Мир Сил - Николай Ханов

раздалось резкое шипение. В лицо пахнуло каким-то едким резким, вонючим запахом, на глазах сами собой навернулись слезы. Неосознанно я шагнул вперед — промежуток между первой и второй стеной быстро заполнялся каким-то желтым дымом.

"Однако", — подумал я… Вперед лучше не падать. Назад тоже — я вспомнил про ров с кольями и с местным аналогом колючей проволоки у меня за спиной. И вообще, лучше вернуться на свое место, пока я не привлек излишнего внимания.

Но, похоже, никому не было до меня дела. Арбалеты разрядились еще два раза. Кусок леса, видимый поверх первой стены, начал затягиваться белым дымом… Сверху донесся гулкий щелчок спущенной тетивы. Еще один и еще — щелчки быстро слились в однообразный шум. Черные росчерки стрел стремительно исчезали где-то впереди. Внезапно, как-то сразу, голый склон между лесом и первой стеной заполнился множеством движущихся пятен. Серая волна хлынула из белой дымки и одним махом закрыла все видимое открытое пространство. Сердце замерло и ухнуло куда-то вниз…

"Ты, кажется, боялся оказаться посреди фильма ужасов? Поздравляю! Твой кошмар осуществился!" — как-то отстранено подумал я. Дальше события понеслись со скоростью урагана.

Вот первые серые пятна появляются на гребне первой стены, и тут же исчезают. Монахи двигаются непринужденно, словно танцуя, короткими выпадами сбивая тварей обратно. Крыс становится все больше. Они рвут зубами проволоку, перелазят через зубцы. Росчерки стрел опускаются ниже, от выстрелов в упор крыс сносит со стены — лучники продолжают собирать дань.

Вдруг шум битвы перекрывает какая-то резкая команда. Монахи как-то сразу смещаются, стягиваются к арбалетам. Крысы наводняют освободившееся место, их продолжают расстреливать, но это капля в море. Звучит еще команда — прямо из стены вырастают решетки, закрывая монахов. Какую-то крысу прутья решетки пробивают насквозь и возносят на высоту трех метров. Там она и зависает, вереща и извиваясь. Твари бросаются на возникшую преграду и тут же откатываются назад, оставляя убитых — такие желанные жертвы оказываются недоступными… Крысы тоже понимают это и единым потоком бросаются вниз.

"Все, теперь наша очередь", — подкрашенная обреченностью мысль пронеслась и растаяла. Снизу уже слышно, как скрипит камень под множеством когтей. Орда серых тварей сейчас рвется вверх. Еще несколько мгновений, и они окажутся наверху. Губы высохли. Мир сократился до маленького участка стены передо мной. Руки отвели копье для удара.

Первая пасть давится сталью, мелькают оторванные от стены лапы и, зависнув на мгновение, серая тварь скрывается внизу. Тут же появляется еще одна и еще одна. Копье движется само собой, протыкая серую шерсть и отбрасывая крыс назад. Время размывается, тварей становится все больше. Оскаленные пасти множатся и лезут по всему фронту. Я не успеваю.

Внезапно некоторые пасти исчезают. Глаз цепляет белое оперенье стелы. Лучники… Благодарность не успевает сформироваться, новые и новые пасти застилают взгляд. Крысы лезут с настойчивостью зомби. Я теряю им счет, багровая пелена закрывает сознание.

Тварей становится меньше. Несколько секунд не появляется новых. Наконечник копья и часть древка покрыты кровью. Тяжелое дыхание со свистом вырывается из груди. Пот застилает глаза.

Обращение к Силе. Синий поток милосердно делится энергией и уносит с собой лишне тепло. Синие огоньки кружат вокруг, манят за собой. Не обращать внимания. Быстро вернуться назад.

Я снова готов сражаться. Дыханье выровнялось. Копье отведено для удара. Но что это впереди, на первой стене?

Черная фигура стоит посреди пролета прямо передо мной. Ее движения размыты, она словно окружена каким-то вихрем. Серые пятна бросаются на нее со всех сторон и отлетают, разбрасывая шлейфы крови. Похоже, я в первый раз вижу, как сражается черный Мастер Идущих. Тай'да превратился в размытую тень, даже движения рук практически недоступны глазу.

Засмотревшись, я едва не пропускаю появление новой твари. Она уже отталкивается от стены и вытягивается в прыжке к моей шее. Я успеваю только присесть и подправить ее полет древком копья. Пронзительный визг, лязг зубов над ухом. Крыса пролетает рядом с плечом. Сознание цепляет глухой звук стрелы, пробивающей плоть, снизу она уже не поднимется.

Новая пасть — копье идет вперед, пробивает шею, отбрасывает тварь. За ней появляется еще и еще. Передышка закончилась. Время опять расплывается. Мир вновь сужается до клочка стены.

Вдруг как-то сразу, все кончается. Пасти перестают появляться. Совсем. Мир расширяется, появляются посторонние звуки.

— Бом-Бом-м! Бом-Бом-м! — два сдвоенных удара малого гонга — враг отступает. Можно расслабиться.

Воздух, такой вкусный, наполняет легкие. Все силы разом куда-то исчезли. Перед глазами серый камень стены, шероховатый, с коричневыми вкраплениями. Блеклый цемент охватывает каменные блоки. Пятна красной крови выглядят какими-то лишними, неуместными.

Резкий крик за спиной, чье-то тело сбивает меня с ног. Камень бросается навстречу и больно бьет в скулу.

"Что? Зачем?" — удивление пробивает пелену усталости. Я силюсь перевернуться, но кто-то на мне лежит и мешает.

Внезапно тяжесть исчезает, меня рывком вздергивают вверх и ставят на ноги. Передо мной знакомый бородатый черно-синий. Он в ярости что-то орет, в правой руке у него зажата окровавленная стрела. Я только различаю "отравлена" и "черный прыгун".

Сознание замечает, что рядом сидит тот флегматичный парень справа, он неестественно бледен. Его глаза закатываются, и он заваливается вперед. под правой лопаткой у него окровавленное отверстие.

Проходит долгая секунда, прежде чем мое заторможенное сознание связывает все это между собой. Парень спас мне жизнь, сбив меня с ног и прикрыв собой от отравленной стрелы. И сейчас он умрет. Рана слишком глубока и от этого яда нет противоядия.

Я падаю на колени рядом с ним. Мир снова куда-то смещается. Есть только я и Сила. Синий огонь послушно отзывается на мой призыв. Чужое тело выглядит скопищем красных огоньков. Рана полыхает багровым. Среди багрового огня мелькают черные разводы — яд. Еще немного и будет слишком поздно. Синий огонь врывается в этот мир, затапливает багровое, скрывает черное. Грубо, жестоко — но другого выбора нет.

Мир чужих огней куда-то уносится, и я зависаю в пустоте…

Глава 2-9

— Вставай, — чужой резкий голос доносится откуда-то издалека.

Я с трудом открыл глаза. Серый камень потолка, грубая кладка стен, косые солнечные лучи из маленького зарешеченного окна. Остальное закрывает черный силуэт, словно окаймленный колеблющийся тьмой.

— Знаешь, у тебя плохая привычка валиться с ног после сражения, — на этот раз обеспокоенный женский голос. — Это может плохо закончиться.

— Мрак, — утвердительно прохрипел я. А кто же еще может окутываться тьмой и разговаривать разными голосами? Да и еще на полузабытом мной русском языке.

— Он самый, — спокойный мужской голос. — Идущие перепугались и срочно