий Дух чуял, что они ступили на очень нехорошую землю. Не сводя глаз с домов, Влада забормотала:

– В каждой избе жили, в каждой умерли – не сразу, ни за один год и не за одну Зиму, но быстро – за два-три года здесь живых не осталось. Оседлые хотели спастись: дома утепляли, забивали окна покрепче, но по весне, когда тает снег, наружу их выходило всё меньше. Не было пищи, зато хвори пришли. Не было дров для печей, зато холода длились целую вечность. В этой деревне сгинуло так много душ... очень много.

Сейчас, при свете ясного дня, смерть казалась далёкой, а отчаянье мёртвых – угасшими отголосками. Но Навь чуяла дыхание могил и слышала стоны из прошлого. Только теперь Серко понял, почему Влада не хотела входить в пустую деревню – она пропускала через себя сумасшествие, которое охватило оседлых в последние годы.

– Решили, так уж пойдём до конца, – проворчала охотница, заметив взгляд своего брата. Серко закивал, но вдруг вскинул голову и насторожился. Вук тоже услышал тихий скрип, как будто где-то прогнулась доска под ногой. Пёс зарычал, прижал уши и показал соседнему дому оскаленные клыки.

«Лучше сам покажись, всё равно найдём и тогда душу вытрясем!» – взял охотник пустое окно на прицел.Повисла обманчивая тишина. Казалось, кто бы не шагнул в мёртвом доме, сейчас он притаился и ждёт, пока незнакомцы сами уйдут.

– Если сам не покажется, шли туда крестианцев, – глядя поверх винтовки, зашептала Волчица. – Я в мёртвую избу не сунусь, особенно в погреба. Там такое зло может прятаться, которое даже в кошмарах тебе не приснится.

Но отправлять внутрь дома никого не пришлось. Через минуту из-за дальнего угла избы выглянуло обрамлённое тёмными волосами личико. Девочка была невелика ростом, на вид Зим десять-одиннадцать, и очень худа. Узкое тельце ютилось в грязном платье из старой материи и шкурок мелкого зверя. С затаённым любопытством малышка смотрела на пришедших в её деревню людей.

– Ребёнок... – судорожно выдохнула Вера. Страх в ней мигом сменился на сострадание. Ладонь крестианки прикрыла задрожавшие губы. Вид столь жалкого существа терзал её милосердное сердце. Однако Серко нисколько не впечатлялся. Он ждал скорее засады и выстрела