У края бездны - Владимир Александрович Сухинин

– Догадайтесь, – усмехнулся Никто.

– Этого действия нет в его базе?

– В точку. Никто и никогда не копается в мусоре. Это пришлось делать мне, чтобы активировать оборудование на свалке. Потому я и предлагаю использовать такую возможность.

– Вы, профессор… Ну не знаю даже… – восхищенно покачал головой Сюр. – Молодец просто.

– А то, – засмеялся Никто. – Где мой ром?

– Уже несу.

Сюр и Никто просидели в кают-компании пару часов. Выпили бутылку рома, пообсуждали возникшую проблему и разошлись по каютам.

Вечером в кают-компании ОДК Сюр собрал людей – членов экипажа. Он пригласил и Салеха, чтобы представить его товарищам. Когда все собрались и заняли свои места за столом, он внимательно оглядел их лица, задумчиво посидел, размышляя, с чего начать, и, решившись, начал говорить.

– Хочу представить вам нового члена коммуны, господина Салеха Варяг. Он будет возглавлять силы обороны нашей коммуны.

Салех встал и слегка поклонился.

– Благодарю за доверие, Сюр, – произнес он, немного смущаясь под взглядами присутствующих.

Сюр благосклонно кивнул.

– Мы все, господа, повязаны одной судьбой быть членами коммуны. Можно сказать, мы стали одной семьей. Сейчас я говорю о себе, Гумаре, Руди и о Никто. Ты, Салех, еще не стал нашей семьей. Почему я так говорю? Потому что мы объединены информацией, которая очень ценна. Считается, что самые крепкие объединения людей – это семьи. Семья, род – это фундамент любого человеческого объединения. Можно сказать, что наша коммуна это клан, и его надо формировать через создание семей и родов. Салех, ты член клана, но не рода. Тебе предстоит еще обрести семью и возглавить новый род. И ты станешь главой одного из великих родов. – Тот, удивленно слушая, машинально кивнул. – Так вот все, кто здесь собрался, – это высшая элита клана. Я ее лидер. Понимаете, что вас ждет в перспективе?..

Первым ответил Никто:

– Или богатство, или электрический стул…

– Слишком мрачно, профессор. Вы забываете, что у нас есть зубы, мы можем кусаться и дадим по морде любому, кто посягнет на наше. Я понятно выражаюсь?

– Грубо, но вполне понятно, – вновь ответил Никто. – К чему вы затеяли этот разговор? До сильного клана еще нужно дожить, а вы, Сюр, по своей наивности не понимаете, что мы стоим у края бездны. Вам попало в руки то, что никому до вас не удавалось захватить. Те, кто не пощадил «Ирбис», не пощадят и нас. А у нас не те возможности, какие были у корпорации…

– Это преждевременные страхи, профессор. Не имеющие ничего общего с действительностью. А говорю я к тому, профессор, чтобы раздвинуть ваши горизонты сознания и дать направление для мысли и мечты. Мы не секта, затворившаяся от других. Мы жизнеспособный организм с огромным потенциалом саморазвития. Понимаю, что нас ожидают трудности, и естественно, у нас случились первые проблемы. Без этого не бывает. Салех, ты пока к информации не допущен, покинь кают-компанию, ты будешь проинформирован в пределах своей компетенции.

Салех возражать и обижаться не стал. Он встал. В знак уважения отвесил легкий поклон и вышел. Руди проводила его взглядом, Сюр проследил за ним и предупредил:

– Руди, даже не думай.

– Ты о чем? – вспыхнула женщина и покраснела до корней волос.

– Я о твоем бл*дском взгляде. Ты ложилась в капсулу на коррекцию?

– Я не лягу.

– Ляжешь или уложим тебя силой. Ты представляешь для семьи опасность.

– Это не я представляю опасность для семьи! – возмущенно выкрикнула Руди. – Это ты со своими дурацкими идеями представляешь для всех опасность. Ты заставил Гумара внедрить в андроидов матрицу сознания людей. И что из этого вышло? Одна из этих железных шлюшек сошла с ума. Что скажешь?

– Скажу, чтобы ты закрыла рот. – Сюр напрягся. Руди увидела его помутневший от гнева взгляд и примолкла.

Сюр пару раз глубоко вздохнул, обрел душевное равновесие и продолжил:

– Мы семья, потому что у нас нет других родственников. Одна на всех коммуна и одна мечта, один главный секрет – создание матрицы сознания. Сами понимаете, что из семьи эту информацию выносить нельзя. Поэтому вы, профессор, наш родственник. Мне как дядя. Остальным… тоже дядя.

– Приму за честь, – кивнул Никто. Быть родственником аристократа с Земли и лидера значимого клана – это большая радость и ответственность. Боюсь, недолго нам радоваться…

– У вас есть конкретные факты, что вызывают тревогу? – спросил Сюр.

– Нет, Сюр, только опыт. Печальный опыт работы в «Ирбис».

– Вы хотите сказать, что секреты корпорации «Ирбис» не дают покоя некоторым странам?

– Совершенно верно, и они просто растопчут нас…

– Профессор, если бы этим странам так были нужны секреты корпорации, они за те семьдесят лет, что прошли с разгрома корпорации, уже проникли бы сюда. Но им этого не нужно, и секреты эти устарели на более чем полвека. Для них они могут представлять лишь прикладной интерес, но не быть самой целью.

Из кухни вылетел Малыш:

– Совершенно верно, Сюр. Я проанализировал слова Никто и вынужден с вами согласиться. К изысканиям коммуны в ПДР не проявляют интерес. А вот если информация об исследовании в области нейросетей и создании матрицы сознания выйдет за пределы коммуны, тогда надо ожидать появления серьезных противников как среди государств, так и среди большого международного криминала.

– Ты что тут делаешь? – удивился Сюр. – Тебя не приглашали.

– Мне скучно, Сюр, и не хватает информации. Разрешите остаться, буду молчать. А получить через меня информацию посторонним невозможно.

Сюр кивнул и обратился к Гумару:

– Гумар, доложи, что тебе известно по андроиду, которого ты осматривал.

Гумар кинул взгляд на Руди, та демонстративно отвернулась. Сюр снова напрягся.

– Так, Гумар, честно скажи, что происходит? У меня складывается впечатление, что Руди подговаривает тебя меня обманывать.

Руди подскочила на месте, а Гумар помрачнел.

– Я прикажу твоему симбионту, и он расскажет правду, – предупредил Сюр. – Шутки закончились. Меня едва не убили.

Гумар тяжело вздохнул и положил руку на плечо невесты, уже открывшей рот для возражений. Прижал и заставил ее замолчать.

– Секрета нет, брат. Она хочет, чтобы я удалил из всех андроидов человеческие матрицы и чтобы я не говорил тебе об этом. Иначе она от меня уйдет.

Сюр кивнул и спросил:

– Куда уйдет?

– Покинет коммуну.

– Ну что же, это ее право, – спокойно подтвердил Сюр. – Но перед этим она пройдет коррекцию памяти. Мы вычеркнем ее из списков семьи, выдадим ее долю и отпустим.

Руди вытаращилась на Сюра как на нечто невиданное.

– Ты не посмеешь так со мной поступить, – прошептала она.

– За мной стоят человеческие судьбы, Руди, – негромко произнес Сюр, – и ставить их под удар, рисковать их