Сантехник 4 - Иннокентий Белов

— Отлично! — от души радуюсь я. — Терек, этот черт нас теперь понимает!

— Скажи своему! — я сразу показываю на его соседа. — Чтобы не лез сражаться! Никто вас убивать не собирается! Когда нормально договоримся — развяжем обоих! Мы тут с вами по одному делу пришли!

Нужно, конечно, сказать, что у нас один Бог в душе имеется, но я пока не хочу так сильно пугать Терека.

А то еще решит, что я тут накоротке договариваюсь со зверолюдами погубить род человеческий. И вообще сам уже совсем не такой…

Зверолюд тут же начинает изображать «Ку» и «Кю» соседу, у которого тоже натурально так же отваливается уже его мощная челюсть.

Я только кивать успеваю, подтверждая слова получившего умение понимать разные языки зверолюда.

— Спроси его, понял ли он, что мы не враги? — снова приказываю и опять слушаю однотипные звуки перевода моих слов.

Теперь второй трясет своей лохматой башкой утвердительно.

— Ну и хорошо! Хочешь получить такое же умение? И потом установить подарок нашего Бога к себе в голову? Вы же за этим пришли сюда?

Теперь оба зверолюда после перевода согласно трясут головами.

— Что делаем первым? Очень важный вопрос для вас и вашего народа! Обратите особое внимание! Ставим тебе знание языков? — указываю я на первого нелюдя. — Чтобы мог разговаривать с нами напрямую!

— Или ставим тебе знание Бога? — теперь вопрос к второму.

Хрен его знает, кто из них старше по зверолюдским понятиям, пусть сами разбираются между собой.

Зверолюды что-то долго рычат между собой и выбирают первый вариант, кивая нам первого из них. Видно, хотят убедиться вдвоем, что им такое дело не кажется, как будто один из них начал понимать человеческую речь.

Но сами ничего сказать нам не могут, потому что у них речевая система совсем не приспособлена к человеческой речи. Только ментально пока понимаю их согласие или не согласие на самом деле.

Тогда я тут же достаю нож, поворачиваю спиной первого нелюдя и разрезаю ремешок на запястьях, а потом снимаю ремень с локтей и отдаю пояс хозяину, вытащив, правда, сначала все же кинжал из ножен и бросив его в угол.

— Времени мало! — говорю я. — Переведи товарищу!

Второй тут же переводит своим рычанием.

Подвожу нелюдя к креслу и вручаю ему проспекты в лапу, мол, проверяй установку.

А сам подзываю еще связанного второго уже со знанием имперского языка и прошу перевести, что я проверил установку, но никакие рычаги и тумблеры не переключал.

— Так все и осталось, как было до этого!

Так что мы скоренько усаживаем первого нелюдя в кресло, надеваем ему шлем, я тщательно проверяю, как нужно запускать процесс. Но там для запуска требуется всего один тумблер включить наверх, тогда обучающая программа оказывается запущена.

— Все в порядке! Поехали! — командую первому нелюдю через переводчика, чтобы он расслабился и замер в удобной позе.

Шлем опять жужжит, нелюдь на кресле совсем расслабился, а мы возвращаемся к Тереку, который продолжает бороться с непослушным краном.

— Старина! Спроси его на местном, готов он рядом с нами находиться и не лезть в драку? — обращаюсь я к наемнику.

Тот с заметным таким интересом спрашивает второго нелюдя и, судя по всему, тот понимает смысл вопроса.

Снова согласно трясет своей большой головой, я освобождаю его от пут, так же изъяв кинжал на всякий случай.

Пока работает кресло со шлемом, второй нелюдь спрашивает разрешения открыть люк и получает отказ, поэтому достает лепешку из мешка и размочив ее в чашке, начинает поедать, сидя на одной из кроватей в первой комнате.

Хотел посмотреть, что с его нелюдями на улице случилось, не убили ли мы их самых печальным образом?

Это довольно важный вопрос, но я сразу ему говорю, что его помощников мы только связали и оттащили в юрту.

— Не переживай за них, еще сам убедишься, что с ними все в порядке. Мы — вам не враги!

Терек присматривает за ним, все продолжая возиться с водой, а я снова поджигаю факел и опускаю его следом за зеркалом. Стены-экраны отвечают мне полной взаимностью, но вижу я на них не очень хорошую для нас картинку.

В ярком еще свете начинающего заходить светила могу хорошо разглядеть большой отряд зверолюдов, окруживших курган на своих козлах и пару бывших пленников, которые выбегают уже освобожденные собратьями от веревок из шатра.

Они останавливаются перед парочкой совсем серых нелюдей, сидящих верхом на гиеноконях и что-то им очень горячо докладывают.

— Понятно, что именно докладывают!

Пора рассказать Тереку про задницу, в которую мы снова дружно попали.

Глава 11

А потом еще немного подумал и не стал никому ничего говорить.

Тереку только волнение лишнее получится без всякой пользы для нашего дела, а нашим зверолюдам излишнюю уверенность придаст, что свои их теперь точно выручат. Раз уж окружили и взяли под охрану единственный выход из подземелья.

Хотя, такой расклад они, с прибытием всего племени, наверно, и так знают заранее. Что придут наши со временем и покажут ненашим силу могучих зверолюдов.

Ну, скорее всего, выручать вообще никого не придется на самом деле, а только праздновать для начала появление очень человеческих союзников. Которые несут в себе умение Падшего Бога и помогут его самого найти — вот что они должны понимать первым делом.

Именно такой идеей я легко объясню наше с Тереком появление здесь хозяевам кургана.

Что прибыли сюда найти верных союзников в деле освобождения Падшего Бога от глубокого сна. Ибо обычным людишкам такое великое дело никак не доверишь, даже если сам являешься носителем тайного знания.

Придется серо-зеленых уговорить, привлечь и использовать.

Есть у меня предчувствие, что пройдем мы спокойно через окруживших нас нелюдей, но на всякий случай я их все же пересчитал.

Двадцать шесть рыл, в основном одни только совсем зеленые молокососы, правда довольно крупные телами, настоящих серых всего трое, те двое, которые слушают доклад наших бывших пленников и еще один взрослый нелюдь около люка в бункер дежурит. С ним десяток зеленых, наверно уже пробовали они люк открыть, чего мы за первой дверью даже не заметили, но быстро обломались.

Но именно открыть если, а не выламывать или выбивать.

А почти одни только зеленые нелюди здесь собрались в основном именно потому, что почти все серые погибли пару