Сыны Каина. Капкан на любовь (СИ) - Амеличева Елена

— Верно, но такой территории это любое место может быть. И любой из ряженых.

А не пора ли вам всем на переподготовку? Я стиснула зубы. Не зазнавайся, Магда.

— Что? Говори уже!

— Лучше всего притягивают энергию при выбросе силы какие-либо священные предметы.

— Верно.

— Предметы культа. — Еще прозрачнее намекнула наглая вчерашняя стажерка. Нет? Тяжелый случай. Что ж, сейчас всем будет стыдно. — Игорь Леонидович, в центре пентаграммы стоит церковь.

Интересно, будут меня бить или нет? В школе прецеденты были. Взрослые от детей мало чем отличаются, так что буду ходить и оглядываться, как говорится.

— Чего стоим? — прошипел директор. — Вперед!

Мы двинулись к белому храму с резными башенками, увенчанными зелеными куполами. Включившаяся подсветка делала его похожим на огромный сувенир. Было закрыто, конечно же, но это не стало препятствием.

— Отец, мы тут подумали с аналитиками, — начал Лукьян, подойдя к нам, — в центре звезды…

— Храм стоит! — рявкнул директор. — Быстрее надо думать!

Мы вошли внутрь. В нос ударил характерный запах. Было тихо, шум праздника, который оказался кровавой жатвой, сюда не проникал. Темноту быстро рассеяли большие фонари в руках Хранителей.

Ощущение, что мы по царским палатам времен Ивана Грозного идем. Со стен обиженно глянули скорбные лики святых. Я мысленно попросила прощения. Хоть и не особо религиозна, уважать чужую веру считаю себя обязанной.

Мы медленно шли по церкви, которая из-за мечущихся лучей казалась зловеще напряженной. Все притихли. Шаги гулким эхом улетали к высоким потолкам. В глубине храма заметались огоньки.

— Вот ведь сука, на алтарь забрался! — пробурчал кто-то за моей спиной.

Я вгляделась, так и есть, свечки стояли в основаниях лучей пентаграммы, нарисованной на полу. И, похоже, начертили ее кровью. Причем, совсем недавно — в центре отпечатались вполне земные следы подошв. Вот только они были красные. И с пола переходили на стены!

Я глянула вверх и обомлела, увидев пылающие алым глаза, которые принадлежали существу, которое сидело на люстре. Какой-то несуразный комок лохмотьев, из которого торчала лохматая голова.

Кто-то посветил в этом направлении фонарем. Тварь зашипела, раскачала громадный светильник и захихикала. Причина ее злорадства стала понятна, когда он вдруг начал опускаться, ухнув вниз, и понесся на нас.

Лукьян прыгнул на меня и успел повалить на пол прежде, чем люстра врезалась в нас. Я ударилась головой и тоже зашипела — но в отличие от той мрази, от боли.

— Жива? — мой спаситель посветил в лицо. — Встать можешь? — он поднялся, протянул мне руку и пробормотал, — в церковь я тебя планировал привести по иному поводу.

Другим повезло меньше — пораненные Хранители лежали на полу, наполняя храм стонами. Лукьян бросился к отцу, но тот отмахнулся и снова рявкнул:

— Бегите за ней!

Мы выбежали на улицу следом за существом. Небо алело закатом, следом наползала насыщенная ночная синева. Идеальные декорации!

— Вон она! — парень указал на комок лохмотьев, шустро несущийся в толпу.

— Почему сразу она? — возмутилась я, нагнав бывшего. — Может, оно мужского пола.

— Самое страшное зло — женского! — отрезал начальник и, расталкивая ряженых, кинулся в толпу.

— А как же дьявол? — не удержалось мое чувство противоречия.

— Вот когда он мне лично предъявит пенис, тогда поверю! — Лукьян замотал головой, высматривая тварь. — Затаилась где-то.

— Подними, посмотрю.

Ухмыльнувшись, он присел, обхватил меня за попу и приподнял. Ага, не спрячешься!

— У сцены стоит, — прошептала я, когда ноги коснулись земли.

— Засада, — парень покачал головой. — Там народу до… Концерт ведь будет. А надо тихо.

— Не до того! — я начала протискиваться сквозь нетрезвых людей.

Но к тому моменту, когда впереди замаячил комок лохмотьев, тварь обернулась и, заметив меня, раздосадовано зашипела. Выругавшись, я посмотрела, как эта помесь Бабы Яги с лохматым домовым лезет на сцену, дрыгая тощим задом, и метнулась к ней, в надежде успеть перехватить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Увы, мы с Лукьяном схватили воздух. Глядя на нас сверху, гадина захихикала и, задрав подол, начала поливать окружающих мочой.

— Говорила же, это мужик! — едва успев отскочить, крикнула я.

— Сейчас мы из него оно сделаем! — пообещал Лукьян.

Взобравшись следом на сцену, мы понеслись за нечистью. Хихикая и размахивая руками, будто пытаясь улететь, она — вернее, он, удивительно шустро маневрировал между нами и музыкантами, которые как раз начали разогрев.

Народ принял это за юмористическую сценку и захохотал, аплодируя. В довершение наших бед из-за кулис вышла Смерть — в длинном черном одеянии и с косой в руке. Видимо, это был певец. Зрители замерли в ожидании. Мы с Лукьяном переглянулись. Он бросился к нечисти, та метнулась прямо на меня.

— Иди сюда! — я улыбнулась и, когда гад подбежал близко, вырвала косу у ошалевшей Смерти и со всей силы врезала ему древком между глаз.

Щуплая тварь рухнула на спину, широко раскинув руки-ноги.

— Вот тебе и Пылающая звезда, — я удовлетворенно кивнула и вернула косу Смерти.

Лукьян под аплодисменты помог оттащить дрянь за кулисы, достал телефон и велел мне:

— Смотри за ним.

— Больно ведь, — пожаловалась нечисть, когда он отошел и начал объяснять, куда прибыть запаздывающей подмоге.

— Тем пятерым, которых ты прирезал, было больнее! — во мне полыхнула ярость.

— Смешно это слышать от тебя.

— Заткнись уже.

— Скоро, уже скоро! — гад снова мерзко захихикал, потом резко вскочил и попер на меня. Из-под лохмотьев взметнулись тощие руки. С железными когтями!

Лукьян успел в последний момент — его нож вошел в спину нечисти, когда один из когтей просвистел около моего горла. Тварь рухнула на колени, захлебываясь кровью. Иронично вышло.

Алые мутнеющие глаза сфокусировались на моем лице. Булькая и надувая кровавые пузыри, вурдалак все же скривил тонкие черные губы в ухмылке и прохрипел:

— Жди встречи… сссссс боль-шим Ссссеры-м воооолком, Крассссна-я шшшапо-чка! И ма-мочкеее привввет пере-дай от…

Нечисть забилась в агонии. Глаза закатились. Густой поток крови полился изо рта на грудь. Тело вздрагивало еще некоторое время после того, как упало на бок, потом замерло.

А я стояла рядом, все еще слыша последние слова мерзавца и вспоминая выезд на ведьму. В тот день прозвучал вопрос, который до сих пор не давал мне покоя: «Как поживает твоя мама?» И вот сегодня снова.

Что это все значит, дьявол их подери?!!

Часть 4 То, чего ты жаждешь

Искры летят от твоих прикосновений.

Мощный заряд не знает направлений,

Сметая по пути все то,

что попадет под удар.

Город 312 "Территория"

Глава 1 Специи

ЭВЕР

Иерусалим, Израиль

Из головы никак не шел Азария. Он еще осенью стал каким-то странным, дерганым, вечно в плохом настроении, напряженным. А теперь, весной, похудевший, вечно кусающий губы, сын и вовсе был не похож на себя. Но хоть у Авроры все хорошо. Я услышал ее смех сквозь открытое окно кабинета, подошел к нему и увидел рядом с дочерью Захарию. Мой верный помощник смотрел на нее влюбленными глазами, а она будто и не видела всего, что у него на лице написано. Девушка еще даже не поняла, что парень ей нравится.

Почувствовав мой взгляд, Захария поднял голову и смущенно улыбнулся. Аврора помахала мне рукой. Я указал на свои наручные часы, помощник кивнул. Пора ехать в офис. Проходя через сад, снова увидел Азарию у воды — сидит на корточках у озера и бездумно полощет там руку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Может, не стоило сохранять эту аномалию, засыпать землей и забыть? Но такое редкое пересечение миров, «перекресток», где ткань бытия истончена максимально, надо охранять от посторонних глаз и изучать. Ведь столько столетий Хранители поступали противоположным образом — преследовали, запугивали, уничтожали.